Эмили Гиффин - Суть дела Страница 63

— Что ты имеешь в виду? — не верит своим ушам брат.

— Я имею в виду... я не хочу знать... Не сейчас. Не сегодня, — повторяю я, удивляя себя и трех людей, которые лучше всех знают и любят меня. Помимо Ника. Может быть, включая Ника.

ВЭЛЕРИ: глава тридцатая

Остаток дня Вэлери проводит с Чарли, всеми любимыми занятиями сына стараясь отвлечь его от происшествия. Они варят сливочную помадку и едят ее горячую с мороженым, смотрят «Звездные войны», читают вслух «Складку времени»[24] и в четыре руки играют на пианино необычные дуэты. Несмотря на события дня, они веселятся — это особое веселье, благодарное, приносящее удовлетворение, радость общения матери и ребенка. Но подспудно Вэлери скучает по Нику, страстно желая его прикосновений и считая минуты до их запланированной на вечер встречи.

И вот они наконец-то одни, Чарли крепко спит наверху, заснув в буквальном смысле над тарелкой куриных наггетсов. Они только что завершили собственный ужин — лингвине[25] с морскими моллюсками от Антонио, — который съели при свечах, и перешли в гостиную с задернутыми занавесками и приглушенным светом. Уилли Нельсон проникновенно поет «Джорджия в моих мыслях» из сборника песен, который Вэлери записала, думая о

Нике. Они еще не прикасались друг к другу, хотя она чувствует, что скоро это случится, приближается нечто важное, необратимое и способное изменить жизнь. Она знает, что ступает на неправильный путь, но верит своим чувствам, верит ему. Она убеждена: он не повел бы ее по этому пути, если б не имел неких намерений, если бы не верил в нее.

Ник берет Вэлери за руку со словами:

— Я рад, что он столкнул эту маленькую негодяйку с перекладины.

Вэлери улыбается:

— Знаю... Однако ее мать оказалась очень приятной.

— Да?

— Да. Хоть это и удивительно.

— Замечательно, когда люди приятно тебя удивляют, — говорит Ник и, крутанув вино в бокале, делает долгий глоток.

Она наблюдает за Ником, гадая, о чем он думает, но не желая задавать столь глупый вопрос, и вместо этого спрашивает:

— Сколько ты можешь у нас побыть?

Он откровенно смотрит на нее, откашливается и отвечает, что вызвал няню — молодую девушку, для которой пара пустяков посидеть и до глубокой ночи. Затем, глядя в бокал, говорит:

— Тесса уехала в Нью-Йорк на выходные... Навещает подругу и брата.

Впервые с тех пор, как их взаимное притяжение переросло в сексуальное напряжение, он прямо упоминает о жене, и вообще впервые называет ее по имени.

Тесса, думает Вэлери. Ее зовут Тесса.

Красивое, похожее на тихий шепот имя вызывает образ мягкой, веселой чувственной возлюбленной. Женщины, которая носит яркие роскошные шарфы, дизайнерские украшения и кормит ребенка грудью до года, а может, и дольше. Женщины, которая зимой катается на замерзших прудах, весной сажает незабудки, летом ходит на рыбалку и круглый год жжет благовония. Женщины с ямочкой на одной щеке, либо со щелкой между передними зубами, или с каким-то другим очаровательным физическим недостатком.

Внезапно Вэлери осознает, что подсознательно надеялась на более суровое, простое имя — например, Брук или Риз. Или легкомысленное имя избалованной женщины, скажем — Аннабел или Сабрина. Или старомодное, скучное вроде Лоис или Фрэнсис. Или на одно из распространенных в их поколении имен, которое ни с чем не ассоциируется, например Стефани или Кимберли. Но нет, Ник женат на Тессе, чье имя наполняет Вэлери неожиданной печалью и беспокоит больше, чем чувство вины, постоянно маячащее в уголке ее сознания. Чувство вины, которое она отказывается изучать слишком пристально из страха, что оно вмешается в то, чего она отчаянно хочет.

Большим пальцем босой ступни Ник касается ступни Вэлери — они сидят, положив ноги на кофейный столик. Она сжимает его руку, словно хочет подавить чувство вины и шок от мысли, что она способна на подобное. Она сидит здесь вот так, с женатым мужчиной, и надеется, что скоро они коснутся везде друг друга, и, может быть, когда-нибудь он будет принадлежать ей. Мечта эта нелепа, эгоистична, но кажется пугающе достижимой.

Однако сначала она должна рассказать ему об эпизоде на парковке, о выражении лица Роми, об оплошности, которая, по мнению Вэлери, может стать достаточно серьезным основанием, чтобы увести их с того пути, на который они встали. Поэтому, крепче сжав руку Ника, Вэлери начинает:

— Мне нужно кое-что тебе сказать.

— О чем? — спрашивает Ник, поднося ее руку к губам и целуя большой палец.

— Сегодня... на парковке у школы...

Глядя на Вэлери, он невнятным возгласом побуждает ее продолжать, на лбу у него появляется морщинка тревоги. Он вращает вино в бокале, затем делает глоток.

Вэлери запинается, но не отступает.

— Когда мы стояли у моей машины... я увидела Роми. Она за нами наблюдала. Она видела нас вдвоем.

Ник кивает с озабоченным видом, но притворяется, что ничего страшного в этом нет, и говорит:

— Что ж. Логично, не так ли?

Вэлери не совсем понимает, что он имеет в виду, поэтому спрашивает:

— Ты видишь в этом проблему?

Ник кивает:

— Вполне возможно.

Не на такой ответ она надеялась.

— Правда?

Кивнув, Ник поясняет:

— Моя жена ее знает.

— Они подруги? — в ужасе спрашивает Вэлери.

— Не совсем... Они скорее... знакомые. У них есть общая подруга.

— Думаешь, это до нее дойдет? — спрашивает Вэлери, удивляясь, как он может оставаться таким спокойным, почему не спешит к телефону, чтобы нанести упреждающий удар.

— Может быть... Вероятно. Зная этот город. Этих женщин. Да, в конечном счете это, вероятно, дойдет до Тесс...

Вэлери повторяет про себя это краткое имя, беспокоящее не меньше, чем полное. Тесс. Женщина, которая бросает фрисби собакам, поет песни восьмидесятых в бутылочку шампуня как в микрофон, делает стойки на руках на свежей летней траве, заплетает волосы во французские косы.

— Ты озабочен? — спрашивает она, пытаясь вычислить, что происходит в его голове и, еще важнее, в его супружеской жизни.

Ник поворачивается к Вэлери, вытянув руку по спинке дивана.

— Роми не подумала о нас в таком роде, — произносит он, дотрагиваясь до плеча Вэлери и наклоняясь, чтобы поцеловать ее в лоб. — Мы ведь просто стояли там.

— Да... но как ты прежде всего объяснишь свое присутствие там? В школе с нами?

Едва этот вопрос задан, как Вэлери понимает, они официально стали соучастниками преступного сговора.

— Мне придется сказать ей, что мы дружим, — говорит Ник, — мы стали хорошими друзьями... Чарли позвонил мне, когда его обидели в школе. И я приехал. Как его врач и твой друг.