Юрий Жуков - Сталин: арктический щит Страница 18

Но в те самые дни, когда готовились эти протесты, все уже решительно изменилось.

По просьбе старого финского правительства П. Свинхувуда, 5 марта на полуострове Ханко[12], в Або (Турку) и неподалеку от Гельсингфорса (Хельсинки) высадилась пятнадцатитысячная германская «Балтийская дивизия». Совместно с шюцкором — финскими добровольческими «отрядами обороны», которыми командовал генерал К. Маннергейм, ей удалось сломить сопротивление финской Красной гвардии и вынудить ее отступить в Россию — в Петроград, Карелию и даже на Мурман.

15 мая власти Финляндии разорвали дипломатические отношения с РСФСР, однако отнюдь не отказались от намерения получить выход к Ледовитому океану. Откровенно пренебрегли тем, что договор от 1 марта, подписанный, с точки зрения правительства П. Свинхувуда, мятежниками, не имел никакой юридической силы. Шюцкоровцы устремились на Север, к Печенге, чтобы закрепиться там. Вскоре приблизились к Кандалакше и Кольскому полуострову. Но там были готовы отразить нападение врага.

Еще во время переговоров в Бресте Лондон начал опасаться проникновения немецких войск на Мурман. Явно опасался захвата находившихся в Мурмане (бывшем Романове) 12 тысяч тонн военных грузов — металла, автомобилей, тракторов, обмундирования, а также кораблей флотилии Ледовитого океана. Кроме того, не желал и подвергать опасности жизни примерно семисот граждан Франции и Бельгии, оказавшихся на полуострове56.

Чтобы предотвратить угрозу возможного нападения, контр-адмирал В. Кемп, представлявший в Александровске британские военно-морские силы, вступил в переговоры об организации совместной обороны с Мурманским советом. Его члены поспешили запросить 1 марта СНК, могут ли они в случае немецко-финского наступления принять «помощь живой и материальной силой от дружественных нам держав». В тот же день получили от наркома по иностранным делам Л.Д. Троцкого ответ: «Вы обязаны принять всякое содействие союзных миссий и противопоставить все препятствия против хищников… Мы сделали все для мира. Разбойники нападают. Мы обязаны спасать страну и революцию»57.

Получив согласие центральной власти, председатель Мурманского совета А.М. Юрьев (Алексеев) на следующий же день заключил с представителями Великобритании и Франции соглашение. Оно предусматривало, «ввиду угрозы нападения со стороны немцев и финнов», объявление края на осадном положении, формирование Красной армии и создание Мурманского военного совета. Его члены, первый помощник командира крейсера «Аскольд» лейтенант В.А. Брике, начальник французской военной миссии капитан де Лагатинери и командир морской пехоты крейсера «Глории» майор Фоссет, не должны были вмешиваться в дела внутреннего управления и заниматься исключительно военными вопросами58.

5 марта И.В. Сталин как нарком по делам национальностей вызвал к прямому проводу председателя Мурманского совета, чтобы уточнить детали соглашения:

«Сталин: Отвечайте сперва на два вопроса. Потом дадим ответ. Вопрос первый: договор, заключенный вами с англо-французами, представляет из себя письменный договор с соблюдением формальностей или устный?

Алексеев: Это словесное соглашение, запротоколированное дословно.

Сталин: Вопрос второй: какими силами ваш Совдеп располагает без Англии и Франции?

Алексеев: Имеем сто человек и дорожную охрану, которая формируется, а также могут быть мобилизованы до двухсот моряков военного флота, обслуживающего суда Мурманской флотилии.

Сталин: Еще вопрос: продовольствие дано англичанами даром или в обмен?

Алексеев: В счет кредита из Главного управления заграничных заказов, так же, как и уголь.

Сталин: Еще ответьте на один вопрос. Англичане никогда не помогают зря, как и французы. Скажите, какое обязательство пришлось взять Совдепу за военную помощь со стороны англичан и французов?

Алексеев: Помощь оказывалась и оказывается Мурману и Мурманскому пути (железной дороге. — Прим. авт.) потому, что им так же, как и России, необходимо сохранить и развивать этот край и путь, ибо в настоящее время это единственный путь сообщения России с Англией, Францией, Америкой. Сохраняя Мурман, они делают это не ради краевых интересов, но ради своих интересов в России. Никаких обязательств поэтому от нас не требуется и не требовалось. Вот текст словесного соглашения…

Сталин: Примите наш ответ. Нам кажется, что вы немножечко попались, теперь необходимо выпутываться. Наличие своих войск в Мурманском районе и оказанную Мурману фактическую поддержку англичане могут использовать при дальнейшем осложнении международной конъюнктуры как основание для оккупации. Если вы добьетесь письменного подтверждения заявления англичан и французов против возможной оккупации, это будет первым шагом к скорой ликвидации того запутанного положения, которое создалось, по нашему мнению, помимо вашей воли»59.

