Джейн Портер - Сломанные каблуки, или Миссис Совершенство Страница 71

— Хорошо, — одновременно ответили мы.

Моника кивнула — чертовски неуклюже.

— Что ж, счастливого праздника, — сказала она.

— И тебе, — ответила я. Люси пробормотала то же самое.

Моника ушла, мы тоже стали собираться. Я бежала под дождем к машине и одновременно искала в кармане мобильник. Я должна позвонить Пэтти. Должна пригласить ее в гости или на кофе — утром, накануне отъезда.

Пэтти заехала на Ярроу-Пойнтс утром в воскресенье, по пути в аэропорт, с детьми, горячим кофе и целым пакетом свежеиспеченных рогаликов.

— Я получила твое сообщение, — сказала она, когда я познакомила ее с мамой и Рэем, а наши дети вместе исчезли в опустевшей игровой. — Прости, что не дождалась тебя в «Белосис». Но ты же знаешь, я бы ни за что не уехала, не попрощавшись с тобой.

До сих пор я держалась молодцом, но внезапно силы меня покинули. Не могу ее отпустить. Мои глаза наполнились слезами, я посмотрела на подругу и покачала головой:

— Не уезжай.

— Тэйлор… — Пэтти тоже заплакала и обняла меня. — Поверить не могу, что оставляю тебя вот так. Твоя жизнь — сущий кошмар.

Я плакала и смеялась:

— Да, это сплошной ужас.

— Но ты справишься.

— Конечно. — Я отступила назад и вытерла глаза ладонью. — Может быть, отчасти именно это и сводит меня с ума. Я знаю, что выдержу. Я уже слишком многое пережила.

— Как там говорится? То, что нас не убивает, делает нас сильнее?

Мы снова засмеялись, сели на лестнице с кофе и полчаса болтали обо всем и ни о чем, пока Пэтти не сказала, что ей пора.

На сей раз мы попрощались без слез. Она моя подруга, и я ее люблю. Я буду по ней скучать. Но женщины всегда делают то, что должны.

Мама и Рэй уехали вечером. Им предстоит проделать почти восемьсот миль до Санта-Розы. Я думала, они уедут раньше, но мама отказалась трогаться с места, пока все вещи не окажутся в новом доме. Дети обняли на прощание бабушку и Рэя, а я проводила их до машины.

— Спасибо, — повторила я. — Я бы ни за что не справилась без вас…

— Рад помочь, — отвечал Рэй, забираясь в кабину.

Мама стояла рядом со мной. Я долго-долго смотрела на нее. Мы не виделись десять лет. Сколько пройдет времени до новой встречи?

— Прости, что праздник не удался, мама.

Она слегка улыбнулась:

— Это был хороший День благодарения, Тэйлор.

— Тебе пришлось потрудиться.

— Зато я повидала тебя и девочек.

— Спасибо.

— Обращайся когда угодно, Тэйлор. Просто позвони.

Я смотрела на маму, стараясь запомнить ее и этот день. Очень приятное ощущение. Ни гнева, ни сожаления, ни скорби.

— Осторожнее на дороге, — прошептала я.

— Обязательно.

И она ловко запрыгнула на пассажирское сиденье.

Девочки выбежали из дому, когда Рэй заводил машину; мы вчетвером стояли на маленькой лужайке и махали вслед, а Тори посылала воздушные поцелуи.

— Бабушка хорошая, — с тоской проговорила она, когда грузовик скрылся из виду.

— Рэй тоже, — добавила Джемма.

Брук улыбнулась:

— А мне понравились его татуировки.

Уложить девочек в постель было нелегко. Когда я заставила их вымыться в крошечной ванной (я не успела выкрасить ванну и раковину), они впервые осознали, что мы не вернемся на Ярроу-Пойнтс.

Теперь это наш дом. И нет возврата в большой красивый особняк на озере. Темный маленький домик с низкими потолками и узкими окнами — место, где мы будем жить. Завернувшись в купальные халаты, девочки сидели на моей кровати и плакали, пока я расчесывала их длинные мокрые волосы.

— Это только на полгода или на год, — говорила я, пытаясь их подбодрить.

— Но там был наш дом, мама. Там мы жили, — протестовала Джемма.

— Я понимаю… — грустно сказала я, осторожно распутывая волосы Брук.

— Мы когда-нибудь вернемся туда? — спросила она и нахмурилась.

Я вынула гребень из ее волос и попыталась распутать узелок руками.

— Не знаю… — Наконец мне удалось привести волосы дочери в порядок. — Давайте вообще не думать о старом доме, если нам от этого грустно…

Брук повернулась ко мне:

— Тебе от этого грустно?

Я посмотрела на лица дочерей. Господи, они еще так малы.

— Да, если слишком долго вспоминать. Поэтому я стараюсь думать о чем-нибудь другом.

— Например? — спросила Тори, подбираясь ко мне поближе и карабкаясь на колени.

— О нашем новом доме.

— Фу. — Джемма поджала губы.

— О Рождестве, — продолжала я. — О том, что здесь такая большая каминная полка, что мы без проблем развесим ваши чулки.

Джемма продолжала дуться.

— А когда Рождество пройдет?

Я пожала плечами:

— Тогда я подумаю о чем-нибудь еще. О чем-нибудь приятном, что поднимет мне настроение.

— Например? — настаивала она.

Я попыталась что-нибудь придумать, обвела взглядом комнату и заметила тот странный желтовато-серый цвет, в который выкрашены стены. Вовсе не предполагалось, что так получится, — я надеялась, что в итоге комната станет уютно-палевой, но почему-то краска дала непредсказуемый эффект.

— Ну… посмотрите на эти стены. Они похожи на пшеничное печенье…

— На имбирный пряник! — закричала Брук.

— Да, на пряник, так даже лучше, — согласилась я. — Мы живем в настоящем пряничном домике. Если напоминать себе, что это хорошо, если делать свою жизнь интересной, нам действительно будет здесь весело.

— Но мне совсем не весело, — сказала Джемма, качая головой. — Правда, мама. У нас нет нашей мебели, почти нет игрушек. Всего два телевизора…

— Зачем нам много телевизоров? — перебила я.

— И все-таки мне здесь не нравится. Плохо, что у нас нет собственного дома. Плохо, что летом снова придется переезжать. Плохо, что мы никого не сможем приглашать…

— А вот это уже глупости. Разумеется, вы сможете приглашать друзей. Им все равно, живем мы в большом доме или нет… — Я замолчала, встретив взгляд Джеммы, и поспешно продолжила: — Им наверняка будет приятно приехать к нам на ужин. А летом мы будем устраивать барбекю…

— Как можно устраивать барбекю без папы? — спросила Тори.

Девочки смотрели на меня и ждали ответа. Я попыталась что-нибудь придумать.

— Папа приедет, — выговорила я наконец. — Он вернется летом.

Тори была счастлива. Брук надеялась.

Джемма сомневалась.

— Откуда ты знаешь?

Я прислушалась к внутреннему голосу, который старательно игнорировала последние несколько лет.

— Знаю, и все. — Я посмотрела на дочерей и улыбнулась, по-настоящему улыбнулась. — Папа слишком сильно нас любит — и обязательно вернется.