Петр Рябов - История русского народа и российского государства. С древнейших времен до начала ХХ века. Том II Страница 19

Не все задачи, поставленные Петром I, были выполнены империей. России так и не удалось захватить Индию и Персию, завоевать Германию и Данию, не удалось полностью уничтожить Османскую Империю, завоевать Константинополь и объединить все славянские и православные народы Балкан под скипетром петербургского самодержца. Однако значительная часть целей, предначертанных великим основателем Империи, были достигнуты: были захвачены Финляндия и Бессарабия, Речь Посполитая и Крым, Средняя Азия и Кавказ, Казахстан и Аляска. Только за 35 лет правления Екатерины II (1762–1796) население империи выросло с 20 до 35 миллионов человек, причём Россией были оккупированы земли с населением в семь миллионов человек. Экспансия на востоке (с проникновением в Америку и Среднюю Азию), на юге (с захватом Причерноморья), на западе (с оккупацией части уничтоженной Речи Посполитой), борьба за средиземноморские проливы (Босфор и Дарданеллы), противоборство с революционным движением (порождённым Великой Французской Революцией 1789–1799 годов и «весной народов» 1848–1849 годов) – таковы были главные направления российской внешней экспансии.

Каковы были причины множества войн, ведомых Российской Империей, – в подавляющей части, захватнических, и в большей части, успешных? Таких причин несколько. Среди них – борьба за рынки российских товаров на Востоке (в Персии, Средней Азии и Китае), за новые пути экспорта российского зерна на Запад (через заветные и манящие проливы Стамбула). Неизбежная логика войны порождалась и внутриполитическими причинами: ведь успешные войны укрепляли державу, сплачивали население вокруг трона, заставляли умолкнуть оппозицию и переполнить сердца подданных патриотическими чувствами гордости за державу, стабилизируя режим. Напротив, немногочисленные, но ощутимые поражения на этом фоне выглядели особенно удручающе и дестабилизировали ситуацию в стране, основой которой была имперская военная мощь: Тильзитский мир, подписанный Александром I с Наполеоном в 1807 году после поражения в войне с ним, а также катастрофический разгром России в Крымской войне 1853–1856 годов подталкивали монархов к реформам, а общество – к революционному брожению. Девизом всей внешней (и вытекающей из неё внутренней) политики России этой эпохи могут быть слова военного гимна тех лет: «Гром победы раздавайся, веселися, храбрый Росс!»

Дисбаланс между социально-экономической и культурной отсталостью России, её полуколониальной зависимостью от Европы и её же колоссальной военной мощью (к середине XIX веке в России была самая большая армия в мире – до 1,5–2 миллионов солдат!), вкупе с волной дворцовых переворотов, делавших положение российских монархов непрочным, превратили Петербургскую Империю в игрушку европейской политики. Нередко могучие западные державы использовали русскую армию в своих целях – как в роли «жандарма» Восточной и Центральной Европы, так и в роли орудия своей политики в Европе Западной. Например, Англия не раз, фактически, «нанимала» русскую армию для борьбы против своего смертельного врага – наполеоновской Франции.

Россия на протяжении почти полутора веков (1725–1881) оставалась, в основном, в фарватере политики Англии – главной сверхдержавы мира, колониальной империи, основного потребителя русского зерна и поставщика в Россию товаров (хотя были и отдельные периоды конфликтов и осложнений в русско-английских отношениях). В целом, Европу вполне устраивала роль Петербургской Империи, как проводника её влияния в Азии и полезного «жандарма» Восточной Европы (ей даже простили уничтожение Польши!). Однако, когда она предприняла (в первой половине XIX века) попытку стать общемировым «жандармом», уничтожить Турцию и поработить всю Европу, это разом сплотило против неё широкую коалицию европейских держав и привело к катастрофическому разгрому русских в Крымской войне.

Какова была динамика и этапы внешней политики России в эпоху от Петра I до Александра II? Вторая половина XVIII века, особенно эпоха Екатерины II отмечена ростом военной мощи России и расширением её границ, захватом Причерноморья, оккупацией Крыма, расчленением и захватом Речи Посполитой. «Екатерининские орлы» – выдающиеся полководцы, флотоводцы и администраторы (Суворов, Ушаков, Румянцев, Потёмкин) прославили Империю громом своих побед (оплаченных сотнями тысяч жизней солдат и рабским положением населения).

