Галина Шатен - Когда-то моя половинка... (СИ) Страница 9

- Пойдем? – спрашиваю я ее.

- Куда? – она удивленно хлопает ресницами.

- Потанцевать, конечно, - я растягиваю губы в улыбке. Когда-то давно кареглазая девочка сказала мне, что она у меня красивая. « …и у тебя лицо становится хитрющее, хитрющее»…И какого хера мне было вспоминать Женю сейчас?

- Ну, пойдем, - неуверенно отзывается блондинка  и слегка ведет плечиком.

На танцполе я сначала осторожно трусь рядом.

- Ты красивая, - наклоняюсь к ней и едва касаюсь ее уха, слышу ее выдох, сдерживаю усмешку. Осторожно  касаюсь ее талии, затем также осторожно притягиваю ее к себе, а девочка не против. Забавно. Уже смелее кладу руки на ее бедра, чувствую, как она замедляет ритм, чтоб я прочувствовал. И, да, я чувствую. И уже на следующую песню, мои руки свободно бродят по ней. Но этого мало, она меня разгорячила своими судорожными  вдохами.

- Пойдем, - говорю я, и она идет за мной. Сегодня явно мой день, завожу ее к туалетам, припечатываю к стенке и касаюсь разгоряченных губ, думая о том, что это будет легкий и быстрый секс.  Как раз то, что нужно, чтоб избавиться от этого дебильного напряжения.

Евгения

- …Не нужно боли это сложно

Не нужно криков это боль

Не нужно шума хотя можно

Ведь мы живем , а это роль…

Зал взрывается аплодисментами. Я как сидела с широко открытыми глазами и таким же ртом, так и осталась сидеть.  Что за ерундень-то? Поэтический слэм это чтение стихов на публике, открытие души, так мне объяснил  Антон. Я, честно сказать, очень далека от этого стихов  и тем более открытие души.  И как я поняла, это мы взяли себе с Запада. И честно, сказать, по моим ощущениям не очень. Хотя, как я могу судить, то чего не знаю. Я смотрю на Антона, но он, не отрываясь следить за сценой. Я тоже перевожу взгляд туда. Выходит худая девушка в воздушном розовом платье. Ее темные прямые волосы рассыпаны на плечах. Она медленно подходит к микрофону, в зале наступает полная тишина.

- Возможности, - говорит она с придыханием, хватает микрофон, не открывает глаз, - Я думала, у меня есть все, но всего нет у меня, потому что этот мир огромен, а я совсем нет. Я совсем нет. Я нечто. Маленькое, беззащитное. Я нечто. Нечто иногда агрессивное. Но есть сила, она здесь, она в сердце, она моя любовь. Она дает мне дыхание, она заражает жизнь, она заставляет меня порхать…Я нечто. Но я живу, дышу и существую. Я нечто. Я люблю. Я – человек.

  На мгновенье зал вновь оглушает аплодисментами. Я перехватываю взгляд  Антона на себе.

- Я больше не могу, - одними губами ему говорю.

Он сочувственно мне улыбается и кивает на выход. Я долго не думаю, встаю.

- Извини, это искусство не для всех, - говорит Антон, когда мы выходим на улицу.

- Нет, ну мне почти понравилось, - отзываюсь я и ловлю его взгляд, -  Что? Я сказала почти.

- Ладно, - смеется Антон, - это действительно не для всех.

-  По крайней мере, все щенята остались живы, - говорю я.

- Куда пойдем? – спрашивает он, - может в какое-нибудь уютное кафе?

- Если там не читают стихи, я согласна.

- Мне кажется, я еще долго буду расплачиваться за эту вылазку.

-  Не буду с этим спорить, - отзываюсь я.

Мы выбираем тихую и уютную кофейню. Я вижу второй раз Антона и понимаю, что я совсем не жалею, что согласилась на эту встречу.

- И так,  как ты относишься к музыке? – спрашивает он, когда нам приносят заказ.

- Смотря к какой, - отзываюсь я, слышу вибрацию смотрю на экран, незнакомый номер.

89…: « Привет, Женька, как ты? Это Денис П. сохрани мой номер, я намерен часто тебе писать;)»

Денис П? Что за бред? Павелецкий что ли? Что ему нужно?

- Не могу понять тебя обрадовала или расстроила смс, - наблюдая за мной спрашивает Антон.

- Я сама не знаю, - откладываю телефон, - в последнее время с моими бывшими одноклассниками что-то происходит.

- В каком смысле?

- Я не знаю, мне кажется говорить с тобой об этом на первом свидание странно, по меньшей мере.

- Ты ещё не знаешь, но я очень странный тип, - сообщает мне Антон, наклонив голову и доверительно заглядывая мне в глаза.

- Ладно, - улыбаюсь я, - дело в том, что я отсутствовала в городе два года, вернулась в свою старую школу, не прошло ещё и месяца, а старые одноклассники стали…как бы это сказать, заигрывать со мной что ли.

- О, - Антон сделал глоток горячего шоколада, - это меня должно напрягать, потому что я собираюсь стать главным флиртуном.

- Ну, очень смешно.

- И?

- И, и что?

- Тебе кто-нибудь из твоих бывших одноклассников нравится, или у меня есть маленькая надежда?

В моей голове непременно возник образ того, кто несомненно мне нравился. Когда-то давно.

- Надежда есть, ее не может не есть, - отзываюсь я, улыбнувшись,  - я слишком много видела, например, их прыщи в переходном возрасте. У них нет шансов.

- Черт, я благодарю Бога, что никогда не учился с тобой в одной школе.

- Да, тебе действительно повезло, - отзываюсь я, -  стоп. А что, у тебя были прыщи?

- Этого не узнает никто, - Антон откидывается на спинку и внимательно разглядывает мое лицо, - на самом деле, я не удивлен.

- Чем это? – я верчу трубочку в руке, бросаю взгляд за окно и снова обращаю все свое внимание на парня.

- Ты очень красивая, - его рука легко касается моего лица, я невольно отдергиваюсь назад. Это происходит непроизвольно, и теперь мне чертовски неловко.

- Ну, прям не такая уж…

- И ты жутко милая.

Ну вот. Ну, зачем, теперь я реально смущенно и не знаю, что сказать или сделать. Поэтому застенчиво улыбаюсь. Антон какое-то мгновенье смотрит на меня, затем выдыхает.

-  Ну, - говорит он, - так насколько разную музыку ты слушаешь?

Мы с ним не замечаем, как пробежало время, когда я смотрю на часы уже без пятнадцати девять. А комендантский час никто не отменял.

Антон, как нормальный парень провожает меня до подъезда.

- Я хочу…

Его перебивает  мелодия на моем телефоне.

- Да, пап, - выдыхаю я.

- Где ты?

- Стою у подъезда с грязно ругающимися байкерами, - отвечаю я и закатываю глаза. Антон с любопытством смотрит на меня.

- Я не думаю, что это хорошая шутка, - проговаривает папа.

- Папа их пятнадцать, - продолжаю я.

- Я уже понял, -  отец отключается.

- Строгий родитель? – усмехается Антон.

- Майор, - отвечаю я, - он старается не вносить в нашу жизнь военщину, но это у него плохо получается. Так что, пока не поздно, беги, Форест, беги.

Антон делает шаг ко мне, наклоняется, легко целует в щечку и заглядывает в глаза.