Сергей Обручев - Русские поморы на Шпицбергене Страница 15

Император Максимилиан I. Гравюра А. Дюрера

Оригинал рукописи на португальском языке продиктован, как это написано в заголовке рукописи, Мартину Бехайму (около 1484 г.). Латинский перевод рукописи, по-видимому, сделан Бехаймом и был привезен им в Нюрнберг в 1490 г.

Этот рассказ, следовательно, был сообщен Бехайму перед его возможной поездкой к берегам Африки, что свидетельствует о его серьезных географических интересах.

Пожалуй, стоит еще остановиться на приезде сына Мартина Бехайма, также Мартина, в Нюрнберг. Мартин младший родился в 1489 г. Он занимался на Азорских островах сельским хозяйством и мореплаванием. Через десять лет после смерти отца он захотел поехать в Нюрнберг повидать родственников. Чтобы получить согласие матери, жившей в это время на острове Мадейре с новым мужем, он поехал туда. На обратном пути, при плавании в Лиссабон он в ссоре, защищаясь от нападения, убил одного из моряков. В течение двух лет он просидел в тюрьме в Лиссабоне; наконец, при помощи своих родственников, уплатив 31 дукат, он освободился и после долгой переписки поехал в Нюрнберг — сначала морем через Антверпен, потом верхом через Голландию и Германию.

7 июня 1519 г. Мартин младший приехал в Нюрнберг, везя с собой трех попугаев в подарок дяде Михаилу. Его уже заранее предупреждали в письмах, что в Германии нельзя жить за счет родственников, надо работать и жить и одеваться скромно. Мартин в Антверпене по совету близких сменил свои цветные одежды на более скромное и темное немецкое платье.

Родственники приняли Мартина ласково, но убеждали его, что он должен учиться немецкому языку и счету у своих в Бамберге, и уже затем заняться торговлей.

Мартин вежливо соглашался на все и готов был учиться в Бамберге три года, но указывал, что его положение в Португалии как сына рыцаря не позволяет ему заняться гам торговлей.

Но так же, как и его отца, достопочтенным немецким бюргерам не удалось перевоспитать молодого Мартина и ввести его в русло добродетельной жизни. Он прожил в Германии всего год, «плохо себя зарекомендовал» и его отправили обратно в Лиссабон, снабдив деньгами из наследства дяди и рекомендацией нюренбергского сената о предоставлении ему места при дворе португальского короля. О дальнейшей его судьбе ничего не известно.

Во время пребывания в Нюрнберге Мартин заказал мемориальный щит в церкви св. Екатерины и люстру. На щите были гербы его отца и матери и надпись по-немецки: «В четверг 1507 после дня св. Иакова 29 июля умер могущественный и наилучший господин Мартин Бехайм, рыцарь в королевстве Португалии. Господи, будь милостив к нему».

На люстре две латинские надписи. На нижнем круге:

«Светлейшего короля Португалии золотоукрашенный рыцарь Мартин Бехайм, мужественно побеждавший африканцев, мавров и нашедший жену на краю земного круга».

На верхнем:

«Иоанна, дочь капитана Португальского королевства, островов Азорских Катерид, начальника Новой Фландрии. Жена господина Мартина Богемского, рыцаря блаженной памяти». Как мы видим, сын сообщает важнейшие и неизвестные нам факты о военной карьере отца, но не упоминает о его заслугах как космографа и не говорит ничего о плавании на юг вдоль Африки.

Как щит, так и люстра при реконструкции церкви в начале XIX в. были уничтожены. Все эти сведения о молодом Мартине собрал Гиллани (Ghyllany, 1853).

Письмо Мюнцера королю португальскому Жуану II

Теперь, познакомившись с Мюнцером и некоторыми из ближайших к нему нюрнбергских географов конца XV в., мы можем перейти к его письму от 14 июля 1493 г. Сначала мы прочитаем внимательно текст письма, а потом, в следующих главах, займемся рядом вопросом, связанных с ним (почему оно было написано? какова дальнейшая судьба письма?) и изучим более глубоко фразу, касающуюся Шпицбергена.

Как я уже указывал, письмо Мюнцера стало известно сначала в португальском переводе, изданном в начале XVI в. В начале нашего века в Мюнхене в одной из инкунабул библиотеки Хартманна Шеделя была обнаружена копия латинского оригинала, переписанная Шеделем (Stauber, 1908). К сожалению, этот отрывок заключает только первую половину письма. Так как латинский оригинал до сих пор не был как следует использован при переводах писем Мюнцера, я даю первую часть письма в своем переводе, отредактированном для настоящей книги А. Н. Егуновым, которому я чрезвычайно признателен за помощь. В предлагаемом переводе есть мелкие разночтения с тем текстом, который был мною опубликован раньше (в 1961 г.).

