Ника Муратова - Прогулки по радуге Страница 64

Беременность протекала удивительно легко и не доставляла Эрике никаких хлопот, кроме разве постоянного желания что-нибудь пожевать. Она все время носила с собой пакетики с едой, и даже в кармане ее белого халата всегда можно было найти какие-нибудь печенья или сухофрукты. Данила с улыбкой называл ее «маленькая обжора», за что в него не раз летели огрызки от яблок в знак протеста.

— Ты знаешь, Данила, — сказала она, когда в первый раз ощутила шевеление ребенка, — я просто не могу поверить в это чудо! Даже сейчас, когда его ножки стучат так, как будто бабочки порхают в моем животе, я все еще не могу поверить в реальность существования нашего малыша. После тридцати лет практически пустого существования моя жизнь наполняется смыслом. Я наконец знаю, ради чего я живу. Ради чего мне стараться в этой жизни. После всех моих грехов судьба, кажется, поворачивается ко мне своей благосклонной стороной, прощая меня, или, по крайней мере, дает мне шанс. Может, если я дам жизнь этому маленькому существу, я искуплю свое прошлое…

— Знаешь, любимая, — осторожно ответил Данила, тщательно подбирая слова, — я никогда не копался в том, что случилось в том страшном прошлом, о котором ты вспоминаешь с такой болью, но, что бы там ни было, ты уже помогла стольким людям, спасла столько жизней здесь, на этом острове, практически бескорыстно, что, на мой взгляд, тебе пора давно уже перестать корить себя за прошлые ошибки. Оставь прошлое прошлому. — Он гладил ее волосы, стараясь не взволновать ее слишком сильно, зная, что эта тема до сих пор очень болезненна для нее. Он знал частично, что произошло, в основном даже не от самой Эрики, а от ее мамы. Он знал, как это выглядело со стороны, но не знал, что же на самом деле перенесла Эрика. Если бы он заставил ее рассказать о своих тогдашних ощущениях, то этим он заставил бы ее пережить все это заново, а этого он хотел меньше всего на свете.

— Да, наверное, ты прав, — вздохнула она, — пора мне посвятить все свои мысли ему. — Она с нежностью тронула свой живот.

— Или ей. Учти — Рабдина уверяет, что это девочка! — весело добавил Данила, прикладываясь щекой к животику в надежде почувствовать хоть какое-то шевеление.

— Еще рано, милый, вот подожди еще с месяцок, и будет тебе такой футбол, мало не покажется! А потом так вообще — праздник, который всегда с тобой!

— У меня уже есть праздник, который всегда со мной. — Данила с нежностью посмотрел Эрике в глаза. — Я серьезно, Эрика, ты и есть мой праздник, мое счастье, моя душа, мое сердце. Я так счастлив, что ты у меня есть. Но иметь два, а вернее, три, вместе с Рабдиной, праздника — это будет просто невероятно! И если это будет действительно девочка, то я вообще потеряюсь в вашем девчачьем цветнике!

Эрика, улыбаясь, смотрела на него, с любовью разглядывая мелкие морщинки, казавшиеся лучиками вокруг его карих глаз.

— Я тоже счастлива, Данила, счастлива от всего, что меня сейчас окружает, я просто схожу с ума по моему мужу, я довольна тем, что я делаю, я без ума от мысли, что у нас будет ребенок, я самая безумная и счастливая женщина на свете!

Эрика не лукавила. Она именно так и ощущала себя — как самую счастливую женщину на свете.

Глава 11

— У тебя все просто отлично, Эрика, малыш в полном порядке, твои показатели тоже, так что, я думаю, больших сложностей нам ожидать не стоит. — Доктор Керри водил ультразвуковым датчиком по ее животу, внимательно разглядывая на мониторе изображение плода.

Эрика улыбалась, глядя, как ребенок сосет кулачок, болтая ножками. Сколько раз она видела подобную картину, когда работала на ультразвуковой диагностике дома, но никогда это не вызывало у нее такого восторга и умиления. Ведь на этот раз это был ее собственный ребенок! И еще не родившись, он уже мог общаться с мамой через монитор. «Жалко, что Данила не мог увидеть сейчас эту картину, он был бы в восторге», — думала Эрика.

— Хочешь знать пол ребенка или оставим это сюрпризом?

— Доктор Керри, — рассмеялась Эрика, — вы забываете, что я сама работала на ультразвуковой диагностике! Я уже и так увидела, что девчушка очень спокойная и любит сосать свои кулачки!

— Ах ну да, — улыбнулся в ответ доктор Керри. Ему часто приходилось видеть эти счастливые лица будущих матерей, когда они получали возможность лицезреть своих малышей еще в утробе. И ему всегда становилось светло на сердце от счастья, излучаемого материнскими улыбками. — Тогда мне добавить больше нечего, Эрика, кроме того, что следовало бы тебя отругать за то, что тянула до последнего и прилетела не на семи месяцах, как обещала, а за три недели до родов! А если бы начала рожать в самолете?

— Не начала бы. И даже если бы начала, с моими первыми родами я бы успела дважды приземлиться и доехать до вашего госпиталя.

На самом деле доктор Керри был прав. Она достаточно самонадеянно дотянула практически до последнего, несмотря на бесчисленные уговоры Данилы, Фила и всех остальных окружающих ее в Бугенвиле друзей и коллег. Она уверяла их, что сможет распознать, когда срок родов приблизится, и пока она не видит никаких признаков и не хочет бросать госпиталь и пациентов. Работы было по горло, а врачей оставалось все меньше и меньше — только Эрика, Фил и Джонатан, врач, приехавший последним из волонтеров. А средний медицинский персонал состоял из местных или миссионеров. И хотя Эрика уже не дежурила по ночам, днем она проводила в госпитале долгие часы, и никогда ей не приходилось сидеть без дела.

Программа уже сворачивалась, и представительство «Милосердия» должны быть закрыть в течение ближайших месяцев. Ситуация в Бугенвиле более или менее успокоилась, хотя по-прежнему остались нерешенными многие вопросы, послужившие началу конфликта, но туда прислали наблюдателей и миротворцев ООН, и правительство пошло на некоторые уступки. Время от времени то там, то тут все еще звучали короткие перестрелки, и некоторые из сепаратистов до сих пор скрывались в горах, не желая идти на мирные переговоры.

Пациентов в госпитале меньше не становилось, так как за отсутствием других госпиталей в округе люди из близлежащих деревень шли к ним за помощью, и они не отказывали им, пока была возможность хоть как-то облегчить их жизнь.

— Вот уедем мы, и что с ними станет? — Данила не представлял себе, как они закроют госпиталь и оставят людей без медицинской помощи. — Они ужинали в один из вечеров, собравшись вместе уже совсем небольшой командой. — Ведь никто не отстроит им заново все разрушенное на этом острове, никто не возобновит завтра же поставки всего необходимого… Эти люди будут выживать своими силами, другого выхода у них просто нет.