Комментарии к материалистическому пониманию истории - Дмитрий Евгеньевич Краснянский Страница 22

помощи сообщиннику не может выступить в качестве основы для морали. Мораль имеет императивную природу духовного рода. Это императив безусловный, категорический. Но эти нормы в большинстве своем выступают в качестве условных императивов. Конечно, в умах людей они – категоричны. Но это – превращенное сознание. В реальности же данные нормы – необходимые условия поддержания социального целого, так же как и наличие пищи, воды или воздуха. Рационально выстроить и обосновать на этой основе мораль невозможно, поскольку момент перехода от условного к безусловному, категорическому всегда будет носить нерациональный, произвольный характер. Эта проблема несущественна для практической деятельности. Но она непреодолима для научного суждения. Путать же вольное морализирование со строгим научным дискурсом пристало профанам, но не ученым мужам.

Итак, идея прогресса, определяющая вектор направленности эволюции человечества, ненаучна, ибо она есть сомнительная ценностная интерпретация данных человеческой истории, поданная под видом строго объективного, научного вывода, используемого в дальнейшем, как исходная посылка.

Идея прогресса глубоко противоречит парадигме материалистического понимания истории. Правда, выше мы уже неоднократно писали, что прогрессистские установки К. Маркса и Ф. Энгельса были их любимейшей и заветнейшей мечтой. Вроде бы, здесь у нас налицо явное противоречие. Но, в действительности, никакого противоречия нет. Противоречие есть лишь для людей, относящихся к марксизму, как к религии, а к его основоположникам – как к её пророкам, каждое слово которых есть истина. Противоречие есть для эпигонов, неспособных мыслить самостоятельно и творчески, вся научная деятельность которых сводится к дословному благоговейному повторению того, что было сказано гениальным учителем.

Мы же льстим себя надеждой, что не относимся ни к первым, ни ко вторым. Мы льстим себя надеждой, что мы – ученые, и поэтому, оказываясь перед выбором – научная парадигма марксизма или любимейшая идея Маркса, мы выбираем, конечно же, научную парадигму. А принципиальное требование этой парадигмы – рассматривать эволюцию человеческого общества, как естественно-исторический процесс.

Что значит – рассматривать эволюцию человеческого общества, как естественно-исторический процесс?

Когда готы разрушают и грабят Рим, и все понимают, что это – перст Божий, тогда мы имеем дело не с естественным процессом, а с процессом сверхъестественным, поскольку в таком естественном, казалось бы, процессе, как разрушение и разграбление Рима, мы видим реализацию глубокого смысла, а может быть, даже и логики сакральной истории. Мы видим этот процесс, как нечто глубоко гармонично заключенное в ткань истории, которая имеет осмысленное начало и осмысленный конец.

Когда мы видим Лазаря, одним мановением руки Бога презревшего смерть и восставшего со смертного одра, мы понимаем, что перед нами глубоко сверхъестественный процесс, в уяснении смысла которого любой биолог и физиолог стоит с понурым, жалким видом.

Это все примеры неестественных процессов.

Когда же огромная каменная глыба, без всякого действия со стороны, с грохотом отваливается от скалы и стремительно катится вниз, то мы понимаем, что здесь мы имеем дело с глубоко естественным процессом. Миллионы лет эта скала подвергалась различным видам эрозии, и вот теперь она разрушается на наших глазах. Перед нами итог естественно-исторического процесса эрозии, один из этапов этого процесса. В падении этого камня нет ни смысла, ни логики, ни морального воздаяния, ни свершения социальной справедливости, ни залога светлого будущего.

То же и в живой природе, эволюция которой есть естественно-исторический процесс. Миллионы лет биомасса развивается и бурлит, в итоге выходит величественное царство гигантов – секунда, другая в масштабах вечности, и палеонтологи раскапывают их кости, с сожалением качая головой и сетуя, что они никогда не смогут увидеть воочию этого великолепия.

Только самый вздорный лжеученый, каких, впрочем, изрядное количество вокруг нас, решится утверждать, что все этапы этого развития были заранее предопределены, и что мы живем в лучшем из всех возможных миров, и что даже гибель этого великолепного царства гигантов есть непременный залог торжества, в конечном итоге, мировой гармонии. Такой ученый будет тотчас осмеян и изгнан из научного сообщества биологов и ему придется отправиться… – куда бы вы думали? – конечно же, на философский факультет, и здесь он получит почтенный титул доктора социально-философских наук и облагодетельствует нас многотомным собранием сочинений.

Это, конечно же, лишь образ, но, увы, слишком точно совпадающий с реальностью. Чем же ещё занимаются традиционные марксисты, говоря о прогрессе в естественно-историческом процессе эволюции общества, как не все тем же метафизическим мудрствованием, каким наполнены тома лжеученых и мистических пророков?

Если же говорить менее образно, но более строго, то:

Эволюция человеческого общества есть естественно-исторический процесс. Это означает, что он свершается вне всякого смысла и логики. В нем нет заранее предопределенных результатов. И лишь «лапласовский» ум, способный одним взором охватить и оценить все взаимодействия Вселенной, смог бы, да и то приблизительно, предсказать итог всего этого. Хотя, впрочем, если верить физикам и их принципу неопределенности, то и он оказался бы посрамленным в этой попытке.

Человеческие общества – социальные особи, организмы – возникают, существуют, гибнут, возникают вновь и вновь гибнут, а иногда эволюционируют, проходя различные этапы. Этот процесс детерминируется внутренней сущностью социального, внешней средой, миллионами, в конце концов, случайных факторов самого разнообразнейшего рода, и он никуда не направлен. Он лишь поступательно осуществляется во времени – из прошлого в будущее. И, соответственно, социальный теоретик может лишь систематизировать типы и формы, возникающие в этом движении, и пытаться понять причины и механизмы их возникновения. Как только он выходит за рамки этого и начинает рассуждать о прогрессе, о светлом будущем, о логике, смысле и необходимости этого процесса, он тотчас оказывается за пределами науки, попадая в объятия спекулятивной философии.

Если общество – это материальная система, а именно эта позиция наиболее адекватна марксистской социальной теории, то теоретик должен максимально дистанцироваться от всех понятий, загруженных человеческим, ценностным видением социальной реальности, и изучать ее так же, как изучаются другие материальные системы органического и неорганического характера. Как и в случае с живыми организмами, он должен воспринимать общества как различные формы социальной жизни, применение к которым ценностных понятий крайне некорректно и опасно. Образно говоря, социальный теоретик должен себя чувствовать не посетителем реликвариума, а посетителем «социального зоопарка». Когда вы приходите в зоопарк, то неразумно воспринимать те или иные формы биологической жизни как добрые или злые, прогрессивные или консервативные, современные или отсталые. Здесь нет прогрессивного бегемота и реакционного крокодила, доброго ежа и злого волка, простоватого медведя и коварной лисицы. В эволюции живого нет ни смысла, ни воздаяния, ни прогресса, ни морального урока. Нет всего этого и в эволюции социального.

Биологи говорят, что за время существования жизни уже пять раз происходило массовое, тотальное вымирание видов, вызванное естественными, привходящими, фактически случайными для сущности живого факторами – например, падение метеорита. Пять раз