Сара Ларк - Рай на краю океана Страница 15

– Да, – односложно ответила она.

Джордж продолжал ломать голову. Кура красива, а красивые люди, вероятно, больше всего любят говорить о себе.

– Кура-маро-тини – необычное имя, – произнес юноша. – У него есть какое-то значение?

– Нет.

Джордж сдался. Он впервые заинтересовался девушкой, но, судя по всему, это безнадежный случай. Если он когда-нибудь женится, то только на девушке, которая будет с ним разговаривать, и неважно, как она выглядит!

Флёретта, вскоре после этого устроив чаепитие, тоже не преуспела в выборе темы для разговора. Кура вошла в дом, окинула довольно простую мебель – О’Киф поручили сделать ее местным столярам, вместо того чтобы заказывать из Англии, – неопределенным, но однозначно немилостивым взглядом и с тех пор даже рта не раскрыла. Время от времени она бросала жадные взгляды на стоявший в углу салона рояль, но была воспитана слишком хорошо, чтобы просто подойти к нему. Вместо этого она принялась с недовольным видом грызть печенье.

– Тебе нравится печенье? – поинтересовалась Флёретта. – Илейн сама его испекла, правда не для нас, а для своего друга… – Она подмигнула дочери, которая, впрочем, все еще была полностью поглощена подаренным ей щенком.

Гвинейра вздохнула. В принципе, подарок пришелся к месту, но с учетом того, что она хотела свести кузин поближе, он становился скорее помехой.

– Да, спасибо, – ответила Кура.

– Хочешь еще чаю? После такого путешествия тебе наверняка хочется пить, а зная твою бабушку, в дороге у вас был только черный кофе и вода, как на перегонах скота. – Флёретта рассмеялась.

– Да, пожалуйста, – ответила Кура.

– И каково твое первое впечатление от Квинстауна? – Флёретта отчаянно пыталась сформулировать вопрос так, чтобы на него нельзя было ответить ни «да», ни «нет, спасибо», ни «да, пожалуйста».

Кура пожала плечами.

Немного больше повезло Хелен, которая чуть позже приехала вместе с Рубеном. Он заехал за ней и привез в поместье, как только она освободилась от дел в отеле.

Теперь она вела довольно оживленную беседу с Курой о музыке, о пьесах, которые она разучивала на фортепьяно, и любви к различным композиторам. При этом внешность девушки не произвела на Хелен ни малейшего впечатления; она разговаривала с ней совершенно естественно. Поначалу, похоже, Куре это показалось странным, но потом девушка оттаяла. К сожалению, никто больше не мог поддержать выбранные ими темы, так что Куре, в принципе, и в этот раз удалось убить какой бы то ни было разговор за столом. Кроме Илейн, которая была занята собакой, всем было смертельно скучно.

– Может быть, ты что-нибудь споешь нам? – наконец предложила Хелен. Она чувствовала нарастающее напряжение, по крайней мере со стороны Флёретты и Гвин. Джорджи уже сбежал в свою комнату, а Рубен, похоже, предавался каким-то юридическим размышлениям. – Илейн могла бы тебе подыграть.

Илейн прилично играла на фортепьяно. В музыкальном плане она была более одаренной, чем Гвинейра, для которой музыкальное воспитание в Уэльсе было сущей мукой. Хелен уже многие годы обучала Илейн и гордилась своими успехами. В этом и крылась причина ее предложения: чтобы Кура не возомнила, будто все остальные новозеландцы полные невежды в вопросах культуры.

Илейн с готовностью поднялась. А вот у Куры на лице было написано недоумение, и, когда Илейн сыграла первые такты, она скривилась от ужаса, поскольку Келли включилась в процесс и принялась подвывать на самых высоких нотах. Остальным собравшимся пение щенка показалось очень забавным. Илейн смеялась до слез, но на всякий случай заперла собаку в другой комнате. Конечно же, Келли принялась душераздирающе лаять в соседней комнате, мешая своей юной хозяйке сосредоточиться. Наверное, именно поэтому Илейн несколько раз ошиблась. Кура закатила глаза.

– Если ты не против, я лучше сама себе буду аккомпанировать, – заявила она.

Илейн показалось, что она стала меньше ростом, как и тогда, когда Кура вышла из полукаретки. Но потом упрямо запрокинула голову. Пусть кузина забирает рояль себе! Тогда она, по крайней мере, сможет заняться Келли.

Музыка, которая донеслась после этого сквозь закрытые двери, заставила Илейн сжаться еще сильнее: никогда прежде рояль не звучал столь великолепно. Ни ей, ни даже бабушке Хелен не удавалось добиться такого звучания. Должно быть, дело в ударах или в том, что Кура играет с душой; ответа Илейн не знала. Ясно было одно: она никогда не сумеет играть вот так, даже если будет учиться всю жизнь.

