Фридрих Карл фон Савиньи - Обязательственное право Страница 18

Таким образом, беспристрастное исследование приводит к убеждению, что соглашение упомянутых выше текстов на самом деле невозможно, что они скорее представляют нам нерешенный спор римских юристов, по недосмотру попавший в дигесты. В смысле юстиниановского законодательства мы должны дать преимущество утвердительному мнению, не только вследствие преобладающего количества таких указаний, но и потому, что на этой стороне стоят те из римских юристов, которые всеми признаны первостепенными; наконец, в пользу этого мнения говорит и внутренняя последовательность (прим. s). Многие из новейших писателей также держатся этого взгляда[154].

Однако же не бесполезно исследовать, как образовалось отрицательное мнение некоторых римских юристов. В пользу его многое можно сказать с практической стороны, так что если бы вопрос рассматривался с точки зрения новых законодательств, то предпочтение было бы отдано отрицательному мнению. Положительное учреждение опеки имеет целью безусловную защиту несовершеннолетних вследствие их неопытности и слабости характера, могущих причинить им большой вред даже и в том случае, когда они настолько развиты, что могут вполне понимать значение предстоящей сделки, которая с естественной точки зрения (т. е. по jus gentium) не превышает их способности к правоотправлению.

Если применить все это к договорам, заключаемым несовершеннолетними без посредства опекуна, то станет ясно, что защита малолетних только против исков – с одной стороны, и предоставление их на произвол судьбы в том случае, когда они могли бы потерпеть вред от положительных последствий naturalis obligatio – с другой, было бы полумерою. Казалось бы более практичным решиться пожертвовать упомянутою последовательностью и лишить договор малолетних даже последствия naturalis obligatio. В одном совершенно подобном случае на деле так и было. Поручительства женщин вследствие Sc. Vellejanum потеряли силу. Это учреждение чуждо jus gentium и поэтому подобным поручительствам на основании указанной последовательности можно было бы придать силу naturalis obligatio; тем не менее, последним было отказано в присвоении силы naturalis obligatio[155].

С другой стороны, не следует преувеличивать опасностей, возникающих из этого положения. Вследствие новейшего развития реституции, последняя, будучи введена первоначально только для несовершеннолетних (puberes), потом распространена была и на малолетних[156].

Эта реституция давала несовершеннолетним защиту в тех случаях, когда они, вследствие возникшей из их действий naturalis obligatio, находились в опасности какой-либо потери; например, если компенсация, упомянутая Ульпианом (прим. n), признавалась против них действительною.

Таково положение вопроса в юстиниановом праве. Что касается теперешнего его приложения, то исследование и установление его может иметь место только в учении об опеке. При этом нужно обратить внимание на то, что для нас различие между опекою и попечительством над несовершеннолетними, следовательно, и особенности auctoritas, потеряли всякое значение. Последствия такого изменения, на которое можно смотреть с разных точек зрения, требуют точного и тщательного исследования. Только из него можно будет узнать, приложимы ли и в каком виде к ныне действующему праву изложенные юридические отношения.

6. Обязательство сына, состоящего под отеческою властию, возникшее из займа Sc. Macedonianum.

Здесь существует naturalis obligatio[157] в том смысле, что exceptio из сенатусконсульта направляется только против иска, последний же может быть предъявлен или к сыну (до или после прекращения отеческой власти), или к отцу, как actio de peculio. В этом случае наступают обыкновенные последствия naturalis obligatio (§ 8). Следовательно, во-первых, solutum non repetere[158]; далее юридическая действительность поручительства; однако же и поручитель, по принципу, может в опровержение иска, направленного к нему, сослаться на exceptio; а именно: он может сделать это во всех случаях регресса к главному должнику. Но тогда его обязательство, как и обязательство главного должника, имеет последствия naturalis obligatio, так что и поручитель также не может требовать обратно уплаченных им денег[159]. Затем действительность заклада в обеспечение этого долга; только владелец, так же как и поручитель, имеет exceptio[160]. Наконец, возможность новации[161].

