Николай Боевкин - Постоянная времени Страница 8

– Что-то вроде того, – поддержал шутку Дэн. – Хорошо бы привлечь к этому делу майора Пэна из Вторых морских экспедиционных сил и его парней. Это лучший отряд, как нам удалось выяснить.

– А его, случаем, не Питером кличут? – насторожился Миллз.

– Нет, сэр, его зовут Пит. И он обладает уникальным опытом. А вы давно не перечитывали «Ромео и Джульетту», сэр?

– У меня уже давно нет времени читать что-либо кроме служебных докладов, Сверчкофф, и у вас, насколько я понимаю, его тоже быть не должно, – проворчал Директор.

– А мы держимся на старых запасах, – дерзко парировал Дэн.

– Ладно, сейчас же позвоню командиру Корпуса морской пехоты, – рассмеялся Миллз. – Боксы и размещение спецназа – за вами, Шелл, – обратился он к начальнику службы технического обеспечения. – А насчет вампиров я договорюсь завтра, на заседании Комитета начальников штабов. Думаю, с этим проблем не будет.

– И еще одно, сэр, – опять встрял Дэн. – Мы хотели бы отбирать вампиров сами.

– Хорошо.

– Кстати, совсем забыли, – внезапно осенило Дэна. – Нужно ведь еще оборудовать пункт наблюдения за боксами. Желательно в нашем корпусе.

– А чем вам Центр оперативной поддержки не подходит? – удивился Раттлиф. – Там уже давно все оборудовано.

– Тем, что не стоит подробности нашего эксперимента держать у всех на виду.

– Согласен, – кивнул Миллз. – Есть еще вопросы, сомнения?

Ни вопросов, ни сомнений ни у кого больше не было.

– Тогда все. С Богом, ребята.

***

После совещания Дэн сразу же перезвонил Питу.

– Собирайся, думаю, сегодня получишь приказ. Пятнадцать человек.

– Если хочешь, чтобы я помогал вам в офисе, то нужно шестнадцать. Мы работаем пятерками, как в моем любимом хоккее: два защитника и три нападающих. Только вот голкипера у нас нет, так что хвосты подчищать некому.

– Я и имел в виду – ты и пятнадцать бойцов.

– Хорошо. Если сегодня получу приказ, то послезавтра будем у вас.

– Время не ждет, Пит. Давай так: ты прибываешь немедленно по получении приказа, только прихвати несколько человек для конвоирования вампиров. Я договорюсь, чтобы за вами прислали самолет. А остальные ребята подтянутся, когда соберутся.

– Пусть будет по-твоему.

– И еще одна просьба – захвати, пожалуйста, несколько лишних комплектов снаряжения; на заключительной стадии операции мы будем работать вместе с вами.

– Несколько – это сколько? – устало вздохнул Пит.

– Ну, пять.

– Так «ну» или «пять»?

– Пять, пять, не злись, – рассмеялся Дэн, вспомнив своего офицера-воспитателя в Вест-Пойнте. Все военные устроены абсолютно одинаково.

***

Колеса машины взаимодействия американских спецслужб завертелись с головокружительной скоростью. Через два дня стали поступать собранные Питом по всей стране вампиры.

Дэн позвонил Раттлифу.

– Пол, я хочу привлечь парней Пита для наблюдения за вампирами. Вся информация, конечно, записывается, но ведь должен же кто-то ее просматривать. Распорядитесь, пожалуйста, насчет пропусков.

– Это очень непросто, Дэн, ты ведь знаешь, какой у нас режим. Морпехам запрещается доступ в секретные помещения.

– Они не охранники, Пол, а эксперты по вампирам. Это совсем другое дело.

– Но почему ты не хочешь поручить наблюдение кому-нибудь из своих?

– Во-первых, все они теоретики, а здесь нужны люди, понимающие подноготную клиентов. Далее – у них и так полно работы. И потом, вы представляете, что там будет твориться? Нет, мне нужны закаленные люди, я не хочу потом навещать своих ребят в психушке.

– А может, обойдемся на первых порах «полосатыми» пропусками? А там видно будет.

– Но ведь их нужно будет постоянно сопровождать! Кто этим будет заниматься? Пол, эти ребята ведь не с улицы пришли, какой-то допуск у них есть. Давайте выдадим пока «синие» карточки и будем оформлять на «Top Secret», как консультантов.

– Дэн, «черные» пропуска – это серьезная ответственность. Зачем их давать?

– Да потому что это сотрудничество надолго, неужели не понимаете? А персонал с уровнем «Secret» обычно работает только в ожидании завершения оформления полного допуска.

