А Чекалова - Константинополь в VI веке, Восстание Ника Страница 12

Далее следует назвать Иоанна Каппадокийского, дважды занимавшего пост префекта претория и удостоенного звания консула 10. Безграмотность изобличала в нем человека низкого происхождения, однако благодаря своему необыкновенному уму и проворству он быстро сделал блестящую карьеру. Скринарий одного из magisteria militum praesentalia, а затем глава финансового бюро префектуры претория, Иоанн был допущен в иллюстрат, не будучи еще префектом [301, с. 435]. Прокопий, высказав по адресу Иоанна много нелестных слов, отметив, между прочим, и то, что он был человеком необразованным, не умевшим даже как следует писать письма, тем не менее вынужден признать его высокие умственные способности [35, т. I, А, I, 24, 12], называя его человеком необычайно смелым и прозорливым [35, т. I, Б, I, 10, 7-8]. Иоанн принимал самое активное участие в политике Юстиниана. Из более чем 170 новелл, изданных после 534 г., три четверти их, адресованные по большей части непосредственно ему, относятся ко времени его пребывания на посту префекта претория и лишь четверть - к оставшимся 25 годам правления Юстиниана [302, с. 379; 301, с. 282; 206, т. II, с. 48, 63]. По мнению Э. Штейна, серия административных реформ была подготовлена именно Иоанном Каппадокийским, а Юстиниан лишь играл роль великого реформатора [301, с. 282]. Император чрезвычайно дорожил своим префектом, который, по-видимому, знал об этом и никогда не страшился высказать ему свое мнение. Он единственный открыто выступил на заседании сената против войны с вандалами [35, т. I, Б, I, 10, 2-21] и даже не побоялся поносить перед Юстинианом Феодору, "не щадя той великой любви, которую питал к ней император" [35, т. I, А, I, 25, 4-5]. Изобличенный в попытке устроить заговор, Иоанн был сослан в Кизик, а имущество его конфисковано [35, т. I, А, I, 25, 31-33]. Тем не менее Юстиниан пощадил его и в этом случае, оставив ему большую часть его владений [35, т. I, А, 1, 25, 33]. Позже, несмотря на то, что Иоанн был обвинен в убийстве кизикского епископа, он получил разрешение вернуться в столицу, хотя прочие соучастники этого преступления были сурово наказаны [26, с. 483] 11.

Высокую оценку деятельности Иоанна Каппадокийского дает Э. Штейн. Он считает его крупнейшим деятелем в области внутренней политики в период между правлениями Анастасия и Ираклия [301, с. 483] 12. По мнению исследователя, это была самая замечательная и наиболее значительная фигура столь богатого выдающимися талантами ранневизантийского времени [302, с. 377).

В аристократы попал и сириец Петр Варсима, в недавнем прошлом меняла, который, как пишет Прокопий, "в свое время, сидя у стола с медью, ловко крал оболы и обсчитывал людей благодаря проворству пальцев" [35, т. III, XXII, 3]. Получив должность скринария в префектуре претория, он впоследствии дважды занимал пост комита священных щедрот, а также префекта претория Востока, пробыв на этих должностях в общей сложности около двадцати лет [301, с. 762]. Император пожаловал ему титул консула и патрикия [206, т. II, с. 138] 13. Все эти поднявшиеся из низов люди, несомненно, являлись выдающимися финансовыми и государственными деятелями своего времени.

Стать сенатором можно было и благодаря дипломатическим талантам. Так произошло, например, с Петром Патрикием, происходившим из семьи, некогда жившей в Месопотамии, но родившимся в Фессалонике 14. Некоторое время Петр был ритором в Константинополе, и Прокопий отличает его как человека выдающегося ума, владевшего к тому же редким даром убеждения [35, т. II, I, 3, 30]. В 534 г. он был отправлен послом к Амаласунте, но, поскольку в тот момент власть в Италии оказалась в руках Теодата, Петр в следующем году отправился в Равенну, где и вел с ним переговоры [35, т. II, I, 6, 1-II]. По возвращении из Италии ему было присвоено звание магистра оффиций [35, т. II, I, 22, 24]. В 550 г. уже в сане патрикия он вел переговоры с Хосровом [35, т. II, IV, 11, 2], а в 551 - 553 гг. принимал непосредственное участие в переговорах с папой [301, с. 725]. В 561 г. Петр Патрикий снова отправился к Хосрову, с которым заключил необходимый для империи мир [290, с. 368 и сл.].