Перевод с португальского на русский преамбулы и второй половины письма сделан мною с параллельным сравнением имеющихся переводов на английский, французский и немецкий; последний, наиболее точный (Grauert, 1908), выполнен с мюнхенского издания, в то время как английский и французский, менее точные (Harrisse, 1892; Ravenstein, 1908; Vignaud, 1911), сделаны с эворского экземпляра. Собственные имена я оставляю в той форме, в какой они даны в соответствующем оригинале, а поэтому в латинской и португальской частях они имеют разную транскрипцию. В прямых скобках указана современная транскрипция названий, а также вставлены некоторые необходимые пояснения.

1. С португальского

«Письмо, которое послал Хиеронимо Монетарио, немецкий доктор из города Норумберга в Германии, светлейшему королю дону Жуану Второму португальскому об открытии моря, океана и провинции великого хана Катая, переведенное с латинского на [португальский] язык магистром Альваро да Тор ре, магистром теологии ордена святого Доминика, проповедником сказанного сеньора короля».

2. С латинского

«Светлейшему и непобедимейшему Иоанну [Жуану], королю Португалии, Алгарбии и приморской Мавритании, первооткрывателю островов Мадейры и Счастливых, Катерид Азорских, Иероним Монетариус, доктор медицины, немец, свидетельствует свое нижайшее почтение. Так как ты в настоящее время унаследовал славу дяди твоего, светлейшего инфанта Генриха, потому что ты не щадил ни труда, ни издержек для открытия круга земного; своей деятельностью ты сделал своими данниками моря Эфиопии и Генеи [Гвинеи] и приморские народы вплоть до тропика Козерога, чтобы они платили тебе дань своими товарами, как-то: золотом, райскими зернами, перцем, рыбами и прочим; эти предприятия снискали тебе похвалу и бессмертную славу и сверх того величайшие выгоды; нет сомнения, что в скором времени эфиопы, как бы звери в человеческом образе и чуждые богопочитания, твоими стараниями совлекут с себя свое зверство и обратятся к соблюдению католической религии. Принимая это во внимание, непобедимейший король римский Максимилиан, по матери португалец, выразил желание при помощи моего, хотя и неискусного письма пригласить твое величество отыскать восточную богатейшую страну Катая. Ведь признают Аристотель в конце второй [книги] о небе и точно также Сенека в пятой [книге] «Naturalium» и точно также Петрус де Элиако [Аллиако], ученейший [муж] своего времени, и весьма многие другие преславные мужи признают, повторяю, что начало обитаемого Востока находится достаточно близко от конца обитаемого Запада. Признаком этого являются слоны, которые обильны в обоих этих местах; также тростник [бамбук], который буря [течение?] приносит с восточной стороны к берегам Азорских островов. Точно также бесконечны, так сказать, и весьма надежны доказательства, на основании которых наглядно выясняется, что в немного дней можно проплыть через это море к Восточному Катаю. И пусть тебя не смущает Аль-фраганус и другие невежды, которые считают, что только одна четвертая часть земли не покрыта морем и на три свои части земля залита морем. Ведь в делах, относящихся к населенности земли, более доверия надо иметь к опыту и к достоверным сообщениям, чем к фантастическим выдумкам. Ибо ты знаешь, что весьма многие…»

3. С португальского

«Так как ты хорошо знаешь, что многие выдающиеся астрономы отрицают, чтобы какая-либо обитаемая земля могла находиться в тропиках и равноденственной [зоне]. Что эти утверждения напрасны и ложны, ты ясно доказал своим опытом. Нет сомнения, что не земля простирается ниже моря, а напротив, море погружено. К этому надо добавить ее [земли] шарообразность. Ты имеешь в изобилии средства и богатства и опытнейших моряков, которые сами желают приобрести бессмертие и славу. О, какой славы ты достигнешь, если сделаешь известным твоему Западу обитаемый Восток и какую выгоду даст тебе торговля, ибо ты сделаешь острова Востока своими данниками, и удивленные короли не раз будут легко подчиняться твоему господству. Тебя уже восхваляют как великого государя немцы, итальянцы, руссы, поляки, скифы и те, которые живут под суровой звездой арктического полюса, так же, как [восхваляют] и великого герцога Московии, ибо немного лет тому назад под суровостью сказанной звезды недавно открыт большой остров Груланда, берег которого тянется на 300 легуа и на котором находится величайшее поселение людей под сказанным господством сказанного сеньора герцога. Но если ты закончишь эту экспедицию, тебя восхвалят как бога или как второго Геркулеса, и если ты захочешь, ты можешь иметь для этого пути в качестве спутника, посланного нашим королем Максимилианом специально для этого дела сеньора Мартина богемского и других многих опытных моряков, которые, начав свой путь от Азорских островов, переплывут ширину моря при помощи своего искусства, квадранта, цилиндра астролябии и других инструментов. И ни холод, ни зной не будет им мешать, они проплывут к восточному берегу большей частью при очень умеренной температуре воздуха и моря.