Юрий Григорьев - Последний император России. Тайна гибели Страница 10

Есть еще несколько очень серьезных возражений против версии с «фоторасстрелом». Если бы всё так и было, то Юровский обязательно сказал бы об этом, чтобы лишний раз подчеркнуть свою роль в расстреле: «Всё я организовал! И „фоторасстрел“ придумал тоже я! Кто, кроме фотографа, мог до такого додуматься?»

Но не похвастался Юровский. А заявить задним числом, заявить, что «фоторасстрел» был, он не мог, потому что все-таки он был фотографом. Не знаю, насколько хорошим, но в любом случае его профессиональных навыков хватало, чтобы понять: версия «фоторасстрела» не выдержит критики. Но вот пожалеть о том, что эта идея не пришла ему в голову в ту ночь, – это могло с ним случиться. Эх, мог сокрушаться Юровский на старости лет, если бы я тогда догадался сказать им о фотографировании, глядишь, и не было бы столько шума, столько крови…

И последний довод. Автор спросил профессионального фотографа, позволяла ли фототехника начала XX века сделать с расстояния менее четырех-пяти метров фотографию группы из одиннадцати стоящих в ряд людей? При этом освещение комнаты – одна тусклая лампочка под потолком. Ответ специалиста был категорически отрицательным. Тогда автор задал второй вопрос: а если в ряд стоит семь человек? Ответ фотографа был тем же.

А стульев было все-таки не два, а три. И вот почему. Николай II пришел в комнату с сыном на руках. Одна из причин, по которой Юровский распорядился принести стулья, – необходимость того, чтобы царь не прикрывал свою грудь сыном. Но если стульев будет два, то бывший царь может сесть на один из них с сыном на руках. А второй стул займет Александра Федоровна. Что тогда делать? Приказать царю: посадите ребенка, а сами встаньте? Можно, конечно. Но это опять-таки ненужное в данный момент принуждение. Вот если принести три стула, тогда старшие Романовы и Наследник займут стулья очень ЕСТЕСТВЕННО. И грудь царя при этом откроется для прицеливания.

Итак, выводы. Обреченные на смерть были размещены в комнате в два ряда. В первом ряду, примерно в одном-полутора метрах от восточной стены и примерно в четырех метрах от входной двери, располагались Александра Федоровна (у окна), далее три старшие дочери, далее Николай Александрович и Алексей Николаевич. Во втором ряду находились: Демидова (у северного косяка двери), далее Анастасия, затем Харитонов и Трупп. Из-за того, что в углах комнаты находились столбы арок, один из них стоял перед аркой. Доктор Боткин стоял позади кресла Алексея Николаевича, чуть впереди Труппа и ближе к северной стене. В итоге второй ряд обреченных не был прямым, в направлении от южной стены (с окном) к северной второй ряд отклонялся вперед.

Вот в таком положении находились обреченные до того, как прозвучал первый выстрел.

Сколько было палачей?

Как ни странно, но полный список тех, кто расстреливал бывшего российского императора, его семью и слуг, окончательно не установлен.

Странность для меня совершенно необъяснимая. Из истории нашей цивилизации мы знаем, что царей, императоров и королей иногда казнили. Такое случалось, но не было обыденным делом и происходило все-таки далеко не каждый день.

Уничтожение Романовых назвать казнью невозможно. Казнь совершается по приговору суда. Всегда ли и насколько эти суды были легитимными – другой вопрос. Но в случае с Романовыми никакого суда не было вовсе. Не было ни обвинительного заключения, ни грозной речи прокурора, требовавшего смертной казни. Наконец, не было приговора. Основанием для расстрела стало якобы постановление Уралсовета. Я говорю «якобы», потому что самого постановления тоже нет. Есть его предполагаемый текст, но только предполагаемый. Но и в нем речь идет о казни одного только Николая Александровича.

Нам говорили и говорят: время было такое. Советская власть боролась за свое существование, времени на соблюдение буржуазных формальностей не было. Да и сами буржуазные формальности были для революционеров анахронизмом – они руководствовались исключительно революционной целесообразностью. А она, революционная целесообразность, требовала уничтожения династии Романовых. Было необходимо лишить контрреволюцию «живого знамени», вокруг которого могли сплотиться все силы реакции.

Но новая власть нуждалась не только в решительности действий. Ей были необходимы свои герои. Те, кто во имя торжества революции готовы принести на алтарь революции любые жертвы.

А раз так, то исполнители воли революционного пролетариата, те, кто разрядил свои револьверы или пистолеты в представителей царствующего дома, должны быть известны. Все поименно!

