Владимир Рыжков - Закулисье российской истории. Завещание Ельцина и другие смутные события нашей страны Страница 19

Сейчас международные институты в значительной степени парализованы, если мы говорим о Совете Безопасности ООН и о «Восьмерке». На сегодняшний день решающую роль играют интересы крупных держав, а не международных организаций. Британская «Таймс» недавно в очередной раз объявила, что между Россией и Западом сейчас «прохладная война». Цитата: «Отношения между США и Россией — хуже не бывает». На днях Кондолиза Райс посетила Чехию, где подписала договор по радару в рамках будущей системы американской ПРО, после этого она слетала в Грузию, где поддержала политику Саакашвили, потом мы столкнулись по Зимбабве. Сенатор Маккейн, один из ключевых кандидатов на пост президента, в очередной раз сказал, что России не место в «Восьмерке». Но Барак Обама тут же сказал, что исключение России было бы ошибкой.

Что же на этом фоне ждет Россию в отношениях с Америкой?

Мнение по этому вопросу Сергея Караганова:

Думаю, что нас ждет разрядка. Отношения никогда не будут хорошими — просто потому, что Америка сейчас резко ослабела и она любыми способами пытается всем вставлять палки в колеса, чтобы восстановить свои позиции. Размещение элементов ПРО в Европе не против России направлено, а против Европы — для того чтобы ослабить Европу, чтобы создать дополнительные нервные точки в отношениях между Россией и Евросоюзом. Американцы будут действовать в соответствии со своими интересами. Но наши отношения с ними совершенно не такие плохие, как кажется. У нас огромная сфера взаимных интересов и взаимодействия. Даже по Афганистану, не говоря уже о стратегической области. У нас очень тесные взаимодействия даже на Ближнем Востоке. Просто мы не обращаем на это внимания. А сейчас на первый план, естественно, вышли разногласия. Я не буду преуменьшать эти разногласия, более того, скажу из своего собственного опыта, что уровень непонимания мотивов друг друга сейчас выше, чем во время холодной войны. Потому что мы ездим друг к другу, а о серьезном друг другу не говорим. И обе элиты основывают свою политику в значительной степени на мифологии.

В годы холодной войны была конфронтация, но обе стороны хорошо понимали друг друга. Все было понятно. А если говорить практически, есть определенные приоритеты у администрации Буша, но эта администрация уйдет в январе. В январе Буш передаст дела либо Обаме, либо Маккейну. Нынешняя администрация свои приоритеты определила — они будут настаивать на ПРО, будут настаивать на расширении НАТО, на признании Косова и т. д. А следующая администрация? Она подхватит эти основные приоритеты или можно будет ожидать каких-то изменений?

Мнение по этому вопросу Сергея Караганова:

Во-первых, главный приоритет администрации Буша — уйти так, чтобы потом под суд не отдали за обман конгресса и американского народа в связи с иракской кампанией. Давайте правильно расставим проблемы: все остальные — это 25-я, 27-я, 34-я. А первые пятнадцать — как уйти из Ирака. Нынешняя администрация идеологически, политически и экономически привязана к ПРО и хочет любыми способами застолбить продолжение этой умирающей программы. Программа ПРО абсолютно неэффективна, и все это уже прекрасно понимают. Но республиканцы хотят, посадив ее в центре Европы и сделав ее источником разногласий, продлить свою повестку дня. Они хотят навязать Обаме необходимость какого-то продолжения этой программы. То же самое касается и многих других проблем. Косово — это уже проблема демократов и республиканцев, поэтому существенных изменений я не ожидаю. Но главное, скорее всего, Обама начнет выход из Ирака, начнет усиливать позиции в Афганистане, и в этом Обама будет нуждаться в российской поддержке.

Получается, что Россия и США будут по необходимости немного сближаться. Но конечно, никакой сердечности в отношениях не будет.

На самом деле качественно внешняя политика нынешней России — это модернизированная внешняя политика Советского Союза. В хорошем и в плохом смысле. Прежде всего это дипломаты той же школы (а это одна из двух-трех лучших школ в мире). Второе — практически нет больше никакой идеологии. Третье — экономические интересы превалируют. А иногда даже слишком превалируют. А вот тот же Громыко интересы страны понимал правильно.

Внешняя политика зависит от общего мирового контекста. Сейчас российская внешняя политика, конечно, гораздо активнее реагирует на вызовы времени. Советская внешняя политика так быстро реагировать не могла. Но дипломаты у нас тогда были классные.

