Николай Стариков - От декабристов до террористов. Инвестиции в хаос Страница 2

Легальных способов заработка у него было всего два: перевод каких-либо книг и написание собственных работ. Вы когда-нибудь слышали о великом переводчике Ульянове? О его знаменитых переводах каких-либо книг или стихов? Нет. А книги самого Владимира Ильича читали? Самая знаменитая его работа, написанная в эмиграции до Первой мировой войны, – «Материализм и эмпириокритицизм». Уже из названия самому неискушенному в ленинских жизненных перипетиях станет понятно, что бестселлером с миллионными тиражами такая глубоко философская работа стать не может. Аналогично, когда Ильич переводил с немецкого на русский труды Энгельса или Каутского: золотой дождь просто не мог на него обрушиться. Чтобы свободно жить на гонорары и приглашать в Италию братьев и сестер, надо было писать не марксистские опусы, а детективы или любовную лирику. Но как мы знаем, Ленин себя на такие пустяки не разменивал. Следовательно, и оплата его писательского труда в издательстве товарищества братьев Гранат, где он планировал свой «критицизм» выпустить, заоблачной быть не могла.

Более того, из другого ленинского письма, написанного 27 октября 1908 г. сестре Анне, мы можем узнать, что Владимира Ильича размер гонорара за книгу вообще не интересует! Он так и пишет:

«Имей в виду, что я теперь не гонюсь за гонорарами, т. е. согласен пойти и на уступки (какие угодно) и на отсрочку платежа до получения дохода от книги – одним словом, издателю никаких рисков не будет».

Так за какую работу Ленин собирается получать много денег, если эта работа – не написание его весьма скучных и специфических книг? Доходы любого человека, выплачиваемые ему в виде оплаты за его деятельность или услуги, являются финансовой оценкой общественной значимости этого индивидуума. Высокая зарплата – значит, человек ценный и нужный. У Ленина с финансами тоже все хорошо, значит, он востребован и оценен. Только кем?

Ленин страдал от нехватки денег, скажут его историки. Да, были в его жизни не самые финансово удачные периоды. Однако нам важен не скрупулезный подсчет его ежедневных денежных трат, а сам стиль ленинской жизни. Это привычки и повадки богатого человека.

В конце 1908 г. чета Ульяновых переезжает из Женевы в Париж. 19 декабря 1908 г. в почтовый ящик падает очередное письмо Владимира Ильича к сестре Анне: «Мы едем сейчас из гостиницы на свою новую квартиру: Mr. Oulianoff. Rue Beaunier, 24. Paris (ХIV-me). Нашли очень хорошую квартиру, шикарную и дорогую».

Квартира и впрямь отличная: четыре комнаты, чуланы, водопровод и газ, что для начала ХХ в. – довольно редкое явление. В Париже Ильич проживет целых четыре года и всегда будет снимать жилье очень хорошего качества. Кто же так сильно любил и ценил Владимира Ильича, что выплачивал ему столь солидное содержание? На этот вопрос ответ не даден до сих пор…

Ленин имел возможность жить на широкую ногу, не считая копейки. Вот еще один весьма примечательный факт. Крупская страдала болезнью щитовидной железы. Момент ее обострения пришелся на время, когда чета Ульяновых жила в австрийском Кракове. Местная медицина кажется Ленину недостаточно современной, поэтому он везет Наденьку на операцию в Швейцарию, после чего супруги возвращаются обратно. Дорожные расходы, стоимость операции, расходы на восстановительное лечение, на отдельную палату. Кто из вас, дорогие читатели, вот так запросто может отвезти свою жену оперироваться в Цюрих или Женеву?

А в европейских столицах ведь жил отнюдь не один Владимир Ильич. Возьмем наугад несколько революционных биографий, копнем жизнеописание деятелей известных и почти забытых меньшевиков, большевиков или эсеров. Везде мы увидим одну и ту же картину: борцы за народное счастье привольно кушают западноевропейские хлеба на неизвестные денежные средства.

Начнем с ленинцев. Будущий ленинский нарком просвещения Анатолий Васильевич Луначарский очень любил учиться. Поэтому в 1895–1898 гг. в Швейцарии, Франции, Италии слушал курсы философии и естествознания, изучал труды Маркса и Энгельса. Начитавшись и наслушавшись, поехал делиться знаниями в Россию. Там был арестован. Далее суд, ссылка. В 1904 г. уехал за границу, чтобы лишь в мае 1917 г. вернуться на Родину пассажиром второго «пломбированного» поезда. Давала ли ему деньги мама или кто-то другой – неизвестно.

