Петр Рябов - История русского народа и российского государства. С древнейших времен до начала ХХ века. Том II Страница 10

Абсолютная и безбрежная власть самодержца, установленная Петром I, диалектическим образом делала государя заложником этой власти, ставила его в зависимость не от общества или традиции, как прежде, но – от гвардии, собственного окружения и любовников (любовниц), превращая трон российской империи в игрушку вооружённых мятежников, влиятельных европейских посольств или прихотей и похотей самодержца. Полная бесконтрольность императора делала единственной возможной формой общественного воздействия на власть и обратной связи между ними – цареубийство, которое и стало довольно обычным делом в России XVIII–XIX веков. А в дальней перспективе это вело к уничтожению в 1918 году всей царской семьи Романовых, ответившей по всем трёхвековым счетам самодержавия. Апофеоз абсолютизма оказался и преддверием, и причиной его краха, а сокрушительная победа, одержанная им над обществом – пирровой победой. По верному замечании одного из иностранцев, живших в петербургской империи, политический строй этой страны представлял собой «самовластие, ограниченное удавкой».

6.1.6. Сословная политика Петра Первого

Та же ориентация на победу в войне любой ценой, на выкачивание из общества всех сил и ресурсов, на регламентацию и бюрократизацию, которая характеризует петровские реформы управления государством, характерна и для его социальной политики в отношении сословий. Не считаясь ни с какими жертвами населения, поработив дворян, разорив купцов, уничтожив стрельцов и сокрушив духовенство, отняв все права у казаков, ужесточив крепостное рабство в отношении крестьян, Пётр последовательно и безжалостно шёл к осуществлению своих целей: победа в войне, создание мировой империи и полицейско-бюрократического «регулярного государства», в котором все люди «учтены», служат благу Державы, и каждый их шаг регламентирован.

Важнейшим документом эпохи Петра I стала изданная в 1722 году «Табель о рангах». Она чётко определяла положение военных и штатских «государевых людей», вводя 14 рангов военной, морской и гражданской службы. Табель предусматривала как обязательную пожизненную службу для всех дворян, так и присвоение дворянства чиновникам, достигшим определённого чина. Отныне «ранг» каждого человека в государстве, его «благородство» должны были определяться исключительно служебными заслугами. Поднявшись до восьмого ранга, любой «подлый» человек становился потомственным дворянином. Теперь почитался не род, не личность, а только чин человека, а дворянство активно пополнялось выходцами из других сословий.

Однако, по словам В.О. Ключевского, «демократизация управления сопровождалась усилением социального неравенства». Как отмечает Е.В. Анисимов, отныне «вместо принципа происхождения, позволявшего знатным служилым занимать сразу высокое место в обществе, армии и на службе, был введён принцип личной выслуги, условия которой определялись законодательством». Так, по словам Е.В. Анисимова, «Пётр стремился превратить довольно аморфную массу служилых «по отечеству» в военно-бюрократический корпус, полностью ему подчинённый и зависимый только от него…» и желал «связать само понятие «дворянин» с обязательной, постоянной требующей знаний и практических навыков службой».

Отныне дворяне были обязаны пожизненно служить Империи. Их дети посылались государством за границу и обязывались учиться (без справки об окончании школы и знании грамоты и математики священникам было запрещено венчать дворян). Самодержавие конструировало дворянское сословие и распоряжалось им в своих интересах. По верному замечанию Е.В. Анисимова: «В целом политика самодержавия в отношении дворянства была очень жёсткой, и бюрократизированное, зарегламентированное дворянство, обязанное учиться, чтобы затем служить, служить и служить, лишь с большой натяжкой можно назвать господствующим классом. Собственность дворян, так же как и служба, регламентировалась законом: в 1714 г., чтобы вынудить дворян думать о службе как о главном источнике благосостояния, ввели майорат (то есть наследование всего имения одним старшим сыном, без дробления – П.Р.) – запретили продавать и закладывать земельные владения, в том числе родовые. Дворянские владения в любой момент могли быть конфискованы в случае нарушения законов, что и бывало на практике».