Пика военной и территориальной мощи Российская империя достигает в эпоху Александра I (1801–1825). Начав при Екатерине II и Павле I борьбу с революционной Францией, Россия при Александре I стала главным участником нескольких антифранцузских коалиций (в союзе то с Австрией, то с Пруссией, то со Швецией и всегда – с Англией, главным вдохновителем и «спонсором» этих коалиций). В 1812 году поход Наполеона в Россию закончился крахом и гибелью его «Великой Армии». Ответные заграничные походы союзников против Наполеона, завершившиеся в 1814–1815 годах в Париже, принесли Александру I славу «нового Агамемнона», а Петербургской Империи – военное и, отчасти, политическое доминирование в Европе на треть века. Именно в это время, по словам современников, в Европе «ни одна пушка не смела выстрелить без воли русского царя». По инициативе Александра I, по итогам победы над Наполеоном победившие державы разделили Европу и создали реакционный «Священный Союз» – «союз императоров против народов», целью которого была борьба с революционным движением.

Господство Российской империи в Европе продолжилось и завершилось и при Николае I (1825–1855) – императоре, повсюду неистово боровшимся с «революционной заразой» и продолжившим политику агрессии и завоеваний (при нём был окончательно «огнём, железом и кровью», завоёван свободолюбивый Кавказ). Россия претендовала на лавры «освободительницы» славянских народов Балкан от ига Османской и Австро-Венгерской Империй – с тем, чтобы подчинить их Империи Петербургской!

Эпоха Николая I – апогей и начало заката Петербургской империи, её военно-политической гегемонии в Европе. В это время Россия выступала как высший арбитр в Европе, мировой «жандарм» (подавивший в 1849 году, посредством интервенции, революцию в Венгрии), обращалась с прусским и австрийским императорами и с турецким султаном как со своими вассалами. С 1815 по 1853 годы России являлась мощнейшей военной державой Европы – «жандармом» с миллионной армией, готовой завоёвывать новые земли и кровью подавлять любые восстания и революции. Однако постоянная наглая российская экспансия и поддержка ею сил европейской реакции сплотила европейские народы против Петербурга, что, вместе с нарастающим отставанием России и загниванием имперского режима, закончилось закономерным и справедливым крахом русских в Крымской войне.

Крымская война показала и международную изоляцию России, и её чудовищную (накапливающуюся веками) тотальную отсталость: социальную, культурную, экономическую, техническую, военную. Разгром под Севастополем означал фиаско претензий Петербурга на мировое господство, положил конец его агрессии, останавливал дальнейшее расширение границ России на юге и западе, существенно пошатнув престиж Империи внутри страны (что повлекло за собой неизбежные реформы). Только через сто лет – после победы во Второй мировой войне – Российская Империя (под именем Советского Союза) вновь на треть века вернёт себе мировое могущество, которым обладала в период от наполеоновских войн до Крымской войны.

После этого общего взгляда на сущность и динамику внешней политики Петербургской Империи, остановимся вкратце на её основных направлениях.

Прежде всего, в этот период, казалось бы, был окончательно решён многовековой спор между Москвой и Вильно (а затем между Петербургом и Варшавой). Весь XVIII век усиливалась зависимость от России слабеющей Речи Посполитой (в которую то и дело вводились русские войска и в которой ставились на престол короли – русские ставленники и марионетки). Затем последовали три раздела Польско-Литовско-Русского государства: 1772, 1793 и 1795 годов. В них, помимо России, приняли участие Австрия и Пруссия, но всё же львиная доля отошла к Петербургской Империи. Последний раздел уничтожил государственность Речи Посполитой. А после войн с Наполеоном, к России отошла и Варшава (как до того: украинские, белорусские, литовские и многие исконно польские земли).

Речь Посполитая, веками противостоявшая Московской Руси и Петербургской России и оспаривавшая у неё киевское историческое наследство, перестала существовать, а на захваченных землях началась политика жёсткой насильственной русификации (с запрещением католической веры, униатства и польского языка). Однако, парадоксальным образом, оккупированные и поглощённые Россией польские, литовские, белорусские, украинские земли оказались «пороховой бочкой» под Империей, тем «куском» добычи, который Петербург так и не сумел переварить. Трижды: в 1794, 1830–1831 и 1863–1864 годах – на этих землях происходили грандиозные восстания, вспыхивала героическая партизанская борьба, потопленная в крови русскими карателями. Однако сохранялось постоянное подполье, выступавшее за возвращение независимости захваченных земель и восстановление Речи Посполитой в границах 1772 года, существовала и обширная польская и литовско-русская эмиграция на Западе. Поляки и литовцы уповали на помощь Европы против русских захватчиков, участвуя то в наполеоновских войнах (на стороне Бонапарта, сулившего возродить их государство), то во всех европейских революциях. Однако западные державы ограничивались лишь сочувственными и прочувствованными декларациями о поддержке борющихся и восстающих поляков, литовцев, украинцев и белоруссов, и каждый раз цинично «сдавали» их Петербургу, используя «польский вопрос» как разменную карту в своих внешнеполитических играх. Тысячи повстанцев и подпольщиков были убиты и повешены, десятки тысяч – сосланы в Сибирь. Тем не менее, как показала история, победа Петербурга была не бесспорной и не окончательной.