Леонид Шебаршин - Рука Москвы - записки начальника советской разведки Страница 17

17 декабря в Дели всенародное ликование, улицы забиты людьми и машинами. В дорожной сутолоке задеваю крыло чужого автомобиля. Выскакивает разъяренный водитель и, узнав, что я русский, из советского посольства, заверяет, что в этот великий день он может только поблагодарить мою страну и никаких претензий ко мне не имеет: "Хинди руси бхай-бхай".

Индия ошеломляет новичка. Я долго вникал в индийские дела в Центре, интересовался ими в период работы в Пакистане, изучал эту страну в институте, несколько раз проездом бывал в Дели, и тем не менее очень многое здесь оказалось для меня неожиданным.

После патриархального, спокойного Исламабада поразил лихорадочным темпом жизни Дели. Тот круг людей, в котором приходилось вращаться, жил политикой, в первую очередь внутренней. Мне показалось, что не хватит жизни для того, чтобы освоиться с невероятно пестрой картиной, которую являла эта политика. Десятки крупных партий и организаций, в свою очередь делящиеся на десятки фракций и групп. Все они взаимодействуют, блокируются, соперничают друг с другом. У каждой партии и группы есть свой взгляд на международную политику, на Советский Союз, США и Китай. Сходятся они, за незначительными исключениями, лишь в одном - неприязненном отношении к Пакистану. Однако и здесь все далеко не просто. Южане равнодушно взирают на кашмирскую проблему и на Пакистан, их больше занимают отношения со Шри Ланка, где проживает много тамилов. В стране периодически вспыхивают кровавые столкновения между индусами и мусульманами, острой остается проблема безработицы, безудержно, на 15 миллионов в год, растет население. Редкий день проходит без того, чтобы полиция не стреляла в бунтующее по разным поводам население. Личные и групповые разногласия преследуют индийское руководство, и лишь железная воля Индиры Ганди сплачивает соперничающих политиков.

У Индии глобальные внешнеполитические интересы и огромный международный авторитет. Не решены проблемы с Китаем, очень непросто складываются отношения с США, обострившиеся в результате конфликта с Пакистаном. Индия ощущает себя великой державой, добивается признания своей доминирующей роли на субконтиненте и в регионе Индийского океана, требует должного места в мировых делах. Успешная кампания в Восточной Бенгалии, создание Бангладеш и унижение исторического противника - Пакистана еще более усложняет внешнеполитические проблемы страны. Великолепным индийским дипломатам приходится нелегко.

Индийцев и нас обеспокоила нормализация китайско-американских отношений в 1972 году. Мы внимательно следим за попытками Индии уладить свои проблемы с Китаем, индийцы нервно вздрагивают от каждого сообщения о таких же попытках Советского Союза. Короткий материал по этому поводу в одной из индийских газет вызывает поток встревоженных полуофициальных обращений в посольство СССР.

Совершенно ясно, что овладеть можно лишь общими контурами всей этой невероятно пестрой, постоянно изменяющейся мозаики. Надо полагаться на знания и оценки экспертов в отдельных областях. Такие специалисты есть как в резидентуре, так и среди "чистых" советских дипломатов и журналистов, где у меня быстро появляются хорошие друзья. Все они знают Индию, любят эту страну и свою работу, в курсе индийских проблем и не могут жить без дискуссий. Мне с ними интересно. (Наша дружба продолжается до сих пор, но предмет разговоров изменился. Теперь это не Индия, а наше собственное многострадальное Отечество.)

Определяются и те проблемы, где необходимо глубоко разобраться самому, - политика США и Китая в отношении Индии, Пакистан, советско-индийские отношения. В области внутренней политики - прочность позиции правящей партии Индийский национальный конгресс и Индиры Ганди. Это приоритетные направления нашей информационной работы. Разумеется, забота из забот, основная проблема - американцы. Служба была одержима работой по американцам, и именно благодаря этой одержимости ей удавалось добиваться результатов.

Первоочередных задач передо мною, новым заместителем резидента, много наладить рабочее взаимопонимание с подчиненными и начальником, интенсивно осваивать политическую и оперативную проблематику, вести личную оперативную работу, то бишь продолжить контакт с некоторыми уже известными нам лицами, завести круг личных полезных связей и попытаться увеличить число источников резидентуры. Все это необходимо делать одновременно.

