Бренда Джойс - Смертельные поцелуи Страница 5

– Колдер, тебе надо уехать как можно скорее. Я позвоню в полицию и вызову Брэга. Скажи, тебя здесь кто-то видел? Роуз тебя не заметила?

Он странно посмотрел на нее:

– Ты пытаешься защитить меня, Франческа?

Она опустила глаза. Взгляд Харта пронзал ее насквозь.

– Хорошо, я признаю. Да, я пытаюсь тебя защитить. Ты должен быть сейчас как можно дальше от этого дома и места убийства.

Франческа осознавала, что ей придется лгать полиции, но непременно скрыть тот факт, что Колдер Харт был здесь этой ночью. Она представить не могла, как будет смотреть в глаза Рику Брэгу и говорить неправду.

Взгляд Харта затуманился.

– Я уже разговаривал с Гомером, дворецким, и одной из горничных. Они в своих комнатах, я велел им никуда не выходить. Оба знают, что я здесь. Я нашел Дейзи уже мертвой, Франческа, – я не убивал ее.

Харт был в ярости, и она это знала. Она коснулась его, но он отдернул руку.

– Харт! Я верю, что ты не убивал! – Она в этом не сомневалась. – Но ты был рядом в день убийства. Ты можешь стать подозреваемым.

Франческа молила Бога, чтобы следователь и эксперты выяснили, что Дейзи была убита раньше семи часов вечера.

– Ты не должна пытаться защитить меня, Франческа. Кроме того, весь город знает, что я ее содержал. Глупо отрицать, что мы поддерживали связь. Но знай, Роуз была здесь до меня.

– Это просто твои слова против нее. – Франческа потерла виски, в голове разносился нестерпимый гул.

Все это не к добру. Хрустальный шар здесь не поможет. Если она в ближайшее время не найдет еще одного человека, причастного к убийству, полиция будет считать Харта единственным подозреваемым.

Она подняла глаза и увидела, что Колдер пристально на нее смотрит. Вскоре его взгляд потеплел. Он провел ладонью по ее щеке.

– Почему ты споришь? Тебе не стоит пытаться выгородить меня, Франческа, я не сделал ничего предосудительного. Кроме того, с самого детства я привык защищаться сам, с тех времен, когда воровал еду на улице. – Он помолчал. – Я скучал по тебе. – Он смотрел на нее тем самым взглядом, от которого она млела.

– Я тоже очень соскучилась, Колдер, – прошептала Франческа и бросилась к нему в объятия. Они так и стояли, прижавшись друг к другу, охваченные горем и нежностью одновременно. Рядом с ним Франческе было легко и спокойно. Но ее не покидало чувство, что это дело будет одним из самых трудных в ее жизни. Она боялась за Харта, боялась за себя, но нарастающий страх будил в ней бескрайнюю любовь.

Сердце Харта забилось чаще. Франческа подняла голову и заглянула ему в глаза.

Он склонился к ней и коснулся ее губ, потом еще раз и еще. Несмотря на трагизм происходящего, от его напряженного тела исходило желание. Она привычно отозвалась на этот призыв, внутри вспыхнул жар. Харт неожиданно отступил на шаг назад.

– Мы должны уважать смерть, – сказал он очень серьезно.

– Да, ты прав. – Франческа обхватила себя руками и потупила взгляд. – Роуз сейчас рядом… с телом.

– Роуз, – задумчиво повторил Харт. – Могла ли она убить женщину, которую любила? Была ли она в доме, когда я приехал? Когда она отправила тебе записку, Франческа?

Она не могла представить, что Роуз убила лучшую подругу, но эту версию, разумеется, тоже не стоит исключать.

– Записку принесли незадолго до полуночи. Предположим, ее доставили без четверти двенадцать. Значит, Роуз написала ее в одиннадцать или чуть позже. Получается, когда ты приехал, она отправляла мне записку с кебменом. – Франческу пронзила мысль, что наибольшие подозрения вызывает именно Роуз. – Она обнаружила тело до тебя. Она была первой, кто увидел Дейзи мертвой.

Харт не сводил с нее глаз.

– Я никогда не доверял Роуз, – наконец произнес он. – Почему из всех людей в этом городе она обратилась именно к тебе? Между вами не было теплых отношений.

Франческа колебалась, стоит ли ей признаваться.

– Попробую догадаться, – продолжал Харт. – Она хочет, чтобы ты нашла убийцу?

Франческа кусала губы.

– Колдер… – начала она, желая немного отвлечь его от мыслей о смерти. Харт всегда поддерживал ее и помогал в расследованиях, гордился ее успехами, но сейчас, по вполне понятной ей причине, он не хотел, чтобы она бралась за это дело, – и причина была в Дейзи. – Это преступление, скорее всего, совершено в состоянии аффекта. Не думаю, что будет очень сложно найти убийцу. Картина преступления позволяет мне сделать такой вывод. – Перед глазами возникла грудь Дейзи со множеством ножевых ранений. – Кто-то убил ее в приступе гнева.

– Как ты можешь предсказать характер расследования! – воскликнул Харт. – Не сбивай меня с толку, Франческа, я не хочу, чтобы ты вмешивалась в это дело.