Дворяне и чиновники были соединены Петром I воедино (как в Китае). По указу 1714 года о единонаследии имение отца мог наследовать лишь один из сыновей. При этом ликвидировались различия между поместьем и вотчиной, дворянством и боярством, запрещалось дробление имений. Главной же целью указа было принудить дворян идти на службу. Дворянам, не получившим наследства, дозволялось приобретать недвижимость только после семи лет военной службы или десяти лет гражданской или пятнадцати лет занятий торговлей и ремеслом. В случае доноса на дворянина, уклоняющегося от службы, доносчику переходило имущество «нетчика». Каждый дворянин должен был, начиная с десяти лет ежегодно ездить на военные смотры, а, начиная с пятнадцати лет нести пожизненную службу, начиная с должности рядового солдата. На смену эпизодическим явкам в дворянское ополчение, как было в XVII веке, пришла постоянная служба. Выходить в отставку дозволялось только по старости, увечью или болезни. Так, в обмен на некоторое расширение прав над крепостными, самодержавием на дворян возлагались многочисленные повинности, а вся их жизнь, одежда, занятия и собственность находились во власти государства и тотально регламентировались им.

Освобождение из-под тотального государственного гнёта, расширение своих привилегий и избавление от ига непосильной службы станет главной задачей дворянского сословия в XVIII веке и будет постепенно осуществлено в ходе череды дворцовых переворотов. Полтора века борьбы уйдёт на (частичное) превращение русских дворян из чиновников государства в аристократов. По словам Е.В. Анисимова, «подлинная эмансипация дворянства, развитие его дворянского (в европейском смысле этого слова) корпоративного сознания происходили по мере его «раскрепощения» в 30-е – 60-е года XVIII века, когда вначале был отменён майорат, ограничен срок службы, а затем последовал знаменитый манифест 1762 г., название которого говорит само за себя: «О даровании вольности и свободы российскому дворянству».

По поводу политики Петра I в отношении дворянства мудрый А.И. Герцен в середине XIX века прозорливо заметил: «Тем, что Пётр I окончательно оторвал дворянство от народа и пожаловал ему страшную власть над крестьянами, он поселил в народе глубокий антагонизм, которого раньше не было, а если он и был, то лишь в слабой степени… Этот антагонизм приведёт к социальной революции, и не найдётся в Зимнем дворце такого Бога, который отвёл бы сию чашу судьбы от России».

Если положение дворян, превращённых в безликих слуг самодержавия, при Петре I существенно ухудшилось, а их жизнь подверглась насильственной ломке и регламентации, то намного более сильно ухудшилось положение крестьян и других податных сословий. В петровскую эпоху происходит дальнейшее расширение крепостничества: дозволяется продажа крестьян без земли, а суд над ними и сбор податей переходит в руки помещиков. Крепостные по своему статусу были объединены с холопами – самой бесправной группой населения. Утроившиеся налоги, рекрутчина, постойная повинность, сгон на различные принудительные работы с неимоверной силой ударили по крестьянству.

К тому же вместо подворной подати в 1714 году была введена подушная – то есть налоги надо было платить не со двора, а с души мужского пола (включая младенцев и стариков), что реально ещё более утяжелило налоговый гнёт в полтора раза! За уплату подушной подати на принципах круговой поруки отвечала вся община. Не случайно требования отмены подушной подати и рекрутчины стали с этих пор главными лозунгами всех крестьянских восстаний. Процесс роста самодержавия всегда был тесно связан с ростом крепостничества и опирался на него, поскольку, лишая прав дворян и угнетая их, абсолютизм, в свою очередь, компенсировал это, позволяя дворянам делать то же самое со своими крестьянами. Такова была всеобщая круговая порука рабства, бесправия и насилия, окончательно сформированная в петровской России императором-тираном. В правление Петра I резко усиливается борьба с побегами крестьян и вводится паспортная система, по которой ни один крепостной не мог уехать на расстояние далее тридцати вёрст от своего места проживания без письменного разрешения помещика.

Не только крепостное крестьянство, но и черносошное испытало на себе весь ужас петровских преобразований. Как пишет Е.В. Анисимов: «Если сословие дворян оформилось во многом благодаря сознательной деятельности властей, то сословие государственных крестьян было просто-напросто впрямую организовано как какое-либо учреждение по задуманному царём плану… В число государственных крестьян вошли однодворцы Юга, черносошные крестьяне Севера, ясачные крестьяне – инородцы Поволжья, всего не менее 18 % податного населения». Вчера свободные люди – дворяне-однодворцы или жители коренных народов Поволжья, – теперь волей Петра были в одночасье объявлены «тяглыми людьми» и лишены свободы. По словам Е.В. Анисимова: «политика Петра в отношении категорий, вошедших в сословие государственных крестьян, была ориентирована на ограничение их прав, сужение их возможностей к реализации тех преимуществ, которыми они располагали как люди, лично свободные от крепостной зависимости».