Элизабет Адлер - Летучие образы Страница 66

– Меня зовут… Каролина… Каролина Кортни.

– Прелестно, дорогая, просто прелестно. Да, мне действительно нравится это сочетание. Каролина Кортни, да? Благородное имя для благородной девушки. А чем ты занимаешься здесь, в доме моделей?

– Я здесь работаю, – призналась она, покраснев до кончиков волос. – Я компаньон Джесси-Энн. Занимаюсь решением организаторских вопросов, договариваюсь с новыми служащими, утрясаю график работы студии, а Джесси-Энн занимается непосредственно моделями и творческой работой при тесном сотрудничестве с Данаей, которая скоро станет нашим третьим компаньоном.

– Я слышал о ней, – протянул Келвин, не спуская с Каролины пристального взгляда, не выдержав который она смущенно отвернулась. – Именно по этой причине я нахожусь здесь. Мы тут как-то поскандалили с моим бывшим рекламным агентом Хиллари Гауф из «Модельмании».

Каролина затаила дыхание… Бывший рекламный агент?.. Неужели Келвину понадобились услуги нового рекламного агентства? Бог мой, да кто в Нью-Йорке, да и во всем мире, откажется работать с Келвином? Он постоянно снимался, имел очень хорошие гонорары.

– Я также работал с Брахманом, – продолжал Келвин, снова усаживаясь на стул и вытягивая на стол свои ноги, обутые в мягкие кожаные, стоимостью не менее шестисот долларов итальянские сапожки, вид которых просто очаровал Каролину.

– Ну-ка, скажи мне, что ты думаешь об этом? – спросил он, доставая из перекинутой через плечо коричневой сумки кипу снятых «Полароидом» фотографий. – Только, пожалуйста, Каролина, мне бы хотелось услышать искренний ответ.

Вытерев неожиданно повлажневшую ладонь о желтую хлопчатобумажную юбку, Каролина аккуратно взяла фотографии Келвина. На снимках великолепно сложенный и загорелый Келвин позировал. С серьезным видом Каролина рассматривала эти снимки. На одних снимках он стоял в трусах, на других – в майке и кальсонах… Но традиционная поза, выработанная в течение многих лет рекламирования такого безобидного товара, как нижнее белье, свела на нет всю его сексапильность.

– Никуда не годные фотографии, – презрительным тоном сказала Каролина. – И как только Брахману не стыдно за такую работу?

Еще ниже нагнувшись к столу, он разоткровенничался:

– Я сам в толк не могу взять. Может, его ревность одолевает? Ну, понимаешь, стареет или какая-то другая причина. Похоже, он принял меня за педика, а может быть, он сам гомосексуалист?

Рассмеявшись, Каролина посоветовала ему:

– Вы можете выяснить его сексуальную ориентацию у Данаи, она вам даст точный ответ, ведь не зря же она проработала с ним более двух лет.

– Неужели? Это действительно правда? Понимаешь, Каролина, я не хотел, чтобы вся моя карьера полетела к черту из-за этих фиговых снимков. Вот об этом я и сказал Брахману. Ну а что случилось после этого, нетрудно себе представить: парень пришел в ярость, наговорил мне всякой гадости, проехали по моему характеру. В ответ я посоветовал ему не переходить на личности, а просто обратить внимание на безобразное качество сделанных им снимков. Что тут особенного? – Сверкая зелеными глазами из-под светлых бровей, он продолжал: – Тогда Брахман позвал Хиллари Гауф, которая с криком набросилась на меня… На меня! «Леди, – сказал я ей, – вы забываетесь. Я всего лишь навсего ваш клиент, а не этот бывший фотограф. Если хотите, можете его прямо сейчас снимать вместо меня, а я ухожу». Сказав это, я повернулся и ушел, предварительно показав эти фотографии Броди Флитту.

Каролина увлеченно слушала рассказ, нервно облизывая губы. Броди Флитт, урожденный Бродерик Фенштейн, был грубым, жестким парнем из Бронкса, который попал в мир моды прямо с уличных задворок. Теперь он был одним из известнейших модельеров, а торговый оборот созданной им готовой продукции, включая выкройки, составлял более миллиарда долларов. Она даже где-то читала, что он разрабатывал серию подходящего для обоих полов и пользующегося большим спросом нижнего белья для того, чтобы еще больше преумножить миллиардный доход.

– И что же на это сказал Броди Флитт? – сгорая от любопытства, спросила она.

– Броди – мой старый приятель. Я познакомился с ним в самом начале его карьеры. Тогда я был активным участником устраиваемых им шоу. Он, так же как и ты, только раз взглянул на эти фотографии и тут же спросил: «Что за осел делал эти дерьмовые карточки?». – При виде вытянувшегося от изумления лица Каролины Келвин рассмеялся: – Да, у Броди именно такой жаргончик. У него только модели такие изысканные.

Улыбнувшись, она спросила:

– А что же было дальше?

– Я рассказал ему о том, что ушел от Хиллари из «Модельмании», а он мне в ответ: «Почему бы тебе не поработать с другой фирмой? Я слышал много хвалебных отзывов об «Имиджисе». Джесси-Энн Паркер подобрала для своей фирмы прекрасных работников, и у них есть великолепная девушка-фотограф! Итак, – облокотившись на стул и довольно улыбаясь, сказал Келвин, – я к вашим услугам. Если эта новая девушка-фотограф действительно так талантлива, как ее преподносят, то мы с Броди с удовольствием поручим ей рекламу нижнего белья.

Каролина открыла рот от изумления. Новая коллекция нижнего белья Броди Флитта станет началом грандиозного расцвета дома моделей – либо его крахом. Большая ответственность ложится на плечи их нового предприятия, призванного придать моделям совершенно иной вид и показать всем, что майки с глубоким вырезом могут делать не только женщин, но и мужчин более сексуально привлекательными.

– Вот рекламные агенты: Монахан, Корнелан и Маркс, – сказал Келвин. – У них можно узнать подробную, интересующую вас информацию. А мое дело – позировать перед фотокамерой. – Снова белозубо улыбнувшись, Келвин встал, перекинув через плечо кожаную сумку. – Я ухожу, – предупредил он, не отрывая от Каролины обворожительных глаз. – Сначала забегу в гимнастический зал, затем поплаваю часок в бассейне, а потом полчасика проведу в «Наутилусе». А что ты будешь делать вечером?

– Пока не знаю, – застенчиво пролепетала она, любуясь его прекрасным торсом. Про себя она подумала, что, доведись ей совершить такой марш-бросок, к вечеру она едва бы доползла до кровати.

– Отлично. Почему бы тебе не пригласить меня к себе в гости на ужин? В восемь часов подойдет? Напиши свой адрес.

Каролина, достав из стола визитную карточку, нацарапала на обратной стороне свой адрес.

– Замечательно, – сказал Келвин, засовывая карточку в карман своей рубашки.

Подперев рукою подбородок, Каролина сидела, чуть наклонив голову и боясь шелохнуться, видя так близко от себя его гладкое, с бронзовым загаром тело, выгоревшие на солнце, блестевшие золотом пряди волос и чувственные губы.