Наталья Миронова - Случай Растиньяка Страница 9

Будь Мэлор просто позером, претендующим на звание души общества, с этим еще можно было бы смириться. Но Кате он с самого начала показался мошенником. Приходя в гости, Мэлор первым делом просил разрешения позвонить, брал телефон, уединялся в Санькиной комнате и вел долгие таинственные переговоры конспиративным шепотом, а хозяева и другие гости из вежливости не могли сесть без него за стол.

Катя не понимала, зачем ему их домашний телефон. Мэлор был весь обвешан мобильниками, она как-то раз нарочно их сосчитала: не меньше восьми. По мобильникам он тоже поминутно звонил, и ему звонили, причем сразу было ясно, что в ответ на звонки он что-то врет. Например, сидя у них в гостях, Мэлор говорил, что находится где-то в другом месте и улаживает какие-то дела. Потом перезванивал по другому телефону и говорил, что вот сейчас, сию минуту, подъехать никак не может: занят в каком-то третьем месте. Но буквально на днях обязательно позвонит и все уладит. Тем временем звонил еще один мобильник, и в эту трубку Мэлор тоже что-то врал, шикая на присутствующих: «Тихо! Тихо!» Всем приходилось замолкать, поддерживая его конспирацию.

Алику такой способ ведения дел казался вершиной делового администрирования. Катю бросало в оторопь.

Однажды она не выдержала и возмутилась:

–  Мы тебе мешаем? Иди на балкон.

–  Да брось, Катюха, чего ты как неродная? – принялся уговаривать ее Алик.

–  У нас еда стынет, все уже выпили, почему мы должны молчать, пока он тут проворачивает свои гешефты?

Разобиженный Мэлор убрался улаживать дела на балкон.

Еще больше Катю злило, что Мэлор пытался втянуть ее друзей в свои махинации. Вдруг объявил, что все должны купить акции холдинга «КапиталГруп» и отдать их ему. Рекламными объявлениями холдинга были обклеены все вагоны в метро. За каждый купленный пакет из пятисот акций они обещали премию. За два пакета премия удваивалась, за четыре – учетверялась.

Алик полностью подпал под влияние компаньона. Не спрашивая Катю, он взял все деньги, какие были в доме, включая отложенные на хозяйство, и купил акции. А купив, отдал Мэлору. У Мэлора в холдинге «КапиталГруп» была, как он сам говорил, «прямая наводка».

Семья осталась на какое-то время без денег, но это Катя сумела пережить. Хуже было то, что Алик и Мэлор со своим прожектом заморочили голову ее сослуживцам. Кое-кто из них послушался и тоже купил акции холдинга «КапиталГруп». И тоже отдал Мэлору.

–  Это пирамида, – настаивала Катя.

–  Что ты понимаешь! – отмахивался Алик.

В результате Мэлор пришел и объявил, что с премией они «пролетели». Был розыгрыш, но им не досталось. И прямая наводка не помогла.

На самом деле, как много позже выяснила Катя в случайном разговоре, Мэлор наскреб-таки акций на премию, получил ее, но весь выигрыш оставил себе. Тогда Катя потребовала свою долю. Алик решительно встал на сторону компаньона:

–  Это наши счеты, он деньги в дело вложил.

–  Ладно, – кивнула Катя, – это ваши счеты. А как насчет моих ребят? Они в вашем деле не участвуют. Но вы играли и их акциями тоже. Верните им деньги. Мне стыдно им в глаза смотреть.

Алик стал кричать, что это такая мелочь – не о чем говорить. Катя поняла, что ей его не переспорить.

–  Тебе самому-то не страшно? – спросила она мужа. – Он и тебя надует точно так же.

Алик, понимая, что она намекает на эпизод с бесплатной рекламой коттеджного поселка, рассердился, начал уверять, что Мэлор к тому делу не имеет никакого отношения, что он вселился в свой коттедж гораздо позже, когда все уже кончилось, и вообще, сколько можно попрекать?

–  Я не попрекаю. – Катя чувствовала себя бесконечно усталой. – Но ты называешь его компаньоном. У тебя с ним есть договор?

–  А как же! – с гордостью ответил Алик. – Вот, пожалуйста, можешь убедиться. – И сунул ей какие-то бумаги, в которых она ничего не понимала. – Вот, тут все написано.

Катя пролистала бумаги, где действительно было написано, что «компаньоны несут равную ответственность», но бумаги ее не убедили. Однако время шло, фирма не сказать чтобы процветала, но держалась на плаву, и Катя уже начала было думать, что ничего более страшного, чем жизнь с Аликом в тесной двухкомнатной квартире на мысе Дежнева, ей не грозит.

Правда, ей стало стыдно приглашать друзей в гости, когда в доме воцарился Мэлор со своей Анжелой, бесконечными мобильниками и гешефтами. Ее коллеги из технического журнала были еще куда ни шло: люди тертые, всего на свете повидавшие, со здравой долей журналистского цинизма. Но Этери и другие институтские друзья? Интеллигентные редакторши из солидных издательств, для которых она оформляла книги? Представить их в одной компании с Мэлором и Анжелой было немыслимо.

Поэтому Катя установила график: или друзья и сослуживцы Алика, или ее друзья. Своих она старалась приглашать пореже, но хоть раз-то в год на день рождения надо было их собрать!

А Мэлор еще и вздумал за ней ухаживать. На глазах у своей жены и Катиного мужа. Впрочем, и Анжела, и Алик взирали на этот «легкий флирт» с полной безмятежностью. Дядя так шутит. Именно под этим соусом пытался представить дело сам Мэлор. Одна лишь Катя чувствовала: в своих шутках он готов зайти далеко. Так далеко, как она ему позволит.

Она ничего ему не позволяла. Шлепала по рукам, сердилась, напрямую, открытым текстом просила прекратить. Ответом ей было одно:

–  Ну ты что, шуток не понимаешь?

День рождения у Алика летом, и его обычно справляли на даче. Катин день рождения – зимой, тринадцатого февраля. Она еще шутила: мало того, что тринадцатого, так еще и в самый куцый месяц. Отмечать приходилось в тесной квартире на мысе Дежнева. Вот как раз на день рождения Мэлор и припас ей подарок. Нагрянул незваным, привез дорогой букет импортных роз свекольного цвета, шампанское, конфеты, ананас… Словом, весь полагающийся набор.

Катя не стала даже делать вид, будто рада ему, но деваться было некуда: пришлось еще больше тесниться за столом, ставить дополнительные приборы, одалживать у соседей табуретки… И сесть вновь прибывшим пришлось с самого краю, ближе к двери, рядом с хозяйкой, приносившей из кухни очередные блюда. Мэлор сначала усадил Анжелу, но не из вежливости: ему хотелось сесть ближе к Кате.

Приехал он уже навеселе, а тут с полного одобрения хозяина дома добавил текилы и тотчас же возобновил этот свой «легкий флирт»: норовил всякий раз ущипнуть или шлепнуть Катю, когда она проходила мимо… и все это на глазах у ее изумленных подруг.

–  Такая баба – и не моя, – повторял он с тупой настойчивостью пьяного.

–  Прекрати, – строго сказала ему Катя после очередной такой выходки. – Я не шучу.