Кровь Моего Монстра - Рина Кент Страница 67

  — Он Морозов, Саша. Я бы на твоем месте не был так уверен в том, что с ним можно сблизиться.

  — Я знаю, что у меня получается. В любом случае, как там бабушка?

  — Ты меняешь тему.

 — Ты можешь мне сказать? — спрашиваю я невинным тоном.

   С другого конца доносится протяжный вздох.

  — Она стареет, но она не страдает или что-то в этом роде. Она более энергична, чем я, на самом деле.

   Я улыбаюсь, чувствуя, как меня охватывает облегчение.

  — Приятно слышать.

  — Звони мне иногда.

  — Я думала, это опасно?

 — Да, но я бы предпочел время от времени слышать, что ты еще жива.

  — Хорошо. Могу я поговорить с Майком?

  — Одну минуту. —  Его голос звучит далеко от телефона. — Майк, это Саша.

  В трубке раздается мальчишеский визг, за которым следует короткое дыхание.

  — Саша, Саша, это действительно ты, Саша?

  Мои плечи расслабляются, и я смягчаю голос.

  — Привет, любовь моя. Я скучаю по тебе.

  — Скучаю по тебе больше, чем по луне и обратно, а потом снова по тебе, скучаю по тебе, скучаю по тебе, Саша.

  — Не больше, чем я. Я хочу тебя съесть.

  — Что ты имеешь в виду? Я не конфета! — он смеется, и я тоже смеюсь. — Когда ты вернешься?

  — Прости, но я сейчас не могу, Мишка. Я нахожусь в далеком месте и не смогу вернуться домой какое-то время.

  — Так далеко, как луна?

  — Нет, но сейчас трудно вернуться.

  — Но однажды ты вернешься, верно? — в его маленьком голосе чувствуется дрожь, и мне хочется пнуть себя за то, что это из-за меня.

  — Конечно! Я делаю это, чтобы уберечь тебя, но однажды я вернусь и никогда не уйду, хорошо?

  — Хорошо, — говорит он без особой энергии. —  Вот папа.

   Я поднимаю глаза, чтобы побороть слезы, и мои глаза встречаются с ледяными глазами.

  Кирилл стоит на верху лестницы, прислонившись к перилам и держа руку в кармане.

  Черт.

  Блять.

  Только не говорите мне, что он все слышал?

  Нет, я убедилась, что там никого не было, когда начала говорить с дядей, так что он не мог.

Я стараюсь не дергаться, когда кладу трубку телефона и убираю его в кобуру.

  — Ты искал меня?

   Выражение его лица нейтральное, но это ни в коем случае не хорошо. Я поняла, что Кирилл пугающе хорошо скрывает свои эмоции, или те эмоции, которые у него остались.

   Вы никогда не увидите его гнева или размышлений, когда он так успешно прячет их там, где никто не видит.

   Когда он не отвечает, я иду к лестнице, вызывая в себе чувство легкости, противоположное тревоге, сжимающей мой желудок.

   Каждый шаг ощущается так, будто я тащу труп.

  — Босс…

  — С кем ты разговаривала? — его вопрос достаточно непринужденный, но под ним скрывается край.

  — Ни с кем.

  — Не лги мне, блять.

  Властный тон его голоса лишает меня дара речи.

Мне требуется несколько мгновений, чтобы набраться смелости и прошептать:

  — С каких пор ты подслушиваешь?

  — Почему для тебя важно не разглашать личность человека, которому ты звонила? — он делает один шаг ко мне. — Я спрашиваю не потому, что не могу узнать сам. Я спрашиваю, чтобы дать тебе шанс рассказать мне самой.

  Мое сердце бьется с неровными интервалами, не давая мне нормально думать. Не помогает и то, что Кирилл приближается ко мне ровными, уверенными шагами, которые нарушают ход моих мыслей.

  Впервые за долгое время я остро осознаю, насколько он велик и внушителен. В его походке есть что-то хищное. Это похоже на огонь, который вот-вот сожжет все на своем пути.

  Когда он останавливается передо мной, это ничем не отличается от того, что меня засасывает в орбиту другого человека и у меня крадут воздух.

  Он смотрит на меня своими ледяными глазами, и я поражаюсь разнице в нашем росте. Только теперь, кажется, он стал еще больше и выше.

  Запугивающим.

  Опасным.

  — Кто это был, Саша?

   Чем больше я смотрю в его неумолимые глаза, тем суше становится у меня во рту. Тем суровее и глубже они поглощают меня в свои глубины.

  — Последний шанс.

   Проходит секунда.

   Две.

  Три.

   Он тянется ко мне, и я визжу, когда он обхватывает меня за талию. Вначале я подумала, что он покончил со словесным запугиванием и переходит к физическому, но он не притягивает меня к себе и не трясет, как я ожидала.

  Вместо этого его рука тянется к кобуре моего пистолета. Я понимаю, что он делает, только когда уже слишком поздно. Кирилл с обескураживающей легкостью хватает мой телефон, затем отступает назад, чтобы осмотреть его.

  Каждая клеточка моего тела приходит в боевую готовность, и я вскакиваю, чтобы схватить телефон, но он без труда удерживает его вне досягаемости.

Подняв телефон в воздух, он смотрит на меня своим холодным взглядом. Тот самый, который боятся увидеть все члены организации и даже его домашние.

  — Пожалуйста, верни его, — умоляю я, мой голос дрожит.

 — Я дал тебе множество шансов рассказать то, что ты от меня скрываешь. Мое терпение само по себе является шансом. Но поскольку ты отказалась им воспользоваться, я был вынужден прибегнуть к этому методу.

  — Значит, я не имею права на личную жизнь? —  спрашиваю я язвительным тоном.

 — Нет, это не так. Я сказал тебе, что твоя жизнь — моя, и я специально уточнил, что не шучу, но ты, видимо, решила поверить в обратное.