Майя Блейк - Очарование невинности Страница 2

Старший адвокат кивнул, после чего Бастьен уверенно зашагал к Ане, заставляя всех присутствующих в зале суда повернуться в его сторону. Он занял место прямо позади нее и властным движением подбородка приказал смотреть вперед.

Жар пополз по ее шее, заливая щеки краской. Ана злилась на себя за то, что уставилась на него. Удар молотка судьи заставил ее подпрыгнуть на месте. Мельком заметив насмешливую улыбку Бастьена, она поджала губы.

В сотый раз Ана пожалела, что не переоделась перед заседанием суда. Ей хотелось лишь одного: поскорее разделаться с этим слушанием. Она бросила взгляд на свое короткое шелковое платье. Надеть его было рискованно даже прошлой ночью, но она сделала это по просьбе своей соседки Симоны. А средь бела дня, особенно в зале суда, оно смотрелось вульгарно. Девушку терзала досада.

Когда заседание закончилось, Ана аккуратно расправила платье и, взяв сумочку, встала, огляделась. Никто не собирался опять надевать на нее наручники и увозить в тюрьму.

– Что происходит?

Она попыталась говорить резко и деловито, однако слова давались ей с трудом. Ее руки словно налились свинцом, и она с усилием откинула прядь волос со лба.

Бастьен шагнул вперед, его серебристо-серые глаза были холодными.

– Тебе сложно сосредоточиться, не так ли?

– Прости, что ты сказал?

Казалось, он был готов уничтожить ее. Хотя, возможно, она еле держалась на ногах просто потому, что ничего не ела со вчерашнего дня. Как бы там ни было, при взгляде на Бастьена голова у нее закружилась, и она пошатнулась.

Его сильные руки подхватили ее, и он тихо выругался. Ана попыталась оттолкнуть Бастьена, но ничего не вышло. Он крепко держал ее.

– Я отпущу тебя, только когда выскажу все, что думаю, – прошептал он ей на ухо.

Трепет охватил Ану. Этот глубокий голос слишком часто вторгался в ее сны. Когда ей было восемь лет, она, как щенок, всюду следовала за Бастьеном, хотя он советовал держаться от него подальше. В двадцать четыре года она едва не поддалась гораздо более опасному искушению.

– Отпусти меня, Бастьен.

– Не знаю, способно ли твое затуманенное наркотиками сознание понять что-либо, но я надеюсь, что ты постараешься уяснить одну вещь. Мы выходим. Нас будет встречать не только моя машина, но и журналисты. Мы не должны произносить ни единого слова. Если у тебя появится желание сказать что-то, задуши его на корню. Ты все поняла?

– Убери свои руки! Ты не прав, я не…

Его пальцы впились ей в плечи, подавляя протест. Легкий озноб охватил Ану, когда Бастьен притянул ее еще ближе, и она вдохнула его запах.

– Если хочешь выбраться отсюда целой и невредимой, просто скажи «да».

Ана возмутилась. Всю жизнь она полагалась только на себя.

Но все, что происходило сейчас, – адвокаты, суд, угроза заключения – было абсолютно непривычно. Кроме того, в глубине души она знала, что рано или поздно ей придется объясниться с Бастьеном. В конечном счете он ее босс. Ей всего лишь хотелось, чтобы это произошло чуть позже.

Ана кивнула:

– Хорошо. Но только до тех пор, пока мы не выберемся отсюда.

Он отступил назад, и его неумолимые глаза скользнули по ее телу. Ноздри Бастьена раздулись, и она уловила вспышку опасных эмоций, которые связали их той ночью два месяца назад.

Бастьен снял пиджак и накинул ей на плечи.

– Мой вид оскорбляет тебя? – съязвила Ана, хотя была ему очень благодарна.

– Можешь выставлять свое тело напоказ в свободное время. Сейчас ты тратишь мое время, а я предпочитаю избегать папарацци.

Пока Бастьен набрасывал на Ану пиджак, она наблюдала за игрой мышц под его дорогой рубашкой. Проклятая дрожь снова охватила ее. Ана поспешно отвела глаза.

Она прекрасно знала, какой ущерб наносит нынешняя ситуация компании «Бриллианты Хейдекера». Меньше всего ей хотелось добавлять в список своих грехов необъяснимое чувство, которое она испытывала к генеральному директору компании.

Бастьен едва терпел ее, когда ей было восемь лет. Однако его неприятие трансформировалось в нечто иное два месяца назад. Они предпочитали никогда не говорить об этом.

Но чувство не исчезло, и они едва не поддались ему.

В его взгляде Ана уловила вспышку, которую он попытался скрыть. Сжав губы, Бастьен обнял ее за талию и потянул к двери.

Папарацци пробились к самому входу. Первая же вспышка ослепила Ану. Каблуки, предназначенные для прогулки от машины до танцпола, подкосились. Сдерживая ругательство, Бастьен подхватил ее на руки.

