Павел Лукницкий - Ленинград действует. Книга 3 Страница 140

9 мая весь мир праздновал великий праздник Победы наших и союзных войск. А до 14 мая в Курляндии еще продолжался прием пленных немцев. В чехословацком городе Влашиме, взятом накануне войсками 2-го Украинского фронта, в армейской газете «Родина зовет» от 13 мая я прочел оперативную сводку Совинформбюро. В ней говорилось о том, что в течение 12 мая войска Ленфронта продолжали прием сдающихся в плен немцев и что «…с 9 по 12 мая сдалось в плен 140 408 солдат и унтер-офицеров, 5083 офицера и 28 генералов… Войска фронта полностью заняли Курляндский полуостров, выйдя на побережье Рижского залива и Балтийского моря…». К 14 мая войскам Ленинградского фронта сдалось в Курляндии 231 611 немцев со всем вооружением, в числе которого было 436 танков, 1722 орудия, 136 самолетов и множество всего другого.

«…Более 50 тысяч немецких солдат и офицеров, бросив оружие, несколько дней скрывались в лесах блокированной зоны и, наконец, были выловлены нашими частями».

Только в Чехословакии еще сопротивлялась в эти дни последняя немецкая группировка генерал-фельдмаршала Шернера и генерал-полковника Ведера. Но и ее остатки сдались К 16 мая 1945 года, находясь в Чехословакии, я прочел в армейской газете «Суворовский натиск» сводку Информбюро за 15 мая: «…Прием пленных немецких солдат и офицеров на всех фронтах закончен». Это была последняя в Отечественной войне «оперсводка Совинформбюро»![63]

В июле 1945 года с одним из эшелонов радостных победителей я через Карпаты и Украину вернулся в родной Ленинград.

…26 января 1945 года, к годовщине полного снятия блокады Ленинграда, был подписан указ Президиума Верховного Совета СССР:

«За выдающиеся заслуги трудящихся Ленинграда перед Родиной, мужество и героизм, дисциплину и стойкость, проявленные в борьбе с немецкими захватчиками в трудных условиях вражеской блокады, наградить город Ленинград орденом Ленина».

Как и каждый ленинградец, участвовавший в защите родного города, я счастлив, что кроме медали «За оборону Ленинграда» мне принадлежит и одна миллионная часть этого высокого ордена.

В родном городе я застал отца поздоровевшим и энергично работающим[64].

8 июля 1945 г. ленинградцы встречали гвардейцев стрелкового корпуса генерала Н. П. Симоняка, вернувшихся из Германии.

8 июля, совершая в подаренном мне маршалом Р. Я. Малиновским маленьком автомобиле поездку с И. Г. Эренбургом и его женой вокруг бывшего переднего края — в Петергоф (Петродворец), Красное Село, Пушкин, — я перед Пулковскими высотами встретился с колоннами наших, возвращающихся с победой в Ленинград, весело марширующих, овеянных славой и награжденных орденами гвардейцев.

Среди них я увидел и полковника Н. Г. Арсеньева, которого, как и других, ликующие ленинградские девушки забрасывали цветами. Ликовал весь город в этот и в следующие дни…

Глава двадцать шестая

Одиннадцать из миллиона

Обвинение — Кто они? — Первые шесть отвечают — Скотки улыбается — «Культурный» каратель — Моя хата с краю — В зале напряженная тишина — Несудимые пособники — Где искать угнанных? — Предпоследний день — Ремлингер и Зоненфельд исповедуются — Приговор — Конец по заслугам.

(Ленинград, Выборгский Дом культуры. Процесс немецких карателей. 27 декабря 1945 г. — 6 января 1946 г.)

Под Ленинградом и Новгородом действовали немецко-фашистская группа армий «Норд» («Север») — 18-я и 16-я армии, которой к 1944 году командовал генерал-фельдмаршал Г. Кюхлер. В ней тогда насчитывалось семьсот сорок одна тысяча солдат и офицеров[65]]. Если прибавить к этому только убитых до 1944 года гитлеровцев, то эта цифра составит примерно миллион гитлеровцев. Вот почему я даю такое название главе, в которой описываю открытый судебный процесс над одиннадцатью немецкими насильниками и карателями, происходивший с 28 декабря 1945 года по 4 января 1946 года в Ленинграде в помещении Выборгского Дома культуры.

