Ирина Степановская - Тем, кто не любит Страница 63

– Я с тобой тогда разведусь.

– Почему? Разве ты не заметил, мы даже спать вместе стали чаще?!

– А тебе это нравится?

– По правде говоря, нет. Я ценю качество больше, чем количество.

– Тогда выброси эти глупости из головы и стань прежней.

– На тебя не угодишь! – Она, хлопнув дверью, ушла в спальню. Но, с удовольствием погрузившись под теплое одеяло, про себя чему-то довольно улыбнулась, приняла решение месяц посидеть на фруктах и провела ночь с журналом «Immunology» под подушкой. Как всегда, он придавал ей решимости.

Похудеть оказалось трудно. Она стала голодать и довела себя до гастрита. Вес снижался, но кожа портилась. Пришлось обращаться в косметологическую клинику. После этого Наташа стала выглядеть лучше, чем раньше. На Серова она теперь все чаще смотрела с усмешкой, перестала с ним разговаривать вечерами и все чаще одна ложилась в постель. А потом у нее снова поднялась температура и держалась две недели. Друг Валерка уже несколько раз произнес вслух страшное слово «сепсис», потому что характер лихорадки был именно такой, но посев крови ничего не показал, и этот диагноз отпал. В больницу Наташа ехать не хотела, визиты отца не помогали, и Серов просто измучился, не зная, что делать. Однажды он пришел с работы и застал Наташу за странным занятием: она сидела за письменным столом и с закрытыми глазами вкривь и вкось писала какие-то бумажки. Ее щеки были мокрыми от слез, и она даже не трудилась их вытирать.

– Что ты пишешь? – спросил он.

– Отстань.

Разорванные бумажки он потом нашел в мусорном ведре. На всех было написано одно и то же: «Славик Серов, я тебя прощаю!» Он пожал плечами и выкинул бумажки в помойку.

Неизвестно, что тогда помогло, лекарства ли, стимулирующие иммунитет, или дурацкие бумажки, но через некоторое время Наташа пошла на поправку. Температура постепенно стала снижаться и вскоре достигла нормы. Вот тогда Наташа и попросилась на море.

– Мы и так уже задержались в этом году! – сказала она. – Я оформлю отпуск на неделю, бери билеты!

Он ехать не хотел, но решил не спорить. К тому же Вячеслав чувствовал, что тоже устал. Неделя на море и ему бы не помешала.

И вот теперь они лежали на пляже, молчали, и вдруг Наташа сказала:

– Знаешь, жить хорошо! А ведь скоро придется умирать. Когда думаешь об этом, это хуже, чем сама смерть.

– Еще не скоро… – Он не сразу нашелся что сказать.

Она промолчала, очевидно, что-то решая для себя.

Он пошел к пляжной кафешке и принес теплую от солнца бутылку «Изабеллы», два пластмассовых стаканчика и тарелку с чебуреками.

– Ешь и пей, – сказал он. – Женщинам свойственно рефлексировать. Меньше думай – будешь здоровее!

– Ты в самом деле так считаешь?

Он не хотел становиться на скользкую тему, слишком хорош был солнечный день.

– Я схожу искупаюсь, – сказал он.

– И я с тобой!

Наташа тоже помчалась в море. Вода обжигала кожу. Немного проплыв, она повернула назад, растерлась полотенцем и с аппетитом начала есть.

– Никогда ничего вкуснее не ела! – Она залпом выпила полстакана вина. А потом опять задумалась, затосковала, поскучнела и запросилась домой: зачем они взяли обратные билеты на три дня позже, чем планировали, да еще на поезд? В Москве много дел, она и так долго проболела… Больные, аспиранты, родители, Катя… Решено было менять билеты на самолет. Они придумали, что послезавтра уедут на целый день в Адлер и улетят оттуда вечерним рейсом.

На следующее утро на сочинской электричке Вячеслав Сергеевич с удовольствием уехал хлопотать о билетах. Ему хотелось побыть одному. А Наташа решила с утра прогуляться по парку, спуститься к морю и, если вода будет теплая, вдоволь поплавать.

Она шла по белой лестнице мимо магнолий и слушала, о чем гортанно судачит спрятанный за кустами маленький овощной базар. Наташа проскользнула мимо них, остановившись на минуту, чтобы купить длинный красный палец орехов, обмазанных липкой фруктовой патокой. Такую штуку из гигиенических соображений никогда не позволяли ей есть в детстве. Сейчас она купила ее всем назло. Синее платье с рисунком, напоминающим зеленые водоросли, как нельзя лучше подходило к сияющему дню. Две обогнавшие ее девчушки вдруг громко засмеялись, и Наташа подумала, что их, наверное, рассмешило, что взрослая тетка, то есть она, гулко шлепает по ступенькам и смачно выковыривает зубами орехи из патоки, но, присмотревшись, поняла, что ошиблась. Их внимание относилось вовсе не к ней. Впереди ее по лестнице спускался симпатичный парень с прекрасной спортивной фигурой и тащил на плече дорогой фирменный велосипед. Наташа, поравнявшись с парнем, улыбнулась, тоже оглядев в первую очередь велосипед, чуть приподняв поля желтой соломенной шляпы. Парень повернул к ней голову. У него было не по годам серьезное, даже мрачное лицо. Он вдруг неожиданно остановился, стянув с потного носа солнцезащитные очки.

– Женя Савенко! Неужели вы? Вот уж не ожидала вас встретить здесь. – Наташа не жеманничала, действительно была ему рада.

– А вы даже еще красивей стали! – вдруг сказал он, смело поглядев ей, в глаза, и она увидела, что он вырос, перестал быть мальчиком, стал мужчиной, и почему-то этот факт ее смутил.

– Ну, вы даете, с места в карьер с комплиментами… Лучше скажите, как вы здесь оказались?

– Путевку дали на службе. Вы на пляж? Можно я с вами?

– Конечно!

И они пошли по ступенькам вниз и до самого моря молчали. Зато уже на берегу, наслаждаясь прежним восхищением в его глазах, она почувствовала себя королевой, путешествующей инкогнито.

Они сидели с Женей в тени пальмы на старинной деревянной скамейке. Наташа немного задела его своим приятно загорелым плечом. Он вдруг обнял ее и стал целовать.

– Женя, Женя… ну хватит!

Но он уже не желал ничего слушать и слышать.

– Женя! Люди кругом…

Но, честно говоря, думать ей не хотелось.

– Женя, на нас все смотрят!

– Да дела нет до нас никому.

Когда она, запыхавшись, открыла глаза, перед ней было его лицо, а за ним море. Это было прекрасно. Как давно с ней не случалось ничего такого.

Наталья отодвинула его и ушла. Но влюбленные все – телепаты. Когда она дошла до входа в свой корпус, Женя уже сидел перед ним на велосипеде, небрежно упираясь одной ногой в бордюр, с огромным букетом сирени в руках. Она посмотрела на него и взяла цветы.

– Молодой человек, вы куда? – закричала дежурная. Она не могла допустить, чтобы кто-нибудь вперся в ее святая святых с велосипедом.

– Он со мной в мой номер, – с достоинством ответила Наташа.

Дежурная ошеломленно промолчала, потому что прекрасно знала Серова. А они стали отчаянно целоваться уже в лифте.