Замелькали вспышки, раздались взволнованные возгласы, не оставив Ане выбора. Она обхватила Бастьена за плечи и уткнулась лицом ему в шею.

Ана вдохнула свежий, мускусный аромат и мысленно перенеслась в ту ночь на яхте, когда она дала волю чувствам. Воспоминания заставили сердце биться быстрее, внутри все сжалось, и запретное ощущение удовольствия овладело ею.

Не обращая внимания на папарацци, Бастьен направился к черному лимузину с тонированными стеклами. Трое крепких мужчин прокладывали им путь, затем один из них придержал дверцу, и они скользнули внутрь.

Дверца захлопнулась, и их окружила тишина. Несколько мгновений никто не шевелился. Взгляд Аны задержался на профиле Бастьена.

Машина тронулась, и от неожиданности ее губы слегка коснулись его шеи. Бастьен резко выдохнул.

Веки Аны отяжелели, и она почувствовала, как ощущение, появившееся на губах передается всему телу. Ее охватило неудержимое желание еще раз коснуться его кожи.

Бастьен внезапно наклонился вперед и усадил ее на сиденье напротив. Размеренными движениями он застегнул на Ане ремень безопасности.

Лишение возможности насладиться теплом его тела было равносильно лишению кислорода. Однако Ана одернула себя, напоминая, что она далеко не слаба, что справлялась и с более трудными ситуациями. Проблемы с матерью закалили ее характер.

И она не боится Бастьена, каким бы грозным он ни был.

Ана взяла себя в руки и, откашлявшись, произнесла:

– Спасибо, что спас меня от папарацци.

Бастьен посмотрел на нее с каменным лицом и откинулся на спинку сиденья.

– Объясни, что на самом деле произошло ночью! – приказал он.

– Зачем? Я уверена, что ты уже просмотрел видео, гуляющее по Интернету.

Он приподнял бровь:

– Это все, что ты можешь сказать?

– А какой смысл что-либо говорить? Ты мне все равно не поверишь, – с обидой возразила она.

– Я весь внимание.

– Бастьен, ты уверен, что мое сознание затуманено наркотиками. Не понимаю, почему я должна распинаться перед тобой.

Он насмешливо улыбнулся:

– Потому что я хочу почерпнуть информацию из первоисточника. Ну, я слушаю.

Вспышка гнева блеснула в ее глазах. Ей было больно оттого, что он не верит ей.

Как бы там ни было, Бастьен еще целый месяц будет ее боссом, пока не истечет срок контракта с «Бриллиантами Хейдекера». Лишь после этого она сможет отправиться к отцу в Колумбию.

– У меня астма, – призналась девушка.

Бастьен недоверчиво прищурился:

– Не припоминаю, чтобы об этом говорилось в твоем личном деле.

– Обстоятельства, не препятствующие исполнению обязанностей, не указаны в моем личном деле. Как правило, астма не опасна для жизни. Но все же она есть, и мне приходится с этим мириться.

Только владелица агентства «Вижуалс» Лорен Стайлс и агент Аны знали о болезни и хранили это в тайне.

Лорен, в прошлом модель, стала для нее второй матерью и даже больше. Ее поддержка была неоценима. И Ана не могла себе позволить сорвать рекламную кампанию «Бриллиантов Хейдекера» или вступить в конфликт с генеральным директором.

– Продолжай, – велел Бастьен.

– Прошлой ночью моя соседка Симона пригласила меня на вечеринку по случаю ее дня рождения. В разгар праздника мне стало плохо.

– Почему же ты не ушла?

– Я пыталась, но Симона умоляла меня остаться.

– Несмотря на то, что знала о твоей болезни? – Голос Бастьена звучал скептически.

– Она не знала. Мы снимаем одну квартиру всего два месяца. Итак, я пошла в дамскую комнату, умылась и, вернувшись за столик, воспользовалась ингалятором. Потом я отошла к барной стойке, чтобы купить бутылочку воды, а у столика меня уже ждали охранники и полиция. Они показали мне видео, снятое скрытой камерой, и спросили, не я ли это. Я подтвердила. Они вывели меня из зала, обыскали мою сумочку, нашли ингалятор и обвинили меня в употреблении героина. Мне больше нечего добавить.

– Не совсем так.

Под его настойчивым взглядом Ана почувствовала, как ее бросает в жар.

– Я все тебе рассказала.

– Ты не отрицала, что употребляешь наркотики.

– Конечно, отрицала! Как ты смеешь?!

Бастьен подался вперед:

– У меня есть полное право разговаривать с тобой в таком тоне. Видишь ли, благополучие моей компании под угрозой.

Ана знала, что не сделала ничего плохого, и не позволила страху овладеть ею.

– Ладно. Я не употребляла, не употребляю и никогда не буду употреблять наркотики. Доволен?