Если спросят об основаниях этого характеристического постановления, то очевидно, что все запрещение в полном составе есть чисто положительное и чуждо jus gentium. По обстоятельствам оно совершенно сходно с подобным ему и в других отношениях Sc. Vellejanim, при котором, однако naturalis obligatio не сохраняет силы (прим. hh). Положительным запрещением в настоящем случае надеялись, по-видимому, действовать менее строго против самого займа; оно должно было иметь силу несмотря на обман, лихоимство, расточительность или другой какой бы то ни было ущерб для интересов сына, следовательно, и при полной нравственной безукоризненности со стороны кредитора. Выражено оно в столь общей форме с тою именно целью, чтобы им тем вернее обнять и предотвратить действительно опасные и, быть может, наказуемые случаи. Но для предупреждения их мог казаться достаточным простой отказ в иске, так как ростовщик едва ли рискнул бы вступить в сделку, которая могла найти санкцию только в последствиях naturalis obligatio, и то весьма случайных и сомнительных.

§ 11

II. Виды обязательств. Civilis и naturalis obligatio. Частные случаи naturalis obligatio (продолжение).

С. Строгая последовательность цивильного права, непризнанная в jusgentium.

7. Теперь следуют несколько случаев, в которых суровая последовательность цивильного права ведет к строгости, несообразной с потребностями гражданского оборота и требующей смягчения посредством aequitas, преобладающей в jus gentium.

Сюда относится, во-первых, случай, когда должник назначает кредитора наследником, обременяя реституциею всей массы наследственного имущества: кредитор вступает в права наследства помимо своей воли и принуждается к реституции, терпя, таким образом, право вычета четвертой части (quarta). По строгому праву претензия здесь погашается ipso jure вследствие confusio, что, очевидно, несогласно с aequitas, поэтому претензия должна продолжаться в виде naturalis obligatio со всеми ее обыкновенными последствиями.

Случайная, совершенная по ошибке уплата не может быть, следовательно, требуема обратно и, если в обеспечение долга был оставлен заклад, то кредитор может впоследствии добиться признания его действительным, как посредством exceptio, если он владеет закладом, так и путем иска, если он им не владеет[162].

8. Второй случай подобного рода представляется при minima capitis deminutio в древнейшем праве. В силу последней (например, при arrogatio) должник освобождался от долгов, что, очевидно, противоречило aequitas и потому долги продолжали существовать в виде naturalis obligatio[163].

Это положение рано потеряло свое практическое значение в римском праве. Подобное освобождение представлялось совершенно неестественным и против него допускалась неограниченная реституция, так что потерянный сам по себе иск мог быть, тем не менее, предъявлен под именем fictitia actio[164]. Таким образом, naturalis obligatio со всеми ее особенными, ограниченными последствиями сделалась здесь излишнею и на практике совершенно исчезла.

Д. Особенные отношения искового права.

9. Ошибочное освобождение должника по решению, вступившему в законную силу. Не может быть и спора, что подобный должник против всякого дальнейшего иска обеспечивается законным возражением (exceptio), но со времен глоссаторов и доныне, напротив, сильно оспаривался вопрос: продолжается ли после такого освобождена naturalis obligatio? Высказываясь за продолжение naturalis obligatio[165], я должен предварительно заметить, что последствия ее, благодаря особенной природе упомянутого возражения (exceptio), представляются менее совершенными, нежели во многих других случаях; обстоятельство, на которое было обращено внимание уже выше, в конце § 8.

За продолжение говорит прежде всего общий принцип. Непоколебимость ошибочного судебного решения, вступившего в законную силу, основана на чисто положительном учреждении и чужда jus gentium (§ 5 i).

Косвенным образом, но несомненно это признано в одном месте институций, по которому exceptio rei judicatae не основана, подобно другим эксцепциям, на свойственной jus gentium aequitas[166].

Но еще важнее для нас целый ряд текстов, в которых высказаны применительно к разбираемому случаю либо прямо существование naturalis obligatio, либо те или другие особенные ее последствия.

Важнейшим из упомянутых текстов обеими партиями искони признавалось обсуждение Па вл ом следующего казуса[167].

Julianus verum debitorem post litem contestatam, manente adhuc judicio, negabat solventem repetere posse, quia nec absolutus, nec condenmatus repetere posset. Licet enim absolutus sit, natura tamen debitor permanet; similemque esse ei dicit, qui ita promisit: sive navis ex Asia venerit, sive non venerit, quia ex una causa alterius solutionis origo proficiscitur.