Александр Вигилев - История отечественной почты. Часть 2. Страница 12

К наказу прилагалась «Роспись платежная грамоткам»: от Москвы до Верхотурья, Тюмени и Тобольска — 6 алтын; до Березова, Сургута, Томска, Енисейска, Красноярска и Мангезеи — 10 алтын; до Илимска, Якутска, Иркутска и Нерчинска — по 13 алтын и 2 деньги с золотника веса. «А буде с Верхотурья, или Тобольска начнет кто писать в те низовые города, и им московский провоз до Верхотурья и до Тобольска зачитывать» [89]. Категорически запрещалось дважды брать деньги за пересылку писем. Корреспонденцию оплачивал отправитель. Посылка грамотки такого же веса, как наше простое письмо (20 граммов), до Якутска обходилась тогда 1 рубль 80 копеек. Следует заметить, что ямскую лошадь можно было купить за 4 рубля.

Все связки с письмами штемпелевались красными сургучными печатями. Каких-либо специальных почтовых печатей для сибирской почты XVII — первой половины XVIII вв. не существовало. Скрепляли корреспонденцию городскими или таможенными печатями. Обычно такой штемпель имел по кругу надпись типа: «Печать царства Сибирского города Тобольска» или «Печать государевой земли Сибирской Сургутского города таможенная». В середине оттиска помещался герб города. На тобольском гербе изображались «два соболя; меж ими стрела», на верхотурском — соболь под деревом, на обдорском — лисица держала стрелу, на мангазейском — олень, на тюменском — лисица с бобром, на туринском — россомаха, на сургутском— «две лисицы, а меж ими соболь», на кузнецком — волк и так далее[33]. В некоторых городах гербы на городских и таможенных печатях отличались друг от друга. Например, «на великой реке Лене печать, орел поймал соболя, а около печати вырезано: «печать Государева новые Сибирские земли, что на великой реке Лене». На ленской таможенной печати барс поймал соболя, а около вырезано: «печать сибирская Государева великия реки Лены таможенная» [90].

И, наконец, последнее, чем сибирская почта отличалась от всех остальных. Здесь впервые в истории отечественной службы связи правительство гарантировало тайну переписки. «И отнюдь ни чей грамотки, — говорилось в указе 1698 г. — не распечатывать и не смотреть, чтоб всяк, заплатя достойную заплату, был обнадежен, что его грамотка в дом к нему дойдет» [89].

После установления регулярной почты в Сибирь всем московским приказам дается предписание посылать корреспонденцию за Камень только по официальным каналам связи, ни под каким видом не отправлять гонцов, «чтоб от лишних посыльных людей в даче государеной казны и в подводах лишних расходов не было» [91]. Нарочных разрешалось снаряжать только с «очень нужными делами» немногим из московских приказов.

Принимались решительные меры к убыстрению гоньбы. Местным воеводам приказывалось отписки готовить заранее до прихода почты, чтобы ее по возможности не задерживать. Почтаря следовало отпустить в тот же день или «в силах» на другой. С 1699 г. начинает входить в практику назначение почтарей из числа служилых людей — стрельцов или детей боярских, как это было в европейской части России. Если раньше ямщик вез почту только от стана до стана, то служивый доставлял ее на ямских лошадях уже от города до города, от одного таможенного головы к другому. Возможно, что при этом несколько повышалась скорость доставки корреспонденции, так как служилый человек больше, чем ямщик, был заинтересован скорее прибыть в конечный пункт своего путешествия, сдать письма и скорее вернуться домой.

Благоустройство сибирского тракта, увеличение числа станов на нем началось задолго до открытия регулярной гоньбы в Зауралье. Такую инициативу проявил глава русского правительства А. Л. Ордин-Нащокин, и указы по этому поводу появились уже в 1671 г. Возможно, первые распоряжения по улучшению организации ямской гоньбы в Сибири должны были в конечном итоге способствовать созданию регулярной почты. Но после удаления от дел Ордин-Нащокина его идеи почти тридцать лет оставались неосуществленными.

И все же сибирский тракт со скорой почтовой гоньбой создали. Яркое описание этой дороги оставил французский тайный дипломатический агент де ла Невиль, который сам в Сибири не был и пользовался рассказом русского посла в Китае Николая Спафари[34]: «От Москвы до Тобольска, главного города Сибири, устроили по несколько деревянных домов на каждых десяти милях[35] и населили в них крестьян, отведя им земли, с условием, что каждый дом должен содержать по три лошади для проезжающих, взимая за то плату в свою пользу по три деньги за десять верст. По всей сибирской дороге, так же как по всей Московии, поставили столбы с означением пути и числа верст. Там, где снега столь глубоки, что лошади не могут идти, так же построили дома и поселили в них осужденных на вечное изгнание, снабжая их припасами и заведя у них больших собак, на которых можно ездить по снегам в санях» [92]. Между прочим, «Записки» де ла Невиля — единственный источник, в котором указывается наличие верстовых столбов в Сибири.

