Александр Шубин - Золотая осень Страница 11

Таким образом, действия и контрдействия двух сверхдержав вокруг Афганистана, которые привели к вводу советских войск, отчасти были плодом взаимных недоразумений и мистификаций. Но это не означало, что после разъяснения позиций настало время для компромиссов.

Если относительно миролюбивая администрация Картера еще готова была искать реальные пути скорейшего урегулирования проблемы (впрочем, как обычно игнорирующие особенности психологии кремлевских старцев)[106], то новой администрации Рейгана вывод советских войск из Афганистана был невыгоден. В Афганистане СССР попал в геополитическую ловушку, которой умело воспользовались его стратегические противники. К концу 1979 г. СССР оказался в ситуации, в которой он не мог не потерпеть поражение. Принимая решение в этой сложной обстановке, кремлевские руководители оказались под влиянием личной неприязни к террористическому режиму Амина и недооценили некоторые малозаметные тогда обстоятельства, выбрав в итоге из двух зол большее. Победа ряда просоветских «революций» не смогла уничтожить на территории стран «социалистической ориентации» вооруженной оппозиции. Эти движения действовали такими же партизанскими методами, как и революционеры, приносившие столько проблем западному миру. В конце 70–х гг. Запад начал бить противника его же оружием, поддерживая партизанские освободительные движения в «Третьем мире», направленные против режимов соцориентации. Стороны поменялись местами (а традиционно «революционному» Китаю для этого даже не пришлось менять тактику). СССР пришлось столкнуться с партизанскими движениями в Афганистане, Накарагуа, Анголе, Мозамбике, даже в Индокитае.

Так США и Китай начали опробовать на «социалистическом содружестве» стратегию, которая была изобретена Э. Че Геварой, мечтавшим покончить с американским империализмом, подорвав его мощь в нескольких «Вьетнамах»[107]. Че Геваре не удалось разжечь «новый Вьетнам» в Латинской Америке, зато США смогли втянуть противника в несколько затяжных партизанских войн, крупнейшей из которых стала афганская[108].

В 1980 г. в связи с конфликтом из–за ракет средней дальности, вторжением советских войск в Афганистан и началом Польской революции[109] вспыхнул второй этап «Холодной войны» или, иными словами, «вторая Холодная война».

В отличие от первой «Холодной войны», которая была «встречным сражением» двух систем, и от «разрядки», сопровождавшейся экспансией прокоммунистических сил в «Третьем мире», «вторая Холодная война» была для СССР оборонительной. Лидеры коммунистической бюрократии осознали отсутствие у них ресурсов для продолжения экспансии и стремились к сохранению status quo, к равновесию. Новая динамичная американская администрация, поддержанная европейскими неоконсерваторами, надеялись не только вернуть утерянные в 1975–1979 гг. позиции, но и довести Холодную войну до «победного конца». Администрация Р. Рейгана фактически поставила перед собой задачу добиться разорения СССР.

Считается, что СССР не мог выдерживать дальше гонку вооружений. Это мнение горячо поддерживает и М. Горбачев: «Оказалось, что военные расходы составляли не 16, а 40(!) процентов госбюджета, продукция ВПК — не 6, а 20% валового общественного продукта»[110]. Однако позиция отца разоружения не вполне объективна. К тому же Горбачев не объясняет методику его советников, которые представили такие данные. Насколько в них учтена продукция двойного назначения, которая использовалась и в гражданских целях, «вытягивая», а не «глуша» экономику? Более детальные оценки собственно военных расходов все же подтверждают цифру в 16% бюджета к началу Перестройки[111]. СССР за свою историю переживал в отношении военных нагрузок и гораздо худшие времена.

Продолжая соревнование с СССР на ниве стратегических ракетных вооружений, администрация США решила резко активизировать противоборство в других сферах, одновременно нанося удары по экономике СССР. В ноябре 1982 г. вышла директива президента NSDD № 66 (Директива по защите национальной безопасности). Она провозглашала, что цель политики США — подрыв сырьевого комплекса СССР. Другая основополагающая директива NSDD–75, принятая в январе 1983 г., шла еще дальше. Она предусматривала дополнительное финансирование оппозиционного движения в странах Восточного блока в размере 108 миллионов долларов.

