Лен Дейтон - Вторая мировая: ошибки, промахи, потери Страница 2

Подобные выдающиеся победы не позволяли в должной мере оценить успехи наших соперников. Пока английские пираты получали из высочайших рук награды за грабеж идущих из Нового света испанских галеонов, голландцы и португальцы сражались в океане за право обладания землями, богатыми золотом и специями.

Голландцы — это нация настоящих мореходов. Они испокон веку господствовали в Северном море, добывая сельдь прямо под боком у Англии, и торговали на Балтике. Голландские торговые корабли развозили товары по всему свету. К началу XVII века, по некоторым оценкам, из 25 000 морских кораблей всех европейских стран по крайней мере 14 000 были голландскими. Английский мореплаватель сэр Уолтер Рейли как-то заметил, что перевозка груза голландским судном водоизмещением 200 тонн обойдется гораздо дешевле, чем английским, «по той причине, что его команда состоит из девяти или десяти человек, в то время как у нас около тридцати моряков».

В 1688 году голландский принц Вильгельм Оранский был приглашен на английский трон. Голландское владычество на морях оказалось подчинено английским адмиралам. К тому времени Англия имела 100 линейных кораблей, Голландия — 66, а Франция — 120. Борьба на море между Англией и Голландией закончилась, и морские силы Франции — основного соперника и потенциального врага Англии — остались в меньшинстве. Французы никогда не были хорошими моряками; Франция — сухопутная держава. Для нее не были жизненно важными заморские колонии и торговля с ними. Впрочем, и для Англии, чья экономика до 80-х годов XVIII века оставалась преимущественно аграрной, экспорт, не превышавший 10 процентов национального дохода, не имел особого значения.

Восхождение голландского короля на английский престол можно считать улыбкой судьбы. Для Англии это был самый подходящий момент. С тех пор Франция в лучшем случае располагала половиной кораблей тогдашнего Королевского военно-морского флота Англии. Вскоре вслед за этим промышленная революция позволила Великобритании делать все, что ей заблагорассудится. Но благосостояние империи зависело от морских сообщений, и флот вынужден был перейти от стратегии нападения на чужие суда к сопровождению и защите собственных торговых кораблей. Роль пастуха далась ему нелегко. По традиции, флот Его Величества уподоблялся волчьей стае: его сильной стороной были внезапные набеги на ничего не ожидающего противника. «Если быть справедливыми, — писал историк военно-морского флота Жак Мордаль, — то, за исключением Трафальгарского сражения, все свои главные победы британский флот одержал, действуя против кораблей, стоящих на якоре». Таковыми являются битвы при Дамме, Слюэ, Хуге, Ниле, Копенгагене, Наварине и Виго-Бей. Так же он действовал против французского флота в 1940 году.

Разгром Наполеона при Ватерлоо привел Королевский военно-морской флот к господству на море. Франция, Голландия и Испания, ослабленные многолетними войнами, вынуждены были согласиться с этим. Великобритания стала первой в истории мировой морской державой. Созданные промышленной революцией машины перерабатывали сырье, доставляемое со всего земного шара, в развозимые по всему миру готовые продукты. Машиностроение и дешевые хлопчатобумажные изделия были главными источниками доходов; за ними следовали кораблестроение, банковское дело, страхование и прочие финансовые услуги, последовавшие за господством Великобритании на море. Британцы предпочитали вкладывать деньги за границу, в то время как промышленная база самой Великобритании старела, страдала от недостатка финансирования и плохого управления, поэтому к середине XIX века британский экспорт все больше и больше начинали теснить соперники. Промышленность приходила в упадок, и к концу столетия самым важным источником доходов Великобритании становится сфера услуг. Потомки неуязвимых стальных чудовищ выродились в банкиров и владельцев страховых фирм.

Цементируя сложившийся в XIX веке Pax Britanica[2], Великобритания отдала Франции и Нидерландам владения в Карибском море, сняла протекционистские тарифы и стала выступать за свободу торговли, даже несмотря на вводимые повсеместно пошлины на британские товары. Королевский военно-морской флот гонялся за пиратами и работорговцами, и основные державы согласились с тем, что Великобритания приняла на себя роль мирового жандарма, особенно в то беспокойное столетие, когда существующим порядкам дома постоянно угрожал революцией недовольный народ.

Британский флот, демонстрировавший свои вымпелы народам империи на пяти континентах, был символом мира и спокойствия. Как прилежные дети зажиточных семей, так и простые рабочие регулярно надевали форму, похожую на форму моряков военно-морского флота. Однако внешность была обманчивой. Королевский военно-морской флот не был готов к сражению с современным врагом.