Встав во главе Сибирского приказа, Виниус предложил Петру I использовать в Зауралье труд преступников и военнопленных турок: «И чем таким ворам и полоняникам, которых по тюрьмам бывает много, втуне провиант давать, и они бы на каторге хлеб зарабатывали». Идея пришлась по нраву царю, стремившемуся всеми силами ускорить развитие отечественной экономики, и он приказал «употреблять» ссыльных «для всяких дел», в том числе и для перевозки почтарей по рекам. Каторжников сажали «для гребли в цепях, чтобы не разбежались и зла никакого не учиняли» [93]. Каторжники использовались в Сибири для перевозки почты и грузов только до 1707 г. С развитием горнорудной промышленности преступников и пленных стали использовать на рудниках и заводах.

А. А. Виниус проявлял громадный интерес к сибирским дорогам. По свидетельству историка И. П. Козловского, в сентябре 1699 г. думный дьяк послал в Сибирь распоряжение о разыскании «Ремезовых чертежей».

Что это за «Ремезовы чертежи»? В XVII в. Сибирь пересекают маршруты отважных русских землепроходцев. Семен Дежнев огибает северо-восточную оконечность Азии, проходит со своими казаками от реки Анадырь до Колымы. Михаил Стадухин достигает берегов Охотского моря, Василий Поярков проникает в район рек Шилки и Зеи, отряд Ерофея Хабарова ставит крепости по Амуру. Из походов землепроходцы привозили подробные «росписи» пути и чертежи. На основании этих материалов тобольский служилый человек Семен Ульянович Ремезов вместе с сыновьями Леонтием, Семеном и Иваном составил в конце XVII в. «Чертеж всех сибирских градов и земель» — грандиозную карту, содержавшую свыше пяти тысяч географических объектов, в том числе: города, мосты, дороги, ямские станы. Расстояния между населенными пунктами обозначались в верстах или днях пути — ход различался пеший, конный, на оленях, собаках, сухим путем или водным.

По мнению Виниуса, «чертежная книга» Ремезова могла послужить для лучшего исчисления прогонов, полагавшихся ямщикам.

Данных о скорости доставки корреспонденции на сибирских трактах в конце XVII в. почти нет никаких. В сохранившихся бумагах содержатся весьма противоречивые сведения. Одни документы утверждают, что почта из Сибири доходила «в год и болше» [94]. А генерал Патрик Гордон, часто пользовавшийся услугами почты, отмечал в своем дневнике, что писма от Тобольска до Архангельска (свыше 2400 верст по тогдашнему счету) шли два месяца и два дня [95]. Вероятнее всего корреспонденция доставлялась с такой же скоростью, как и в первой половине столетия.

С нетерпением ждал я, пока из хранилища Центрального государственного архива древних актов принесут «Книгу записную почтам, отправляемым в Сибирь» [96]. Наконец, документ у меня на столе. Толстая, хорошо сохранившаяся тетрадь в матерчатом переплете, сшита суровыми нитками из 64 листов плотной сероватой бумаги с водяными знаками голландских бумажных мануфактур. Записей очень мало — всего восемь. Пять — о корреспонденции, отправленной из Москвы, и три — о письмах, пришедших из Сибири. Последняя почта помечена июлем 1700 г. Частные письма принимались только у купцов. Другие сословия не пользовались правом пересылки писем по почте.

Первый почтарь уехал из Москвы 8 января 1699 г., менее чем через 2 месяца со дня появления наказа об учреждении сибирской почты. Он вез 28 царских указов воеводам и таможенным головам различных городов Урала и Сибири и только 12 частных писем от купцов. Купеческие грамотки имели адреса: пять — в Иркутск, две — в Тобольск и по одной — в Тюмень, Нерчинск, Илимский острог, Якутск и Сургут. За их пересылку всего было получено 21 рубль 3 алтына и 4 деньги.

«Чертеж и сходство наличие земель всей Сибири» из «Чертежной книги Сибири» С. Ремезова, 1701 г.

Судя по записям, сибирская почта приносила очень малый доход и являлась убыточным предприятием. Достаточно сказать, что только оплата ямщикам прогонов в один конец до Иркутска составляла 15 рублей 44 алтына 2 деньги, а за все восемь почт выручили 179 рублей 22 алтына 8 денег. Ссылаясь на записи в своей книге, Виниус доносил царю Петру I в октябре 1700 г., что от «тое почты денег в приходе нет» [97].