Должны. Но не известны. Точнее, список неполный. А те имена, которые мы хорошо знаем, озвучили не представители советской власти, не сами «герои», а М. Дитерихс и Н. Соколов. У меня нет сомнений: если бы большевикам в июле 1918 года не пришлось оставить Екатеринбург, если бы Н. Соколов не провел следствие, если бы не появились книги-разоблачения (в первую очередь, М. Дитерихса и Н. Соколова), мы не знали бы сегодня об июльских событиях в Екатеринбурге НИЧЕГО! Советская власть никогда не открыла бы правду об уничтожении царской семьи, никогда не назвала бы ни одного имени участников расстрела, а сами исполнители всю жизнь молчали бы о своей роли в тех кровавых событиях и ушли из жизни, так и не сказав никому ни слова.

Никогда не вышла бы в свет и книга М. Касвинова. У советской власти не было бы никаких оснований для разоблачения «буржуазных фальсификаторов» по причине полного отсутствия «фальсификаций».

Но случилось то, что случилось. Из книг Н. Соколова и М. Дитерихса (его книга основана на материалах все того же Н. Соколова) мы узнали результаты работы следствия. И узнали часть имен. После этого стало бессмысленным и невозможным скрывать как факт уничтожения Семьи, так и названных Н. Соколовым исполнителей. Но не более того.

Твердо установлено, что в расстреле участвовали Я. Юровский, М. Медведев (Кудрин), Г. Никулин, П. Ермаков. Этим «героям» разрешили рассказывать о своем подвиге во имя революции. Много и охотно рассказывал о своей роли в расстреле Петр Ермаков. Никулин вел себя более сдержанно. Но задавали тон в прославлении собственных подвигов Я. Юровский и М. Медведев (Кудрин). Юровский часто выступал перед большевистскими активами с рассказами о том, «как это было». Появилась ставшая позднее знаменитой его «Записка», написанная то ли им самим, то ли штатным партийным историком. Не дремал и Кудрин. С фатальной неизбежностью между официальными участниками уничтожения Семьи разгорелась борьба за право именоваться цареубийцей.

Итак, четверо известны. Но мы знаем, что по плану Юровского каждую жертву предполагалось обеспечить персональным убийцей. (Хотел написать «палачом», но понял, что это неправильно. Палач – не убийца. Он исполнитель приговора. А в нашем случае приговора не было.) Жертв было одиннадцать, к расстрелу готовили одиннадцать револьверов, Юровский ни словом не обмолвился о том, что его план пришлось отменять. Значит, убийц было одиннадцать? Кто же они?

Нам говорят: остальными были латыши. Так ли это?

Правда о латышах

История с латышами от начала до конца выдумана. Убийцы настаивают, что в расстрельной команде латыши были.

Я. М. Юровский (1922 г.): «Тем временем были сделаны все приготовления: отобрано 12 человек (в том числе 6 латышей) с наганами, которые должны были привести приговор в исполнение. 2 из латышей отказались стрелять в девиц».

М. А. Медведев (Кудрин): «…раздали наганы латышам внутренней охраны – мы сочли разумным привлечь их к операции, чтобы не расстреливать одних членов семьи Романовых на глазах у других. Трое латышей отказались участвовать в расстреле. Начальник охраны Павел Спиридонович Медведев вернул их наганы в комендантскую комнату. В отряде осталось семь человек латышей… В комнату вошел и выстроился как раз против нее и дочерей отряд латышей: пять человек в первом ряду и двое – с винтовками – во втором».

А. А. Якимов: «В комнате, вправо от входа в нее, находился Юровский. Слева от него… стоял Никулин. Рядом с ним в комнате же стояла часть латышей. Латыши находились и в самой двери».

Чем еще подтверждается участие латышей в расстреле? Есть еще один.

П. С. Медведев: «Одновременно в ту же комнату вошли 11 человек: Юровский, его помощник, два члена Чрезвычайной комиссии и семь человек латышей».

Всё! Других подтверждений участия латышей в расстреле нет. Хотя все другие свидетели подтверждают, что расстреливало не четыре выше названных товарища. Что стрелявших было больше.

Г. П. Никулин: «…нас было исполнителей 8 человек: Юровский, Никулин, Медведев Михаил, Медведев Павел – четыре, Ермаков Петр – пять, вот я не уверен, что Кабанов Иван – шесть. И еще двоих я не помню фамилий».

Никулин говорит про восемь человек. Он прибавил к «исполнителям» Павла Медведева и Кабанова (перепутав его имя, но мы ему это простим), а еще двоих вспомнить не смог. О латышах – ни слова.