Слушателям «Эха Москвы» был задан вопрос: «Выиграла бы или проиграла российская внешняя политика, если бы ее возглавлял такой деятель, как А. А. Громыко?» Результат: за то, что выиграла бы, проголосовал 61 %, а 39 % проголосовавших уверены, что она бы от этого проиграла.

Прибалтика: противник, партнер или друг?

[17]

21 июля 1940 года Латвия, Литва и Эстония стали советскими республиками. Историю этого вопроса нет смысла подробно раскрывать, она и так достаточно хорошо известна. Но вот что такое для нас Прибалтика сегодня? Она нам кто — партнер, сосед, друг или все-таки противник?

Мнение по этому вопросу Леонида Слуцкого, первого заместителя председателя Комитета Госдумы по международным делам:

Начнем с того, что Прибалтика это все-таки три различные суверенные страны — Латвия, Литва и Эстония. Теперь по порядку. В Латвии ситуация очень непростая, в том числе по сотрудничеству с Россией. К сожалению, мы можем констатировать, что продолжается, по сути, принудительная ассимиляция русскоязычного населения. Либо «чемодан-вокзал-Россия», либо если не ты, то твои дети должны ассимилироваться. Потому что система высшего образования на русском языке была сломана несколько лет назад. Что же касается среднего образования, то действует дискриминационный закон о соотношении 60:40 в преподавании предметов на латышском и русском языках — 60 % на латышском языке и 40 % на русском. И кто же, например, в Даугавпилсе или Венспилсе, где 80 % с лишним русскоязычного населения, будет учиться и преподавать на латышском языке. Ситуация непростая. Например, на территории России есть граждане России, не говорящие по-русски, и их достаточно много. И Россия их не только терпит, но создает все условия для их полноценной жизни. Возвращаясь к Латвии — нет, это неестественно. На пространстве Совета Европы нет аналогичного закона. Кроме того, темпы натурализации, то есть предоставления латвийского гражданства, чрезвычайно низкие — в 2007 году, например, гражданство получило всего несколько тысяч человек. Конечно, пожилым людям, которые никогда не говорили на латышском языке, чрезвычайно сложно учить этот язык. И вообще само понятие «негражданин» идет вразрез не только с нормами международного права, но и вообще с нормами человеческой морали. Не может быть сегодня, в XXI столетии, в цивилизованной просвещенной Европе понятия «неграждане».

Сейчас в Латвии русскоязычных неграждан насчитывается порядка 370 тысяч человек, и эта цифра ненамного меньше, чем это было несколько лет назад. Нельзя сказать, что сегодня все так уж плохо в российско-латвийских отношениях. Например, очень быстро развиваются экономические отношения, очень неплоха сегодня экспансия российского капитала в Латвию, неплохо взаимодействуют наши гражданские общества. Мы все смотрим фестиваль в Юрмале, культурное сообщество России и Латвии очень близко соприкасается.

В той же Юрмале все говорят по-русски. То же самое — в Риге. Но в кармане те, кто говорит по-русски, носят паспорт негражданина. И в Тбилиси, и в Киеве — везде говорят по-русски. Стоит поехать туда, чтобы убедиться, что народ не стал говорить на национальном языке и отрицать все русское, как нам иногда кажется, читая прессу.

Конечно, Россия исторически обречена на добрососедские конструктивные отношения. И если на уровне власти есть какие-то нестыковки, то здесь и гражданское общество, и парламентская дипломатия должны сделать все возможное для того, чтобы эти явления преодолеть.

Да, в Латвии имеют место марши ветеранов «Ваффен СС» и другие подобные вещи. К сожалению, в Латвии сегодня больше нерешенных вопросов, чем решенных. Но они медленно в последнее время начали решаться. Ратифицирован пограничный договор, усилился диалог по линии гражданского общества. Очень здорово работают российские дипломаты, в том числе недавно приступивший к работе Александр Вешняков.

Что касается Литвы — там все более или менее, но есть проблема Калининградского транзита.

Мнение по этому вопросу Леонида Слуцкого:

Калининградский транзит — это то, что видно невооруженным глазом. Я бы ситуацию в наших отношениях охарактеризовал как своего рода стагнацию. Ничего как-то не сдвигается с мертвой точки. Отношения во многом, в том числе на уровне власти, гражданского общества, характеризуются массой нестыковок, и нет позитивной динамики, нет прогресса. Не случайно — для меня это было сюрпризом некоторое время назад — центр выступлений по компенсациям за так называемую советскую оккупацию из Латвии и Эстонии переместился в Литву. Это очень неожиданно. Конечно, не все можно охарактеризовать словом «стагнация», есть масса прогрессивных людей и неправительственных организаций, которые активно сотрудничают с Россией. Но сказать, что тут качественный рывок, нельзя…