Внезапно «заболев марксизмом», Рейган утверждал: «постоянный спад экономического развития и рост военного производства ложатся тяжелым бременем на плечи советского народа. Мы видим, что в СССР политическая структура не соответствует экономической базе, что производительные силы общества сковываются политическими силами»[112]. Если бы Рейган верил в это теоретическое построение всерьез, ему следовало бы способствовать развитию экономики СССР, чтобы она «взломала» политические оковы. Но президент США взял курс на подрыв «производительных сил» противника, чтобы придать изменениям в СССР катастрофический или, выражаясь словами Рейгана, революционный характер.

Чтобы запугать советское руководство, в 1983 г. Р. Рейган заявил, что готов в нарушение договора о Противоракетной обороне (ПРО) перенести гонку вооружений в космос, где создать «зонтик» против советских ракет. Эта «стратегическая оборонная инициатива» (СОИ) вызвала резко негативную реакцию Кремля — у СССР не было технологий, чтобы создать свою СОИ. Впрочем, как выяснилось, таких технологий не было и у США. Они не добились заметных успехов на новом витке гонки, создать новые технологии ПРО не удалось. Поэтому и СССР мог обходиться штатными затратами на оборону. Центр тяжести противоборства сместился в сферу сырьевых ресурсов. По оценкам западных финансовых кругов валютные запасы СССР составляли 25–30 миллиардов долларов[113]. Для того, чтобы подорвать экономику СССР, американцам нужно было нанести «внеплановый» ущерб советской экономике в таких размерах — иначе «временные трудности», связанные с экономической войной, амортизировались валютной подушкой изрядной толщины. Действовать нужно было быстро — во второй половине 80–х гг. СССР должен был получить дополнительные вливания от газопровода Уренгой–Западная Европа.

29 декабря 1981 г. в связи с подавлением движения «Солидарность» в Польше Рейган объявил о серии санкций против СССР: прекращении поставок нефтегазового оборудования, что должно было сорвать строительство газопровода Уренгой–Помары–Ужгород–Западная Европа, рейсов «Аэрофлота» в США, работы советской закупочной комиссии в Нью–Йорке и др. Для строительства проектируемых газопроводов по оценкам ЦРУ до конца 80–х гг. СССР требовалось 15–20 миллионов импортных стальных труб. Таким образом, международная блокада могла принести СССР финансовый ущерб, сопоставимый с его валютными запасами[114]. «Мы и в самом деле считали, что должны остановить осуществление проекта или хотя бы задержать его, — вспоминал министр обороны США Уайнбергер. — Иначе он дал бы им стратегическое преимущество и огромный приток средств»[115]. Но эту задачу США решить не смогли. Сначала СССР использовал противоречия США и его союзников по НАТО, которые хотели заработать на газопроводе, а затем наладил производство труб сам. В 1987 г. трубопровод вступил в строй. Валютного запаса страны хватило до 1990–1991 гг., когда внутриэкономическое положение по сравнению с началом 80–х гг. значительно ухудшилось. Таким образом, осложнение международной обстановки в 1979–1984 гг. не привело к разорению СССР, хотя и стоило ему около 3 млрд. долл. в год (затраты на войну в Афганистане, поддержание относительной стабильности в Польше).

СССР выдержал натиск Рейгана.

Ситуация обострения «Холодной войны» беспокоила руководство СССР, но не до такой степени, чтобы идти на уступки Западу. В Кремле мечтали о возобновлении «разрядки» как взаимоприемлемого компромисса. Курс Рейгана на «звездные войны» планировалось парировать средствами противокосмических вооружений и другими «асимметричными» ответами.

При этом не будем забывать, что в 1984 г. США только что начали выкарабкиваться из собственного экономического кризиса. Как писал сам Рейган, ”экономику все еще лихорадило»[116]. Федеральный бюджет 1984 г. предусматривал увеличение доли военных расходов с 26,7% до 29%. Военные расходы США к середине 80–х гг. превышали расходы СССР и продолжали стремительно расти[117]. У Рейгана оставалось все меньше ресурсов для усиления конфронтации. В 1983 г. экономическое положение СССР еще было устойчивее, чем положение США. Но во второй половине 1984 г. экономический спад в Америке прекратился. Причины этого лежали далеко не только во внутренней политике Рейгана.