– Хорошо, на кого конкретно нужно выписать пропуска?

– На всех. Пять вольеров, три смены, как раз пятнадцать человек. Двенадцать часов – дежурство, потом – сутки отдыха.

– Ладно, что-нибудь придумаем.

Через шесть дней все камеры были заполнены. Несколько экземпляров поступило даже от союзников по НАТО. Первая фаза эксперимента стартовала.

Глава 4

Блестящий Версаль беззаботно нежился в июньской утренней свежести. Шелестели обдуваемые легким ветерком кроны деревьев; звонко шипели, заглушая птичьи трели, упругие струи фонтанов. Невозможно было даже представить себе, что где-то вдали гремят сражения и тысячи солдат остервенело режут друг друга, а оставшиеся в живых жгут захваченные села, убивают ни в чем не повинных крестьян и пускают по кругу попавших в их лапы женщин, заглушая этими зверствами мысли о том, что на другом конце Европы с их собственными женами и дочерьми обходятся точно так же.

Граф де Грильон шел, позвякивая шпорами, по грандиозной Лестнице послов королевского дворца. Громадный вестибюль, отделанный великолепным разноцветным мрамором из карьеров Ранса, Кампаны и Лангедока, был призван подавить своим величием дипломатов других государств подобно тому, как готический собор внушает безотчетное благоговение вошедшим в него прихожанам. Поднимаясь по ступеням, залитым светом, послы и прочие визитеры лицезрели вначале установленный в нише бюст его величества, пронзительно-белым пятном выделяющийся на этом цветастом фоне. Затем они следовали мимо фресок, воспевающих блестящие военные победы монарха, постепенно приближаясь к перекрывающему свод стеклянному куполу, как бы совершая восхождение к символу, с которым отождествлял себя хозяин дворца, – солнцу.

Аудиенция у короля не сулила ничего хорошего. Неужели он что-то пронюхал? Ведь они с герцогиней были так осторожны!

Обер-церемониймейстер маркиз де Брезе провел графа через задние комнаты в приемную, используемую для встреч в узком кругу, названную благодаря своему основному назначению «Кабинетом париков».

Людовик XIV, одетый в золотисто-коричневый кафтан, украшенный изящной золотой вышивкой, восседал на кресле. Король-солнце был уже немолод, его некогда красивое лицо покрывала густая сеть морщин. В последнее время Людовик быстро уставал и часто раздражался. Его величество по-прежнему любил хорошую шутку, только вот шутить с ним отваживались теперь очень немногие.

Придворные побаивались перепадов настроения короля и предпочитали устраивать свои дела через его внебрачных детей, которым слабеющий монарх безмерно потакал. Но самым надежным считалось покровительство теперешней фаворитки его величества, маркизы де Ментенон. Даже министры чаще всего предварительно согласовывали с ней свои действия. Хотя маркиза не участвовала в заседаниях Государственного совета, большая часть текущей работы велась в ее покоях под ненавязчивым, но неусыпным контролем.

Возвышение нынешней царицы Версаля не было стремительным, поначалу король ее вообще терпеть не мог. Госпожа де Ментенон, тогда еще мадам Скаррон, служила у предыдущей фаворитки, маркизы де Монтеспан, гувернанткой побочных детей его величества. Когда отпрысков вывозили на воды, воспитательница регулярно присылала подробные отчеты о поездках. Читая эти письма, Людовик мало-помалу изменил свое отношение к гувернантке. Письма были замечательными: мадам Скаррон немало почерпнула у своего покойного мужа, известного литератора, в доме которого часто бывали лучшие умы того времени. Поль Скаррон был прикован к креслу ревматизмом (хотя некоторые судачили, что виной всему – перенесенная в молодости дурная болезнь), но не потерял своей потрясающей жизнерадостности. А его жена стала хозяйкой модного интеллектуального салона. Репутацию будущая фаворитка имела безупречную, несмотря на близкую дружбу со знаменитой куртизанкой Нинон де Ланкло.

Постепенно король сблизился с воспитательницей и вскоре уже не мог без нее обходиться. Маркиза де Монтеспан была в бешенстве: соперница сильно уступала ей в происхождении, имела вполне заурядную внешность, и к тому же – о, Боже! – была на шесть лет старше. Недаром злые языки говорили: «Французский король – противоположность другим государям: у него молодые министры и старая любовница». И что самое обидное – ведь она сама, своими собственными руками вознесла эту безродную выскочку, дочь убийцы, появившуюся на свет в тюрьме! Почему не сгинула мерзавка навсегда в суровой крепости Ньора, почему не выбросили ее за борт, уже признав умершей, при возвращении с Антильских островов?!