Только одиннадцать! Но такие же дела, какие творили они под Ленинградом, в Новгороде, Пскове[66] и везде вокруг на временно захваченной территории, творили и другие фашисты. Кто может знать, сколько именно бандитствовавших фашистов было в числе этого миллиона оккупантов? В наступлении нашей армии, освобождавшей территорию Ленинградской области, двигаясь по свежим, страшным следам совершенных гитлеровцами злодеяний, мог ли я на дымящихся пепелищах сел и деревень между Лугой и Псковом тогда, в феврале — марте 1944 года, представить себе, что спустя каких-нибудь полтора года своими глазами увижу некоторых из этих карателей в Ленинграде, перед судом народа? И что в этом процессе, как в одной капле, я с предельной ясностью узнаю всю глубь, всю суть чудовищной системы фашизма, поставившего себе целью истребить целые народы и пролившего только под Ленинградом и в самом городе океан крови ни в чем, кроме любви к своей Родине и к свободе, не повинных русских, советских людей?

27 декабря 1945 года

В качестве специального корреспондента «Правды» и члена Ленинградской государственной чрезвычайной комиссии по расследованию немецких злодеяний я сегодня был приглашен в Военный трибунал Ленинградского военного округа и здесь вместе с другими приглашенными ознакомлен с составленным 25 декабря «Обвинительным заключением о злодеяниях бывших военнослужащих германской армии (Ремлингера и других) в Ленинградской области в период ее временной оккупации немцами».

Обвинительное заключение было подписано военным прокурором ЛВО, генерал-майором Петровским и утверждено главным военным прокурором Красной Армии, генерал-лейтенантом юстиции Афанасьевым.

В эти дни происходит Нюрнбергский процесс, происходят и местные процессы в некоторых областях нашей страны. Из сообщений печати мы, советские люди, как и все человечество, уже многое узнали о сути германского фашизма, о его человеконенавистнических стремлениях и о том, как действовала система уничтожения десятков миллионов людей. Но в эти дни мы еще раз убедились: справедливость и правда всегда — рано ли, позже ли — торжествуют. Никакое преступление в мире, где бы и кем бы оно ни совершалось, не остается и никогда не останется безнаказанным.

То, что происходило вокруг нас, ленинградцев, и чему мы сами, оставшиеся живыми в городе и особенно уцелевшие на освобожденной территории области, оказались свидетелями — нам было известно и раньше. Однако знание наше ограничивалось главным образом еще только собственными наблюдениями.

Начавшийся процесс поможет всем нам понять и разобраться в том, как были сцеплены между собой все винтики, все зубчатые колеса и приводные ремни исполинского механизма гитлеровской машины массового уничтожения…

…Общая часть обвинительного заключения начинается словами:

«Следствием установлено: расстреляно, повешено, сожжено в огне и замучено в тюрьмах и лагерях 52 355 человек мирного населения. Под угрозой расстрела насильно угнано в немецкое рабство 404 230 мирных советских граждан.

Ленинградская область была отнесена фашистами к категории областей, подлежащих разрушению. Немецко-фашистские захватчики полностью или частично разрушили 20 городов, 3135 сел, деревень и других населенных пунктов. В Ленинградской области сожжено, разрушено и повреждено 152 338 домов, 3783 промышленных предприятия, 1933 школы, 256 лечебных учреждений, 235 детских домов, садов и яслей, 1019 театров, кинотеатров, клубов, красных уголков и музеев, 795 магазинов и большое количество других зданий и сооружений…»

Далее в общей части говорится о том, что именно, в каком количестве в пригородах Ленинграда и в области разрушено, сожжено, разграблено.

Перечисляются дворцы-музеи, города — памятники старины, памятники русского зодчества. По материалам предварительного следствия предъявляется конкретное обвинение каждому из подсудимых.

Сообщаются основные сведения о каждом из этих преступников. Все они — немцы. Генерал-майор Генрих Ремлингер был военным комендантом Пскова и «одновременно осуществлял руководство подчиненными ему районными комендатурами и частями «особого назначения», участвовал в массовом истреблении, истязании и угоне в немецкое рабство мирных советских граждан, а также в уничтожении и разрушении городов и населенных пунктов Ленинградской области. Угоняемое в гитлеровское рабство мирное население заключалось в специальные лагеря…» Все другие, кроме Эдуарда Зоненфельда, служили в первом и втором батальонах «особого назначения» 21-й авиаполевой (авиадесантной) дивизии, а Зоненфельд, бывший лейтенант, был командиром «особой группы» 322-го пехотного полка.