По мере приближения конца XIX века значение флота снижалось. Рост населения и распространение железных дорог привели к тому, что сухопутные армии стали значить больше, чем военно-морской флот. Новые силы, которые придала другим государствам индустриализация, в основном профинансированная британским капиталом, привели к тому, что эти страны стали все больше и больше проявлять недовольство единолично принятой на себя Великобританией ролью мирового жандарма. В то время как в 1883 году больше половины имевшихся в мире броненосцев входило в состав Британского королевского флота, к 1897 году только два из пяти броненосцев были британскими[3], и такие государства, как Аргентина, Чили, Япония и Соединенные Штаты, уже обладали флотами, бросавшими вызов британскому флоту в прибрежных морях.

Со времен Нельсона затраты на содержание флота возросли настолько, что стали тяжелым бременем для экономики Великобритании. Корабли Нельсона были дешевы в изготовлении и ремонте. Не нуждающиеся в топливе парусники обладали буквально неограниченным радиусом действия, и при пополнении запасов продовольствия из местных источников плавания могли продолжаться многие месяцы и даже годы. Однако появление паровых двигателей, гребных винтов и турбин, а также качественно новая технология артиллерии привели к необходимости наличия разбросанных по всему миру морских баз, обладающих запасами угля и боеприпасов и инструментами и механизмами для экстренного ремонта. Полноценный капитальный ремонт стал уделом специально оборудованных верфей. Более насущной проблемой стала резко растущая стоимость сложных в изготовлении бронированных боевых кораблей. Построенный в 1895 году броненосец «Маджестик» стоил миллион фунтов, построенный в 1910 году линкор «Кинг Джордж» — почти вдвое дороже.

Для Великобритании пришла пора коренным образом пересмотреть свою роль в мире и цели и задачи военно-морского флота. Союз с Японией и понимание того, что вследствие культурных связей с США война с ними немыслима, высвободили корабли с Тихоокеанского театра. Союз с Францией позволил вывести корабли из Средиземного моря, и Королевский военно-морской флот смог сосредоточить практически всю свою мощь у родных берегов, напротив Германии. К тому времени Германия обозначилась как враг номер один, и в пропитанном беспокойством воздухе начали витать слухи о войне.

Германия занимала главенствующее положение в Европе. Пруссия, где в 1870 году почти 45 процентов населения было моложе двадцати лет, занимала главенствующее положение в Германии. Отто фон Бисмарк (номинально канцлер, но фактически диктатор), сохраняя дружбу с Россией, одержал для своего монарха быстрые военные победы над Данией и Австро-Венгрией. Затем, к изумлению всего мира, он нанес сокрушительное поражение Франции. Репарации — деньги, которые вынуждена была выплачивать Франция за поражение в войне 1870 года, — сделали Германию богатой; всеобщая воинская обязанность сделала ее армию большой, а несравненные орудия Круппа — могучей. После победы над Францией германский король провозгласил себя императором и, чтобы максимально унизить французов, короновался в Зеркальном зале Версаля. Бисмарк получил все, что хотел. Он стремился к спокойствию и был готов уступить моря Британии.

Но в 1888 году германский трон унаследовал тщеславный и пылкий молодой император. У Вильгельма II Гогенцоллерна были совершенно другие планы. «В стране только один хозяин, и это я». Он выгнал Бисмарка, поссорился с Россией и завел дружбу с Австро-Венгрией, снабжал артиллерией и подстрекал буров, воевавших с британской армией в Южной Африке (позднее эту войну назвали «британским Вьетнамом»), произносил зловещие речи о «мировой политике» и, в атмосфере растущих антибританских настроений, начал строить Кайзеровский флот.

Несмотря на небольшое население собственно Великобритании[4] и упадок ее промышленности, стратегическое использование морей позволило ей создать Британскую империю — самую обширную за всю историю человечества. Однако, хотя под британским флагом проживала существенная часть населения земного шара, Великобритания не обладала ни богатством, ни военной силой, чтобы держать обширные территории, закрашенные на картах красным цветом. Крохотные гарнизоны и горстка чиновников убеждали миллионы местных жителей жить согласно законам, издаваемым живущим далеко за морем монархом. Основной задачей сухопутных сил была защита морских баз, где снабжались продовольствием, углем или мазутом корабли Королевского военно-морского флота. К счастью для Великобритании, многие годы ее военной силе никто не бросал серьезного вызова. Лишь после восстания буров в Южной Африке Британия отчетливо показала, как слабо держит свои колонии.