Алексей Анпилогов - Катастрофа бронзового века Страница 11

За двадцатилетние время её правления в Египте было построено материальных ценностей даже больше, чем за 65 лет правления её далёкого потомка — Рамзеса II Великого, который тоже достаточно много строил в «золотой век» поздней Бронзы. Кроме того, Рамзес ещё и отличился тем, что нанёс своё имя и на многие монументы своих предшественников (что, впрочем, всплыло в наше время). В общем, если сравнивать «фараона-строителя» Хатшепсут и Рамзеса II, то сравнение явно будет не в пользу последнего.

В результате общего упадка египетского кораблестроения к моменту Катастрофы Египет и «наороды моря» подошли в очень разных «весовых категориях».

Народы моря имели достаточно мореходные морские суда, построенные из качественной древесины, с опытными экипажами, с малочисленным, но хорошо обученным и прекрасно защищённым и вооружённым «морским десантом»:

А египтяне имели многочисленный «москитный» речной флот из эрзац-материалов вроде папируса, поддержаный большим количеством легковооружённой и слабообученной пехоты:

Корабли народов моря были вооружены только парусом, а египетские, в силу их изначально речного назначения, ещё были снабжены и вёслами (веслами были также снабжены и корабли народов моря).

Были у египтян и унаследованные от гиксосов колесницы. Но использовать их можно было только вместе с неповоротливой пехотой, в неторопливой «игре по правилам» тогдашних империй. Крепости были пока неприступны. Сухопутные базы морских пиратов и острова — тоже.

Суша была многочисленна, но медлительна, в Море же людей было гораздо меньше, но они были мобильны, злы и голодны.

Ultima Ratio Regnum. Всегда стоит о нём помнить.

Часть 6. Батька Махно смотрит в окно — а Рамзес в гробу давно

Честно говоря: давно хотелось закончить цикл о катастрофе бронзового века. С одной стороны — вроде как и материал был весь в наличии, и канва рассказа была, в общем-то, очерчена, да и внимательные и любопытные читатели уже и сами поняли, откуда прилетели к цивилизациям бронзы «неправильные пчёлы», которые принесли в их уютный и устроенный мир горький мёд Тёмных Веков бронзового века. В общем, собрал я всё под один тег «Катастрофа бронзы», да и решил дать последний салют по поводу этого сюжета. Ну а чтобы мораль сей истории была для нас ясна и понятна — я дам ещё раз эскизно канву тех исторических событий. Ну и попутно я увяжу Катастрофу бронзы с новыми аккордами «Арабской весны», которая и дала мне вдохновение на написание этого цикла. Ведь Катастрофа бронзы — это и про нас с вами тоже. Люди не настолько сильно поменялись за 3000 лет.

Тогда Египет, сейчас Египет. Тогда голод, сейчас голод. Тогда пик, сейчас пик. Ну а иллюстрациями к миру бронзы и современному миру у нас будут картины американского пейзажиста XIX века Томаса Коула, которые он объединил в свой цикл «Путь Империи».

Итак, мир бронзы. Начало

Путь Империи. Дикари.

Мир бронзы отнюдь не сразу стал тем устроенным местом, который знаком нам по мегалитическим памятникам Древнего Египта и Микенской Греции. Устроенный мир, в котором легко жить и который на голову превосходит по степени организованности всю окружающего его «серую зону», возник в результате напряжённого труда десятков поколений средиземноморских народов, которые использовали Богом данный им шанс. Шанс, выраженный в мягком субтропическом климате, отсутствии опасных тропических болезней, наличии лесов и пресных полноводных рек, доступности растительных культур и домашних животных. И главное — они полностью реализовали потенциал кооперации между различными культурами, потенциал, который дало им спокойное и тёплое, закрытое со всех сторон, Средиземное море.

Торговые маршруты бронзового века

Средиземное море, это природное «суперозеро», позволило организовать дешёвую и быструю доставку товаров, сырья и людей по морю. Усилия по организации морского транспорта сторицей возвращались потом в виде массовой перевозки грузов, невозможной просто физически по древним дорогам. Если финикийский корабль мог, согласно реконструкции, взять на борт около 20 тонн груза, то для перевозки тех же 20 тонн груза с помощью верблюжьего каравана надо было организовать минимум 50 верблюдов (хороший вьючный верблюд может нести около 400 кг груза). В реальности же, за счёт охраны и сопровождения караваны в античности часто вырастали до размера в 100–200 вьючных животных, которые несли на своих горбах погонщиков, охранников, еду, оружие и воду. Ведь желающие «пограбить корованы» были весьма распространены и в эпоху классической бронзы. Набигают ведь злодеи и эльфы в пути!