– Пойдем на улицу, – прошептала она своей собачке. – Пока она не запела. На сегодня с меня достаточно совершенства и безупречной красоты.

Она попыталась думать об Уильяме и его поцелуях в бухте у озера. И, как обычно, настроение у нее улучшилось. Он любит ее, он любит ее… Сердце Илейн пело, соревнуясь с голосом Куры.

– Как она тебе?

Терпение Гвинейры выдержало непростое испытание, прежде чем удалось остаться наедине с Хелен. Но к этому времени закончилось не только чаепитие, но и маленький ужин в семейном кругу, детей отослали спать. Илейн и Джорджи добровольно ушли после ужина, Кура тоже была рада возможности уединиться. Она объявила, что ей еще нужно написать письмо – и Гвинейра не могла себе представить, что она напишет мисс Уитерспун о ее семье.

Хелен отпила вина. Она любила бордо, которое Рубен регулярно заказывал из Франции. Слишком много лет своей жизни она обходилась без таких удовольствий.

– Что ты хочешь услышать? Насколько Кура красива? Это ты и так знаешь. Как музыкальна? Это ты тоже знаешь. Проблема лишь в том, что она и сама знает это очень хорошо.

Гвинейра улыбнулась.

– Ты совершенно права. Она ужасно заносчива. Но что, к примеру, с ее голосом? Его действительно хватит, чтобы петь в опере?

Хелен пожала плечами.

– Последний раз я была в опере сорок пять лет тому назад. Что я могу сказать? Что говорит ее учительница? Она ведь должна разбираться.

Гвинейра закатила глаза.

– Мисс Уитерспун брали на работу не в качестве учителя музыки. На самом деле она должна была дать всем детям в Киворд-Стейшн приличное школьное образование. Но, судя по всему, я крупно ошиблась с этой девушкой. Видишь ли, она из очень хорошей семьи. Первоклассное воспитание, пансионат в Швейцарии… на бумаге это выглядело очень привлекательно. Но потом ее отец ввязался в какую-то сделку, лишился всего состояния и выбросился из окна. И внезапно маленькой Хизер пришлось заботиться о себе самостоятельно. К сожалению, она никак не может примириться с этим. И не успела она появиться, как стала вбивать Куре в голову все те глупости, что были в голове у нее самой.

Хелен рассмеялась.

– Но она ведь должна была учиться музыке. Кура играет потрясающе, а голос у нее… что ж, видно, что она училась.

– Мисс Уитерспун брала в Швейцарии уроки пения и игры на рояле, – поведала Гвин. – Сколько это продолжалось, я не спрашивала. Я слышала, как она жаловалась, что этого мало, что она уже почти ничего не может дать Куре. Но все, что имеет отношение к музыке, Кура впитывает подобно губке. Даже Марама говорит, что ей уже ничему не научить девушку, а ведь она, как ты знаешь, тохунга.

Марама была известной среди маори певицей и музыкантшей.

– М-да, тогда, наверное, его хватит для оперы. Консерватория пошла бы Куре на пользу. Возможно, в этом случае она наконец стала бы одной из многих, ее перестали бы так боготворить все, с кем она сталкивается.

– Я ее не боготворю! – возмутилась Гвин.

Хелен улыбнулась.

– Нет, ты ее боишься, а это еще хуже! Ты живешь в постоянном страхе, оттого что этот ребенок может учудить что-то, что приведет к утрате Киворд-Стейшн…

Гвин вздохнула.

– Но я ведь не могу действительно послать ее в Лондон.

– Это лучше, чем в объятия какого-нибудь мальчишки-маори, который будет марионеткой Тонги. Посмотри на это с такой точки зрения, Гвин: даже если Кура уедет в Лондон и выйдет замуж в Европе, она останется наследницей. И если Киворд-Стейшн ее не интересует, она не станет продавать поместье – по крайней мере пока ей не понадобятся деньги. А денег у вас ведь хватает, правда?

Гвинейра покачала головой.

– Мы могли бы платить ей очень щедрую ренту.

Хелен кивнула.

– Так сделайте это! Если она выйдет замуж там, за океаном, карты, конечно, придется сдать по новой, но это не так опасно. Если она не угодит в руки какому-нибудь обманщику, игроку или мошеннику, если ее муж не станет накладывать лапу на ее землю в Новой Зеландии, на поместье, которое, к слову, приносит ежемесячный доход. То же самое – ее дети. Если кто-то из них почувствует призвание стать фермером, то пусть приезжает. Однако, может быть, они предпочтут взять деньги и вести чудесную жизнь.

Гвинейра закусила губу.

– Это значит, что нам пришлось бы постоянно обеспечивать приток средств, – а позже Джеку, если он возьмется управлять фермой. Мы не сможем позволить себе плохих времен.