Освоение новых или частично знакомых по работе в Центре проблем особых усилий не требовало. Ежедневно мне проходилось прочитывать сообщения источников, беседовать с работниками и "чистыми" дипломатами, истинным удовольствием поначалу было чтение индийских газет. После зажатой цензурой пакистанской печати и сухой официозной советской прессы индийская журналистика - остроумная, разнообразная, раскованная - была настоящим открытием. Ее дополняли несколько американских и английских изданий плюс передачи индийского и московского радио. Надо было только отбирать и приводить в систему всю эту информационную массу, выделять основные направления развития событий и постоянно следить за ними. Неоценимую помощь оказывал наш штатный аналитик Геннадий Васильевич Н., обладавший гигантской эрудицией в вопросах внутреннего и международного положения Индии, дисциплинированным умом и несколько неожиданным при его каторжной работе чувством юмора. (Безвылазное сидение в тесной комнатушке, где кондиционер гонял без устали все тот же ограниченный объем воздуха, пренебрежение физической нагрузкой сделали свое дело. Геннадий Васильевич свалился с инфарктом в возрасте тридцати трех лет, и потребовались годы для его полной реабилитации.)

О моей профессиональной этике

Все дела взаимосвязанны, и нельзя увлечься каким-то одним из них. Необходимо основательно познакомиться с каждым сотрудником, узнать его не по бумагам, а в реальной рабочей обстановке, выяснить, на что он способен, можно ли положиться на его здравый смысл, находчивость, решительность в сложных ситуациях. Чрезвычайно важно сделать так, чтобы младшие коллеги были уверены в компетентности и порядочности своего начальника. Они обязательно должны видеть, что их руководитель способен не только дать толковые рекомендации, но и сам работает в поле, что у него есть личные контакты и источники, что он может квалифицированно выявить наружное наблюдение и т. п.

В идеальном варианте сотрудники резидентуры не должны быть осведомлены о работе друг друга. Каждому положено знать лишь то, что ему необходимо. Это золотое правило. Соблюсти его в полной мере чрезвычайно трудно. Служебные инструкции и профессиональная этика запрещают проявлять любопытство к чужим делам. Строжайшим образом засекречиваются имена, адреса, служебное положение источников и контактов, условия связи с ними. Однако невозможно скрыть простую вещь - проводит ли шеф все свое рабочее время в кабинете, а свободное - в бассейне, на корте или в дружеской компании соотечественников.

Твоя деловая репутация - это важнейший компонент в связке "начальник подчиненный".

Рабочий день растягивался, зачастую он начинался в шесть часов утра и завершался глубокой ночью.

У меня появилось много хороших знакомых. Среди них и те, с кем приходилось видеться изредка, как правило, под покровом ночи или за пределами города. По большей части мои новые знакомые относились к категории, именуемой "официальные связи". Это означает, что оснований рассчитывать на установление специфических разведывательных отношений нет и нет необходимости каким-то образом скрывать контакт с ними. Об этих связях знает посол, этих знакомых можно приглашать на приемы, а ссылка на их мнение придает вес политическим суждениям.

Я часто езжу к отставному главному министру штата Мадхья прадеш Д. П. Мишре. Он отошел от активного участия в политике, но сохраняет к ней живой интерес, знает: всех и каждого. Индиру Ганди ласково называет "дорогая девочка" и регулярно пишет ей послания по разным политическим поводам. Иногда я застаю у Мишры посетителей - министров, известных политиков, крупных бизнесменов. У меня создается впечатление, что сам бывший главный министр не прочь показать миру, что он не забыт дипломатическим корпусом. Вывод оказался небезосновательным. Однажды раздается телефонный звонок и помощник Д. П. Мишры передает просьбу моего уважаемого друга срочно прибыть к нему. Прибыв, обнаруживаю на лужайке перед домом бывшего министра несколько десятков людей явно провинциального обличья. Они терпеливо ждут приема. Мы неспешно беседуем часа полтора. Темы для разговора нет. Сухонький старичок в конгрессистской шапочке говорит тихо, сидит в глубоком кресле неподвижно. Откуда-то из норки появляется мышонок, уверенно взбирается на кресло, карабкается по рукаву и встает столбиком на плече моего собеседника, у самого уха. Картина умилительная, заставляющая забывать, что старичок славился когда-то своим крутым нравом, беспощадностью и дерзкими политическими маневрами.