Сара Ларк - Рай на краю океана Страница 14

Полные темно-красные губы Куры влажно блестели. Мелкие белоснежные зубы девушки были настолько идеально ровными, что она казалась совершенно неотразимой. Лицо было узким, шея длинной и красиво изогнутой. Она была в простом темно-красном платье для путешествий, но ее формы очертила бы даже сутана. Грудь тугая и налитая, бедра широкие. Они лениво покачивались при каждом шаге, но это движение не казалось заученным, как у девочек Дафны, скорее можно было предположить, что оно дано Куре с рождения.

Черная пантера… Уильям когда-то видел этих животных в Лондонском зоопарке; элегантные движения этой девушки и ее породистая красота тут же пробудили воспоминания о них. Уильям невольно улыбнулся Куре, и когда она ответила на его улыбку, у него захватило дух. Конечно, всего на миг, потому что какое дело этой богине до молодого человека, стоявшего на обочине дороги?

– Ты… э… Кура? – Флёретта первой взяла себя в руки и улыбнулась девушке несколько принужденно. – Должна сказать, что не узнала тебя… Из чего можно сделать вывод, что мы преступно давно не были в Киворд-Стейшн. Ты еще помнишь Илейн? А Джорджи?

Как раз закончились занятия в школе, и Джордж, подходивший к магазину, видел, какой фурор произвела Кура. Надо заметить, что он наблюдал за происходящим с таким же глуповато-ротозейским выражением на лице, как и остальные зрители мужского пола. Но теперь он воспользовался шансом, подошел к матери, а значит, и к прекрасной кузине. Если бы только знать, что сказать ей!

– Kia ora, – наконец выдавил он из себя, показавшись при этом самому себе очень опытным человеком. Ведь Кура – маори и ей наверняка понравится, если с ней поздороваются на ее языке.

Кура улыбнулась.

– Добрый день, Джордж.

Голос как песня. Джордж вспомнил, что где-то ему доводилось слышать это сравнение, и тогда оно показалось ему невероятно глупым. Но это было до того, как он услышал Куру-маро-тини Уорден, которая произнесла «добрый день»…

Илейн изо всех сил попыталась стряхнуть с себя разочарование. Да, нужно признать, Кура красива, но в первую очередь она – ее кузина. Значит, совершенно обычный человек, да еще младше ее. Так что совершенно нет причин таращиться на нее. Илейн улыбнулась и попыталась поздороваться с Курой как можно обыденнее. Но только ее слова «Привет, Кура» прозвучали довольно-таки сдавленно.

Кура собралась было что-то ответить, но тут из повозки раздались писк и вой. Из собачьей корзины, которую Кура, конечно же, не вынесла, на свободу героически рвался щенок.

– Что это такое? – спросила Илейн. Ее голос снова звучал абсолютно нормально. Она взволнованно подошла к карете, позабыв о Куре.

Гвинейра пошла за ней и открыла корзину.

– Я решила сделать кое-что для поддержания традиции. Позволь представить: киворд-колли. Праправнучка моей первой бордер-колли, той самой, которая приехала со мной из Уэльса.

– Для… меня? – пролепетала Илейн, глядя на крохотную трехцветную собачью мордочку с большими умными глазами, в которых, казалось, уже читалась готовность обожать свою спасительницу.

– Как будто у нас собак мало! – воскликнула Флёретта. Но ей тоже новый четвероногий член семьи показался интереснее, чем холодная Кура.

Однако для Рубена, Джорджа и, в первую очередь, Уильяма все было иначе. Пока Джордж пытался придумать остроумное замечание, его отец наконец сподобился официально поприветствовать Куру, явившуюся в Квинстаун.

– Мы очень рады возможности познакомиться с тобой поближе, – произнес он. – Мисс Гвин говорила, что ты интересуешься музыкой и искусством. Тебе наверняка понравится в городе больше, чем на равнине.

– Даже если культурная программа в нашем городе пока еще оставляет желать лучшего. – Уильям взял себя в руки, и к нему тут же вернулся дар вайкореро. – Но я уверен, что все изменится, если среди публики будете вы, Кура. Или у всех пропадет голос, с этим тоже нельзя не считаться… – Он улыбнулся.

Кура отреагировала не так быстро, как большинство девушек. Вместо того чтобы одарить его ответной улыбкой, она осталась серьезной. Но интерес был, это он прочел в ее глазах.

Уильям предпринял новую попытку.

– Вы сами пишете музыку, не так ли? – осведомился он. – Илейн рассказывала мне. Вы одаренная пианистка. Что вы предпочитаете, классику или фольклор?

Очевидно, это была верная стратегия. Глаза у Куры засветились.

