Петр Рябов - История русского народа и российского государства. С древнейших времен до начала ХХ века. Том II Страница 20

Речь Посполитая, веками противостоявшая Московской Руси и Петербургской России и оспаривавшая у неё киевское историческое наследство, перестала существовать, а на захваченных землях началась политика жёсткой насильственной русификации (с запрещением католической веры, униатства и польского языка). Однако, парадоксальным образом, оккупированные и поглощённые Россией польские, литовские, белорусские, украинские земли оказались «пороховой бочкой» под Империей, тем «куском» добычи, который Петербург так и не сумел переварить. Трижды: в 1794, 1830–1831 и 1863–1864 годах – на этих землях происходили грандиозные восстания, вспыхивала героическая партизанская борьба, потопленная в крови русскими карателями. Однако сохранялось постоянное подполье, выступавшее за возвращение независимости захваченных земель и восстановление Речи Посполитой в границах 1772 года, существовала и обширная польская и литовско-русская эмиграция на Западе. Поляки и литовцы уповали на помощь Европы против русских захватчиков, участвуя то в наполеоновских войнах (на стороне Бонапарта, сулившего возродить их государство), то во всех европейских революциях. Однако западные державы ограничивались лишь сочувственными и прочувствованными декларациями о поддержке борющихся и восстающих поляков, литовцев, украинцев и белоруссов, и каждый раз цинично «сдавали» их Петербургу, используя «польский вопрос» как разменную карту в своих внешнеполитических играх. Тысячи повстанцев и подпольщиков были убиты и повешены, десятки тысяч – сосланы в Сибирь. Тем не менее, как показала история, победа Петербурга была не бесспорной и не окончательной.

Помимо «польского» вопроса, важное, место во внешней политике России на Западе играли «французский» и «немецкий» вопросы. В конце XVIII – начале XIX веков Россия боролась против Франции (сначала революционной, а затем наполеоновско-имперской), как правило, ориентировалась на Англию (хотя конкурировала с ней на рынках Востока: в Персии, Средней Азии, Афганистане, Индии и Турции) и поддерживала обширную, но слабеющую Австро-Венгрию в противовес опасно усиливающейся Пруссии (однако, конкурируя с Австрией за влияние на балканские народы).

В Семилетней войне (1756–1763) – «мировой войне» XVIII века (военные действия велись в Америке, Африке, Индии и Европе) Россия участвовала на стороне коалиции Франции, Австрии, Саксонии и Швеции против Пруссии и Англии. В сущности, русские войска, потерявшие в этой войне полтораста тысяч человек и одержавшие ряд громких, но ненужных побед над пруссаками, сражались за чужие интересы, абсолютно чуждые не только русскому народу (который никто никогда не спрашивал), но даже и Петербургской Империи. Война принесла России славу, но также и огромные людские потери и экономический упадок. И лишь новый император Пётр III, сменивший умершую легкомысленную Елизавету на петербургском троне, сумел принять мудрое решение о выходе России из этой войны. В этом, как и во многих других случаях, могучие вооружённые силы России вновь оказались игрушкой в руках европейских держав, использующих милитаристский потенциал Империи в своих интересах. По верному замечанию Б. Кагарлицкого: «Периферийное положение Петербургской империи делало её заложницей чужих конфликтов и заставляло её расплачиваться кровью своих солдат за «экономически неизбежные» международные обязательства». Власть императоров4 престиж Империи и роскошь дворян (широко потреблявших европейские товары) оплачивалась каторжным крестьянским трудом и десятками тысяч солдатских жизней.

То же самое – только в намного больших размерах и с некоторой идейной (контрреволюционной) подоплёкой повторилось четверть века спустя, когда Россия оказалась с 1798 по 1814 годы втянута в войны (ведущиеся отчасти на английские деньги и в английских интересах) в качестве главной ударной силы четырёх антифранцузских коалиций. Потерпев ряд сокрушительных поражений от армии Наполеона в 1805–1807 годах (при Аустерлице, Фридланде и др.), император Александр I был вынужден признать свой разгром и подписать с «корсиканским чудовищем» Тильзитский мир (1807 г.). По условиям этого договора Россия присоединялась к объявленной французским повелителем «континентальной блокаде», разрывая политические и экономические отношения с Англией (что поставило русскую экономику на грань краха, разорило множество русских помещиков, вывозивших ранее зерно в Британию, и вызвало всеобщее недовольство царём в стране). «Горькую пилюлю» унижения и поражения лишь отчасти подсластил произведённый в Тильзите раздел Европы между Наполеоном и Александром I (во многом напоминающий раздел Европы между Гитлером и Сталиным в 1939 году). По этому разделу Западная Европа отдавалась Франции, а Восточная – России. По итогам этого раздела Россия в 1806–1812 годах начала агрессию против Османской Империи, отвоевав у неё Бессарабию, а в 1808–1809 годах напала на Швецию, оккупировав Финляндию; с тех пор Великое княжество Финляндское вплоть до 1917 года, являлось автономной частью Петербургской Империи.