В период, когда Византия вела активную внешнюю политику, вполне естественным было выдвижение людей, отличавшихся доблестью и военным талантом. Не говоря уже о Велисарии, карьера которого хорошо известна 15, можно назвать ряд других лиц, например Ситу, который в молодые годы вместе с Велисарием исполнял обязанности оруженосца Юстиниана [35, т. I, А, 1, 12, 21] 16. По свидетельству Иоанна Малалы, это был человек "воинственный и способный" [26, с. 429-430]. Прокопий также наделяет Ситу качествами превосходного полководца, называя его при этом "красивым и храбрым воином" [35, т. I, А, II, 3, 26]. Юстиниан назначил его стратилатом в Армению, где он проявил себя незаурядным дипломатом в отношениях с местным населением. Спустя некоторое время Сита уже magister militum praesentalis [35, т. I, А, I, 15, 3]. Ему была отдана в жены Комито, сестра императрицы Феодоры, что весьма приблизило его ко двору.[26, с. 429]. В одной из новелл Юстиниана Сита назван бывшим консулом и патрикием [33, нов. 22]. Э. Штейн полагает, что как полководец Сита нисколько не уступал Велисарию, а как государственный деятель даже превосходил его [301, с. 288-289].

Необходимо упомянуть и Мартина, служившего вначале под командованием Велисария, а затем ставшего во время военной кампании в Лазику одним из главных стратигов византийского войска [13, II, 18].

Наконец, головокружительная карьера Юстина, иллирийского крестьянина 17, возвысившегося благодаря своим военным талантам и житейской хитрости, подтверждает мысль о том, что в те времена наряду с родственниками нового императора в высшие слои константинопольского общества могли проникать люди невысокого происхождения, но наделенные теми или иными способностями. Более того, в рядах аристократии нередко оказывались и варвары, многие из которых достигали высших командных постов в армии 18. Так, весьма благосклонно отнесся император к вождю гепидов Мунду, назначив его стратилатом Иллирии [26, с. 451], а впоследствии стратилатом Востока, когда с этого поста был смещен Велисарий [26, с. 466] 19. Прокопий считает, что Мунд был исключительно предан интересам императора и очень сведущ в военном деле [35, т. II, I, 5, 2].

Варваром по происхождению являлся и другой византийский военачальник Бесса. Он происходил из тех готов, которые в свое время не последовали за Теодорихом в Италию [35, т. I, А, I, 8, 3]. Бесса принимал участие в войнах Византии с Ираном - сначала при Анастасии [35, т. I, А, I, 8, 3], затем при Юстиниане, когда он стал наместником (дукой) Мартирополя [35, т. I, А, I, 25, 5]. Бесса был одним из командующих войсками во время войны с готами [35, т. II, I, 5, 31. По свидетельству Прокопия, он был энергичным, искусным военачальником [35, т. II, I, 16, 2-3]. В то же время он показал себя с самой худшей стороны во время осады Рима Тотилой, проявив особую алчность и изощренность в ограблении населения [100, с. 369 и сл.]. Город же Бесса защищал плохо и в конце концов бежал [35, т. II, III, 20, 1-20]. Свое постыдное поведение в Италии он до некоторой степени искупил во время кампании в Лазике, когда, будучи уже семидесятилетним стариком, обнаружил необычайную храбрость и искусство при осаде Петры [35, т. II, IV, 11, 11-64], хотя, впрочем, и здесь проявил не меньшее корыстолюбие, чем в Риме [35, т. II, IV, 13, 11-12; 13, III, 2].

Благодаря военным успехам выдвинулся и гот Буза, получивший высокую должность стратига Востока [41, с. 219] 20. Готом, по утверждению Псевдо-Захарии [46, VII, 13; 290, с. 485] 21, был и всемогущий Виталиан, который заставил трепетать Анастасия и соперничества с которым страшился Юстиниан [301, с. 230; 314, с. 108-115].

Варвары проникали в ряды знати не только благодаря своим военным способностям. Магистр Гермоген, например, отличался и дипломатическим дарованием. Иоанн Малала называет его скифом [26, с. 445], на основании чего можно делать самые разные предположения о его действительном происхождении. Одни считают его гунном [173, с. 108; 148, т. II, с. 87, примеч. 1; 206, т. II, с. 141], другие - готом (южнорусским или фракийским) [290, с. 280], третьи - человеком смешанной гото-ромейской крови [301, с. 287]. Некогда Гермоген был советником Виталиана, затем, удостоившись звания магистра [35, т. I, А, I, 13, 10-11] 22, он принял участие в совместном с Велисарием руководстве византийским войском во время войны с Ираном [26, с. 461-462; 35, т. I, А, I, 13, 10]. Не раз он отправлялся в Иран для ведения переговоров [26, с. 445, 452, 471]. За свои успехи по службе Гермоген был удостоен звания консула и патрикия, поднявшись, таким образом, на самую высокую ступеньку в византийском обществе.

Существовал еще один путь наверх, в круг аристократов, доступный для знатных перебежчиков из стана врагов. Им воспользовался, например, зять короля Теодата Эбримунт. Отправленный в Константинополь, он получил много различных почестей, и в частности был возведен в звание патрикия [35, т. II, 1, 8, 3-4; 100, с. 268].

Таким образом, состав столичной аристократии был весьма пестрым. Наряду с представителями знати, выдвинувшимися в предшествующие времена, в сенаторской среде оказалось и немало выскочек, которым подняться столь высоко помогли какой-либо талант или же просто случай.