Финикийский торговый корабль (XV век до н.э.)

Если же кому-то интересны детали финикийского морского бизнеса — вот самая полная находка финикийского корабля, который был обнаружен в 1984 году возле побережья Турции.

Это современная турецкая точная реплика Кашского корабля. Максимум достоверных деталей соблюдён.

Радиоуглеродное датирование Кашского (или Улу-Бурунского) корабля, как его назвали позднее, показало, что сам корабль был построен около 1400 года до нашей эры, за двести лет до Катастрофы бронзы. По находкам желудей, миндаля, фиников, оливок и семечек граната, которые были на корабле, была установлена и дата его кораблекрушения (ну ведь явно и оливки, и финики были свежие, а не с «консервантами и красителями», как сейчас). По его результатам корабль затонул около 1316–1305 года до нашей эры. Такая датировка хорошо подтверждается найденной на борту корабля керамикой, которая находилась археологами в слоях, имеющих хронологическую привязку к солнечному затмению 1312 года до нашей эры.

Таким образом, как видите, весьма средний «случайный» корабль прослужил финикийцам без малого 80 лет, пока не нашёл себе долгий приют возле скал мыса Улу-Бурун. Верблюд же живёт максимум 40 лет, а в караване может ходить и того меньше — лет до 25–30. Дальше у него, как и у всех животных наступает старость и немощь. Поэтому тут мы, как и всегда на Пути Империи, наблюдаем в средиземноморской жизни тех лет нашу любимую положительную обратную связь. Именно положительная обратная связь стартует обычно первый, самый интересный, самый бурный и самый лакомый кусок нашей любимой S-кривой — участок повышенной отдачи.

Империя входит в период роста

Путь Империи. Пастухи.

Так случилось и в период ранней бронзы. Масса положительных обратных связей — находки богатых месторождений меди и олова, овладение процессом получения качественной бронзы, доступность широколиственных лесов на островах Средиземноморья, в Греции и даже в Северной Африке, не истощённое плодородие земель Турции, Греции и Египта — всё это несло цивилизации бронзы всё выше и выше. Ну а средиземноморская торговля, которую бережно поддерживали финикийцы и ахейские греки, позволяла легко утилизировать все излишки продукции и добиться первого в истории цивилизации широкого разделения труда. Того процесса, который мы гораздо позже назовём глобализацией.

Конечно, я совершенно далёк от восприятия мира бронзы, как некоего аналога «пастушеской пасторали», в которой молодые пастушки любят красивых белокурых пастушек. Любой финикийский торговец был одновременно и пиратом. Вместе с товарами, которые вёз его корабль, в трюме всегда были спрятаны и меч, и меткий лук, который позволял обобрать зазевавшегося пастуха на побережье. Об этом свидетельствуют и находки предметов с Кашского корабля. Кроме основного груза: 354 слитков меди общей массой 10 тонн, 40 слитков олова общей массой около 1 тонны и 175 слитков стекла Кашский корабль вёз и мечи. Просто так, набигают ведь эльфы всякие!

Каждый слиток меди и олова весил больше 25 килограмм – именно такова была масса древней меры веса – таланта.

Итак, экспонента несёт нас всё выше и выше, а положительная обратная связь кажется вечной и неисчерпаемой. Больше еды — больше людей, больше людей — больше рабочих рук и голодных ртов, больше рук — больше товаров, больше товаров — больше кораблей, больше кораблей — больше денег, чёрт побери!

Но вечность никогда не длится вечно. Вечность и стабильность — это лишь удобная личина для хаоса и Второго начала термодинамики, которое всегда стоит рядом, за ближайшей закрытой дверью. Вечность Империи всегда вопрос её движения вперёд. Велосипед устойчив ровно до того момента, пока вы крутите педали, а самолёт летит, пока ревут его турбины. Если же турбины захлебнулись и начали фыркать и изрыгать пламя — вы уже не летите, вы падаете. Хотя фюзеляж вашего небесного лайнера по прежнему цел и безупречен, а стюардессы по прежнему улыбаются и говорят: «Сохраняйте спокойствие!»