Нарком труда, коллега Луначарского по первому советскому правительству, Александр Гаврилович Шляпников, в 1908 выехал за границу «для связи с заграничным ЦК РСДРП». В Женеве он знакомится с Лениным. Это не удивительно. На Родине вождь русского пролетариата почти не бывал, потому знакомиться с ним приходилось в Швейцарии. За рубежом Шляпникову понравилось, а домой ехать совсем не хотелось. Поэтому он поочередно (!) вступил во французскую и германскую Социал-демократические партии, что заняло у него целых шесть лет. В Россию прибыл только в 1914 г., чтобы через пять месяцев снова отбыть в эмиграцию.

История жизни самого главного троцкиста – Льва Давыдовича Бронштейна, тоже не является исключением. Убежав в 1902 г. из ссылки за границу с фальшивым паспортом на фамилию Троцкий, он оставил эту фамилию себе в качестве псевдонима. Вволю погуляв по европейским столицам, Лев Давыдович в 1905 г. возвращается домой. Готовится революция, и ее кто-то должен направлять. С первого раза взорвать Россию не получилось. Поэтому в феврале 1907 г. он опять отправился в эмиграцию, чтобы вернуться в Россию весной 1917 г., в итоге просидев в эмиграции около 13 лет.

Не бедствовали за границей и лидеры меньшевиков. Юлий Осипович Мартов (Цедербаум) уехал туда после ссылки в 1900 г. Ненадолго появившись на Родине в период первой русской революции, он снова отбыл в Европу весной 1906 г., чтобы вернуться в Россию также в «пломбированном» вагоне в мае 1917 г. Несложно посчитать, что этот «борец за народное счастье» отсутствовал в России почти 17 лет.

Однако рекордсменами по части жизни за рубежом были другие лидеры меньшевиков. Один из старейших борцов с самодержавием Павел Борисович Аксельрод эмигрировал еще осенью 1874 г. Неуютно чувствуют себя революционеры в России. Не в царской, а вообще. Поэтому Павел Борисович только дважды появится здесь: сначала в 1878–1879 гг., уехав затем обратно в любимый Цюрих, и потом только через 37 (!) лет, в мае 1917 г., все на том же «пломбированном» транспортном средстве. А через три месяца, в августе, вновь отчалит за рубеж. Точно так же около 37 лет не увидит России и Георгий Валентинович Плеханов. Отрыв его от России был настолько велик, что две его дочери даже с трудом говорили по-русски!

Лидеры эсеров тоже жили за рубежом. Например, Виктор Михайлович Чернов эмигрировал в 1899 г. Быть подпольщиком в России, рисковать ему не хотелось. Куда удобнее бороться за свободу в чистых женевских и лондонских библиотеках. Быть профессиональным революционером там, за границей, за столиками парижских и брюссельских кафе и бистро. А точнее говоря, быть профессиональным болтуном, профессиональным писакой разных вредных программ и профессиональным сочинителем разрушительных для России идей! Такая «работа» очень хорошо оплачивается. Только кем? Кто же дает средства на выпуск социал-демократических, эсерских и анархистских изданий? Кто платит их авторам хорошие гонорары?

А ведь надо еще проводить съезды, конференции и другие партийные мероприятия. Это тоже весьма затратная статья. Например, Второй съезд РСДРП открылся в Брюсселе, но заканчивать его пришлось в Лондоне, так как бельгийская полиция заинтересовалась происходящим. Все делегаты, как один, взяли и переехали в британскую столицу. Их было более 40 человек. Откуда у «бедных», нигде не работающих демократов средства на групповые путешествия по Европе? На какие средства они снимали помещение для съезда? Кто оплатил им всем гостиницы и выдал командировочные деньги на питание?

«Это были партийные взносы, это были добровольные пожертвования!» – кричат со страниц своих книг «красные» историки. Все правильно, каждая партия берет со своих членов плату за великую оказанную им честь. Но только давайте помнить, что в экстремистских партиях того времени (а эмигрировать были вынуждены участники только таких организаций) состояли не миллионы, а максимум несколько тысяч. Такое количество людей не может небольшими партвзносами оплатить многолетнее проживание кучи бездельников за рубежом. Да и пожертвований всегда немного, если мы, конечно, будем так называть действительно добровольное внесение своих средств частным лицом.

Весь этот финансовый механизм можно прекрасно видеть на примере современных партий. Они тоже официально существуют на членские взносы и пожертвования. Но если бы речь шла только о пожертвованиях сочувствующих, то на сегодняшний день в мире не было бы ни одной партии. Деньги в их кассу вносят бизнесмены, целые картели и группы, четко преследующие определенную выгоду. Наполняя партию живительным финансовым ручьем, эти люди и организации заключают с ними определенную сделку, заставляя потом в парламенте страны или в муниципалитете маленького захолустного городка с лихвой отработать вложенные средства. Не будем наивными – просто так денег никто никому не дает и в обычной жизни, и в политике.