– Я отдала свою любовь опере. Я хотела бы стать певицей. Что касается остального, то я не вижу причин, почему бы не объединить элементы классики и фольклора. Я знаю, это считается весьма смелой затеей, но все может происходить на очень высоком уровне. Я пыталась соединить некоторые древние напевы маори с традиционным сопровождением на фортепьяно, и результат получился весьма интересный…

Илейн не замечала разговора между Курой и Уильямом. Она смотрела только на маленького щенка. Однако взгляды Флёретты и Гвин встретились.

– Кто этот молодой человек? – поинтересовалась Гвин. – Боже милостивый, я просидела рядом с ней неделю, пытаясь завязать разговор, но за все время путешествия она не сказала мне и трех фраз. А теперь…

Флёретта скривилась.

– М-да, наш Уильям умеет задавать правильные вопросы. Этот парень вот уже несколько недель работает на Уильяма. Светлая голова, четкие планы на будущее. Усиленно ухаживает за Илейн.

– За Илейн? Но ведь она еще ребенок… – Гвин умолкла на полуслове. Илейн была почти на два года старше Куры. А ведь она уже задумывалась о необходимости поскорее выдать ее замуж.

– Нам тоже кажется, что Илейн еще слишком юна. Впрочем, партия хорошая… Ирландский поместный дворянин…

Гвинейра кивнула, на лице отразилось легкое удивление.

– Черт возьми! Что он здесь делает, вместо того чтобы заниматься своей землей в Ирландии? Или арендаторы вышвырнули его? – В Холдон тоже время от времени приходили английские газеты.

– Это долгая история, – вздохнула Флёретта. – А пока давай вмешаемся. Если Кура начнет с того, что заставит ревновать Илейн, ничего хорошего от счастливого воссоединения семьи ожидать не придется.

Тем временем Уильям успел представиться и сделать несколько умных замечаний относительно древнеирландского песенного наследия, которое готовилось завоевать мир.

– Есть вариация «The Maids of Mourne Shore» на слова Уильяма Батлера Йейтса[5]. В принципе, мы, ирландцы, не любим, когда гэльские песни перепевают на английском языке, но в этом случае…

– Я знаю эту песню. Разве она не называется «Down by the Sally Gardens»? Меня научила ей моя гувернантка.

Было заметно, что Кура чувствует себя великолепно, и это не укрылось в том числе и от Рубена.

– Уильям, вы не хотите снова уделить внимание магазину? – приветливо, но решительно поинтересовался он. – Мы с семьей сейчас поедем домой, но мисс Хелен наверняка с удовольствием пришлет вам в помощь одну из близняшек. Вам ведь нужно принять новый товар… И у вас, разумеется, еще будет возможность поговорить с моей племянницей о музыке.

Уильям понял намек, попрощался и почувствовал себя польщенным, увидев разочарование Куры. Илейн совершенно забыла о встрече с ней, но сейчас, когда он собрался уходить, попыталась привлечь его внимание к себе.

– Уильям, посмотри, что у меня есть! – Сияя от счастья, она сунула ему под нос пушистый комочек.

– Это Келли. Поздоровайся, Келли! – Она взяла собачку за лапу и помахала Уильяму. Щенок негромко, но возмущенно залаял. Илейн рассмеялась. Еще несколько часов назад этот смех казался Уильяму неотразимым, но теперь… Рядом с Курой Илейн казалась ребячливой.

– Милый маленький щеночек, Лейни, – несколько натянуто произнес он. – Но мне пора идти. Твой отец хочет поехать домой, а значит, у меня много работы. – Он показал на грузовые повозки, которые нужно было разгрузить и зарегистрировать.

Илейн кивнула.

– Да, а мне, наверное, нужно позаботиться об этой Куре. Красивенькая, конечно, но в остальном очень скучная.

Джорджи пришел к такому же выводу после того, как на протяжении всей дороги в поместье «Слиток» пытался завязать разговор с Курой. Девушка родилась на овечьей ферме, поэтому он начал с животноводства.

– И сколько же овец сейчас в Киворд-Стейшн? – спросил он, но Кура не удостоила его даже взглядом.

– Около десяти тысяч, Джорджи, – ответила вместо нее Гвин. – Но это число постоянно колеблется. И с тех пор как появились рефрижераторные суда и сделали возможным экспорт мяса, мы все больше и больше сосредоточиваемся на крупном рогатом скоте.

Кура и бровью не повела. Но она ведь маори, а потому, несомненно, захочет поговорить о своем народе.

– Я правильно произнес kia ora? – поинтересовался Джордж. – Ты ведь наверняка бегло говоришь на языке маори, Кура?

– Да, – односложно ответила она.

Джордж продолжал ломать голову. Кура красива, а красивые люди, вероятно, больше всего любят говорить о себе.