Впрочем, Александр I и не думал на деле соблюдать условия Тильзитского договора об участии России в «континентальной блокаде», что привело к нападению рассерженного Наполеона на Россию в 1812 году, ставшему роковым для великого французского императора и поменявшему расклад сил в Европе. Сокрушив военную мощь Наполеона, Россия возглавила «Священный Союз» и на 35 лет стала военно-политическим гегемоном и «жандармом» Европы, уступающим только Британской Империи по влиянию. С санкции или при прямом участии России были подавлены революции в Испании и в Италии в 1820-е годы, польское восстание 1830–1831 годов (впрочем, оно помешало Николаю I бросить свою армию на подавление революции 1830 года во Франции и Бельгии), революция в Венгрии 1848–1849 годов (куда была введена полуторостотысячная русская армия). «Священный Союз» провозгласил «право интервенции» во имя священного «принципа легитимизма», что означало возможность введения войск европейских держав в любую страну, охваченную революцию. Россия являлась вдохновительницей и главной участницей этих постыдных интервенций.

Однако, при всей важности западного направления во внешней политике России XVIII–XIX веков (и «польского», «шведского», «германского», «французского» вопросов), начиная с эпохи Екатерины II и вплоть до Первой мировой войны, главным и определяющим стало иное направление, связанное со взаимоотношениями России с пришедшей в упадок Османской Империей. В ходе кровопролитных войн 1768–1774 и 1787–1791 годов Россия захватила Северное Причерноморье, а в 1783 году оккупировала своими войсками татарский Крым, уничтожив Крымское ханство и начав массовое выселение жителей полуострова и его колонизацию русскими.

Однако цели Российской Империи простирались намного дальше выхода к Чёрному морю и уничтожения Крымского ханства. Планировалось немедленно уничтожить Османскую Империю, захватить Балканы и Стамбул, объединив под скипетром петербургского императора всех славян и всех православных. Захват Стамбула и стратегически важных проливов Босфора и Дарданелл стали определяющим и главным направлением всей внешней политики России в 1770–1917 годах (в конечном счёте, именно этот фактор и эти экспансионистские притязания привели Россию к участию в Первой мировой войне). Эта задача казалось несложной (учитывая ослабление Османской империи) и была обусловлена как религиозно, идейно-символически (вернуть Константинополь, центр православия, изгнав «неверных» и оказав помощь «братьям-славянам»; «ударить в колокол в Царьграде» призывали и поэт Ф.И. Тютчев, и писатель Ф.М. Достоевский, и славянофилы), так и геополитически-экономически: выход через проливы в Средиземное море позволял вывозить этим путём российское зерно на европейские рынки и давал могучему военному черноморскому флоту России вырваться на стратегический простор.

Екатериной II был разработан масштабный «греческий проект»: её второй внук был назван Константином, ему дали кормилицу-гречанку, а на его рождение выпустили монету с изображением храма Святой Софии в Константинополе. Планировалось, что Константин станет императором возрождённой греческой империи и верным вассалом своего старшего брата российского императора Александра. «Греческий проект» был идеологически обоснован и подкреплён военными приготовлениями России к окончательной агрессии против Турции. Однако другие европейские державы (прежде всего, Англия), в целях сохранения равновесия сил в Европе, ни тогда, ни позднее, не позволили России полностью уничтожить Турцию (используя дипломатические, военные и экономические рычаги). Это противодействие христианских держав российским планам военной экспансии и уничтожения мусульманской Турции, её расчленения и оккупации, вызвало настоящее смущение умов среди власть имущих в России, положив начало, по словам историка Андрея Зорина, «мифологии всемирного заговора против России» – мифологии, столь характерной для всей последующей российской истории.