Джанис Мейнард - Все золото мира Страница 12

Притянув ее к себе, Пирс закрыл глаза. Сквозь щель в шторах проникали последние лучи света. Летний день еще не кончился.

Никки погладила его по руке:

– Ты поедешь в больницу?

– Не вижу смысла. При моем появлении у нее опять может случиться приступ. Поедем утром.

Никки поцеловала его ладонь и провела губами по костяшкам пальцев:

– Все будет в порядке. Я обещаю.

Глава 10

Никки проснулась до рассвета, ее глаза саднило от недосыпа. Она и Пирс занимались любовью почти всю ночь и остановились только один раз, чтобы заказать еду. Пирс был ненасытен.

Бронирование второго номера оказалось пустой тратой денег. Пирс наотрез отказался отпускать Никки.

Сейчас Пирс спал как убитый. Она тихо выскользнула из постели и вернулась в свой номер через межкомнатную дверь. Быстро приняв душ, Никки высушила волосы и надела деловой костюм – серый жакет и юбку из легкой ткани и блузку цвета фуксии.

Никки решила, что сегодня должна быть сильной ради Пирса. Ей следует взять на себя инициативу в расследовании его дела, потому что Пирс подсознательно этого хочет. Тетя Гертруда хрупкая и больная. Если она умрет, не ответив на его вопросы, он, возможно, никогда ни о чем не узнает.

Одевшись, она сложила вещи в чемодан на случай, если придется сегодня же уехать. Потом она вошла в номер Пирса и увидела, что он лежит в кровати, а его мощная грудь поднимается и опускается от размеренного дыхания. У Никки сжалось сердце. Ей захотелось сфотографировать Пирса, кровать и номер. Сделать все, чтобы запомнить невероятную ночь.

Но вместо того чтобы разбудить его поцелуем, она должна играть в плохого полицейского. Такая роль ей не по душе. Но она не будет думать о своих чувствах, а сделает все, чтобы помочь Пирсу.

У нее задрожали губы и сдавило горло, и Никки сморгнула слезы. Она осторожно потрясла Пирса:

– Проснись. Пора ехать в больницу.

Нахмурившись, он помотал головой, потом открыл глаза и огляделся:

– Никки?

Она одарила его слабой улыбкой:

– Да. Знаю, ты устал, но мы должны ехать. Я позвонила и узнала о состоянии Гертруды. Оно стабилизировалось, ее перевели в палату.

Запустив пятерню в волосы, он выругался.

– Я не хочу ехать в больницу. Я хочу, чтобы ты вернулась в постель.

При виде взъерошенного и великолепного Пирса Никола едва не потеряла самообладание. Но он нанял ее, чтобы узнать свое происхождение, и она обязана проследить за ходом расследования.

– Вставай, Пирс. Мы веселились всю ночь. Пора возвращаться в реальный мир. Я закажу завтрак, а ты прими душ.

Он помрачнел:

– Что с тобой, черт побери?

– Ничего, – ответила она. – Мы приехали сюда, чтобы поговорить с твоей бабушкой. Этим мы и займемся. Я считаю, что должна поговорить с ней первой и прощупать почву. Если смогу заставить ее признаться в том, что она что-то знает, я настою на том, чтобы ты пришел и услышал ее историю. Я умею обращаться с пожилыми людьми. Не беспокойся, я ее не расстрою.

Пирс вылез из кровати и потянулся. По-видимому, ему было наплевать, что он голый. Никки пришлось отвернуться. Мужчина не должен быть таким красивым.

Когда Пирс уперся руками в бока, она поняла, что он ее дразнит.

– Я чувствую себя обманутым, – почти насмешливо произнес он. – Я думал, женщины любят понежиться в постели.

– Пирс… – Она колебалась, не зная, что сказать. Должна ли она признаться ему, что он самый удивительный мужчина, которого она когда-либо встречала? Сказать ли ему, что она почти в него влюблена?

Нет, не сегодня.

Она заставила себя подойти к нему и коснулась его руки, виновато улыбаясь.

– Я предпочла бы вернуться с тобой в постель. Но ты не можешь откладывать расследование, даже если его результаты тебя расстроят. Лучше знать правду, чем постоянно сомневаться.

– Как ты можешь быть в этом уверена? – Его слова прозвучали резко, выражение лица было страдальческим.

– Я знаю, каково жить без ответов на свои вопросы, и не хотела бы, чтобы ты страдал.

Он смотрел на нее несколько долгих секунд, потом опустил плечи, развернулся и направился в душ.

В девять часов утра они остановились на парковке больницы. На этот раз автомобиль вел Пирс. На нем была сильно накрахмаленная синяя рубашка и черные брюки.

В больнице они заглянули в сувенирный магазин, а затем прошли в зал ожидания на нужном этаже. Пирс был похож на зверя из джунглей. Он не мог усидеть на месте.

– Сходи и узнай, как она там, – сказал он.