Тем временем по просьбе контр-адмирала Кемпа в Мурманск пришли британский крейсер «Кокрейн» — 7 марта и французский «Амираль Об» — 18 марта. Такие действия поначалу не встретили возражений со стороны СНК РСФСР. 9 апреля И.В. Сталин в разговоре по прямому проводу с руководителями Мурманского совета уточнил свою прежнюю позицию: «В нашем договоре с финляндским правительством говорится о передаче известной вам полосы (района Печенги. — Прим. авт.) Социалистическому финляндскому правительству при условии соблюдения принципа самоопределения. Но теперь положение таково, я имею в виду несомненную победу сената, что социалистического правительства Финляндии не будет. К тому же население упомянутой полосы, как заявляете вы, протестует против отдачи Финляндии. Таким образом, вы имеете и формальное, и материальное основание признать договор упраздненным и занять прежнюю границу пограничной стражей»60.

И пополнение боевых сил союзников, и разъяснение Сталина оказались весьма своевременными. 3 мая стало известно о появлении шюцкора, приближающегося к Печенге. По поручению Мурманского совета отряд красноармейцев — в основном моряков с крейсера «Аскольд», и 144 морских пехотинца с крейсера «Глориа» доставили на «Кокрейне» в Варангер-фьорд. Первый бой за город, происшедший 10 мая, заставил оборонявшихся отступить, но два дня спустя им удалось все же отбросить и рассеять противника61.

В те же дни, 18 мая, В. Кемп получил инструкцию британского адмиралтейства. Согласно ей обязанности контр-адмирала теперь сводились к тому, чего больше всего и опасался Сталин: «а) защите союзных беженцев; б) отражению попыток местных русских сил, направленных к тому, чтобы заставить союзников эвакуировать Север России; в) защите побережья русской Лапландии между Кольским полуостровом и границей Норвегии (то есть Печенгской области. — Прим. авт.) против финляндского или германского вторжения; г) удержанию по мере возможности Мурманской железной дороги для России». Для выполнения такой задачи Лондон предполагал использовать силы чехословацкого корпуса, покидавшего территорию РСФСР. Пять тысяч — расквартировать в Архангельске, а сорок тысяч — расположить по линии Мурманской дороги62.

Началом открытой интервенции стала высадка 24 мая с прибывшего в Мурманск американского крейсера «Олимпиа» британского генерал-майора Ф. Пула. Он-то и принял командование над всеми военнослужащими союзников, находившимися в крае: 400 французами, 600 англичанами, 1200 сербами и 2000 русских. В случае протеста Москвы Пул как неоспоримое основание происшедшего мог использовать действия немецкой подводной лодки, появившейся у побережья Кольского полуострова.

17 мая в Кремль поступила тревожная телеграмма из Александровска: «Сегодня, шестнадцатого восемь утра к Вайда-Губе подошла германская подводная лодка. Без предупреждения начала расстреливать стоявший на рейде пароход Мурманского общества «Федор Чижов», возвратившийся из Вардё в Мурманск с русскими эмигрантами и грузом сельди. «Чижов» загорелся. Бот Центросоюза «№ 5» и бот колониста Михаила Субботина начали спасать экипаж и пассажиров. Немцы начали стрелять в спасавшихся и попавшей в бот Центросоюза гранатой вся его команда была убита. Бот, груженный тюленьим салом, сгорел. Известно убитых десять, есть раненые и умирающие. Госпитальное судно вышло Вайда-Губу»63.

На аналогичной по содержанию телеграмме, направленной начальнику Генерального морского штаба капитану 1-го ранга Е.А. Беренсу, ставший наркомом по военным и морским делам Л.Д. Троцкий указал: «Г.В. Чичерину с просьбой заявить формальный протест и путем радио довести до сведения все о провокационных действиях немецких военачальников, срывающих Брест-Литовский мир»64.

Новый нарком по иностранным делам Г.В. Чичерин не внял рекомендации предшественника. Тем временем немецкая подводная лодка успела потопить еще два судна, шедших под советским флагом, — гидрографическое, «Харитон Лаптев», и промысловый парусник65. Беренс, как кадровый морской офицер, лучше своего прямого начальника Троцкого и дипломата Чичерина осознал безвыходность сложившейся ситуации. Той, что породила стратегическое значение Мурмана: развернувшаяся за его обладание борьба трех сторон — союзников, Германии и законного владельца этой территории Советской России. В памятной записке, направленной 22 мая Г.В. Чичерину, он писал: «По Брестскому договору в Северном Ледовитом океане и в Белом море остается в силе германская запретная зона. Это означает, что все суда, находящиеся в этой зоне, какой бы ни были национальности, как военные, так и торговые, рискуют быть атакованными и потопленными германскими подлодками без всякого предупреждения. Если строго соблюдать в этом отношении договор, то не только иностранные суда (военные и торговые), но и наши не имеют права выходить из портов…