– Но я уже в нем замешана. Дейзи твоя бывшая любовница, а я твоя невеста. – Франческа старалась, чтобы голос звучал как можно мягче.

Харт недовольно фыркнул и взял ее за руку.

– В последний раз прошу тебя не заниматься расследованием убийства Дейзи.

Душу вновь царапнуло недоброе предчувствие. Она внимательно посмотрела на Харта, и сердце заныло. Сейчас не время говорить ему о том, что никто и ничто – даже он – не заставит ее изменить решение найти убийцу. Но почему он так настаивает? Ведь ему нечего скрывать, особенно от нее.

– Это слишком личное дело для нас обоих, – продолжал убеждать ее Харт. Он говорил спокойно и сдержанно, словно передавал ход своих мыслей, хотя на самом деле его речь ничего не проясняла.

– Да, это слишком личное, – рассеянно повторила Франческа. Она знала, что он пытается по выражению ее лица уловить каждую мысль, но непроизвольно думала о Роуз. Необходимо еще раз спросить ее, в какое точно время она обнаружила тело Дейзи. Учитывая степень ее горя, она могла не сразу написать записку Франческе. Одно становится очевидным – Дейзи была убита до одиннадцати или одиннадцати тридцати вечера, когда Роуз послала за Франческой кеб.

Они вместе прошли в кабинет. Она шла медленно, осторожно делая каждый следующий шаг. Харт сжал ее руку, как ей показалось, не для того, чтобы предупредить, а чтобы поддержать. Она повернулась, и Колдер попытался улыбнуться, но губы его так и остались плотно сжатыми, а взгляд озабоченным и грустным.

Он расстроен намного больше, чем позволяет себе показать. Неужели у него оставались какие-то чувства к Дейзи? Смогла бы она справиться с той угрозой, которую представляла их отношениям Дейзи?

Роуз сидела на диване, подтянув колени к груди, темное вечернее платье перепачкано кровью. Тело Дейзи лежало на полу, прикрытое кашемировым пледом. Услышав шаги, Роуз подняла голову.

В следующую секунду она вскочила с дивана и угрожающе замахала руками:

– Ты! Я должна была догадаться! Чертов ублюдок! Это ты ее убил!

Комиссара полиции обвиняют в халатности.

Комиссар Брэг провалил реформы.

Рик Брэг с отвращением отбросил газеты и обхватил руками голову. Он ощущал непереносимую усталость. Никогда в жизни он не чувствовал себя таким опустошенным, и это никак не было связано с тем, что старинные часы, принадлежавшие еще его деду, пробили один раз, извещая, что миновал первый час новых суток. Рик Брэг почти пожалел, что принял когда-то предложение мэра, предложение, которое воспринял с восторгом и надеждой на успех. Он был первым комиссаром полиции со времен Тедди Рузвельта, решившимся на столь грандиозную реформу коррумпированного полицейского департамента. Основной новостью дня стало поражение Брэга на новом поприще, весьма закономерное, поскольку мэр буквально связал ему руки, не позволяя выполнять свою работу так, как комиссар того хотел.

Рик вздохнул и потянулся к бокалу с бурбоном. Мэр Лоу был так напуган потерей голосов среди населения немецкого происхождения, что дал указание полиции не требовать строгого исполнения «голубого закона» [1] и не закрывать, как того требовалось, бары и салуны в Шаббат. Тем не менее реформаторы с одобрением относились к запрету на работу таких заведений по субботам. После ряда репрессивных мер Тамани-Холл представил положение дел так, что виновником всего стал Брэг и полиция в целом. Немецкие рабочие подняли шум на весь город, требуя соблюдения своих прав в многочисленных петициях и акциях протеста. Испугавшись поражения, Лоу отдал Брэгу приказ отступить.

Лоу был хорошей кандидатурой на пост мэра города. Он был человеком, преданным делу реформы и достаточно смелым, чтобы противостоять штабу демократической партии Тамани-Холл. Кроме того, он был непосредственным начальником Брэга, что вынуждало Рика подчиняться любым приказам Лоу, даже если они противоречили его представлениям о порядке и заставляли нарушать клятву чтить и соблюдать закон.

На данный момент Брэгу не удавалось удовлетворить требованиям ни одной стороны. Реформаторы во главе с духовенством и прогрессивно мыслящей элитой требовали его отставки. Их поддерживали и коллеги Брэга, недовольные принятыми им мерами – тем, что департамент полиции последние пять месяцев изрядно трясли с целью разорвать кольцо взяточничества и подкупа, уничтожить паутину коррупции и лжи, стальными нитями сковавшую службу правопорядка города. Лоу вполне ясно дал понять, что ждет от Рика дальнейших активных действий; с учетом всех обстоятельств, он был доволен проведенной комиссаром чисткой рядов офицеров полиции, которая повлекла за собой многочисленные увольнения левых и правых. В результате Рик Брэг, никогда ранее не задумывавшийся о том, чтобы подать заявление об отставке, последнее время все чаще ловил себя на мысли, что эта идея, возможно, и не так плоха.