Никки поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку:

– Я отправлю тебе сообщение, когда она будет готова говорить.

Хотя Никки вела себя уверенно, на самом деле она сомневалась в успехе. Если Гертруда решила молчать, нет никакой гарантии, что Никки или кто-либо еще сумеет ее разговорить. Если у нее были секреты, то она хранила их три десятилетия. Она тщательно оберегала прошлое и могла решить унести свои секреты в могилу.

Дверь в палату была приоткрыта. Никки постояла в коридоре, прислушиваясь, нет ли в палате медсестры или врача. Наконец она на цыпочках вошла внутрь. Двоюродная бабушка Пирса дремала.

Никки присела на стул в изножье кровати, чтобы Гертруда увидела ее сразу, как проснется. Вдруг в коридоре кто-то уронил что-то, похожее по звуку на металлический поднос. Шум был таким сильным, что разбудил бы мертвого. Гертруда открыла глаза и увидела Никки. Хотя старуха вздрогнула, узнав женщину, ее взгляд оставался тревожным.

Она потянулась к графину с водой:

– Ты подруга Пирса.

Никки вскочила, чтобы налить ей воды:

– Да, мэм. Я Никки Пэрриш. Я принесла вам цветы. – Она поставила вазу с розами на тумбочку рядом с кроватью.

– Где мальчик?

– В коридоре. У него деловой звонок, но он скоро придет.

– Не лги, дорогая. Он боится, что при нем я снова грохнусь в обморок.

Никки пожала плечами:

– Может быть. Что сказал доктор?

– В моем возрасте можно ждать чего угодно. Лопнет сосуд или оторвется тромб.

– Или хватит удар от волнения?

Гертруда хрипло рассмеялась:

– Ты прямолинейна, дорогая. Да, конечно. Может и удар хватить. Не забывай, я врач. Пусть я давно не практикую, но отлично знаю, во что превращается тело в девяносто два года.

– Как вы себя чувствуете сейчас?

– Старой. Грустной. Виноватой. – Гертруда мрачно усмехнулась. – Он знает, да?

Никки пододвинула стул ближе к кровати:

– Только о том, что он не родной сын своих родителей. Но вы можете помочь ему узнать историю его рождения. Пожалуйста, Гертруда. Он места себе не находит. Обещайте все ему рассказать.

– Ему не понравится то, что я скажу.

– Но он заслуживает знать правду, вы так не думаете?

– Как он узнал?

– Вы в курсе, что его отец очень болен?

– Да. Моя племянница часто об этом говорит.

– Пирс решил стать донором почки.

Гертруда опустилась на подушки и подтянула простыню к подбородку. Ее глаза блестели от слез.

– Боже, храни нас всех. Ему сказали, что он не подходит в качестве донора.

– Да, мэм. Представляете, что с ним стало? Он и его мать опустошены.

– А его отец?

– Ему не сообщили. Отчасти потому, что он очень болен. Отчасти оттого, что хотят во всем удостовериться, прежде чем огласить сенсацию.

– Я не плохой человек.

– Я вас не знаю, но Пирс сказал мне, сколько вы сделали для его матери. Вы воспитали ее как собственного ребенка. Сомневаюсь, что вы могли умышленно причинить ей боль.

– Ради нее я пожертвовала бы жизнью. Она и моя дочь – все, что у меня было. Они – лучшее, что есть в моей жизни.

– Вы много лет преданно служили своим пациентам. Полагаю, вы спасли много жизней и помогли многим людям.

Гертруда закрыла лицо морщинистой рукой.

– Я злоупотребила своими полномочиями, – едва слышно произнесла она.

– Я позову Пирса?

Гертруда едва заметно кивнула:

– Да. Скажи ему, что пора.

Пока Никки отправляла сообщение Пирсу, пришла медсестра, чтобы осмотреть Гертруду.

– Я подожду в коридоре, – сказала Никки.

Когда Пирс подошел, она стояла, прислонившись к стене, от страха у нее скрутило живот.

– Привет! У нее медсестра, но она скоро выйдет.

Пирс был мрачным:

– Что она тебе сказала?

– Немного. Но она знает тайну твоего рождения.

Он отрывисто кивнул:

– Она выдержит? Я не хочу ее убить.

– Она старая, но сильная. И я думаю, она хочет покончить с этой историей.

Когда медсестра вышла из палаты, Пирс спросил:

– Как она?

– Вы ее родственник?

– Да. Внучатый племянник.

– Состояние стабильное. Вы сможете поговорить с врачом примерно через час.

Никки взяла Пирса под руку:

– Ты сильный и замечательный мужчина. Ты справишься.

Он обнял ее и зарылся лицом в ее волосы:

– Ты назовешь меня трусом, если я признаюсь, что у меня подгибаются колени?

Никки слышала дрожь в его голосе. Крепко обняв Пирса, она погладила его по спине.

– Я никогда не изменю о тебе своего мнения. Ты самый удивительный мужчина, которого я знаю.