Александр Немировский - Нить Ариадны Страница 2

Кола ди Риенцо. Портрет

В это же время римские памятники с увлечением изучал нотариус и друг Петрарки Кола ди Риенцо (1310—1354). Былое величие Рима заставило его возненавидеть современных ему правителей, ввергших прекрасный город в ничтожество и бесславие. Обличая в своих речах баронов, Кола ди Риенцо ссылался на надписи, которые ему удалось прочесть, где говорилось о могуществе римского народа и об императорах как его представителях.

Некоторые собиратели надписей не ограничивались пределами Италии и становились настоящими следопытами истории. К ним принадлежал и купец из Анконы Чириак, предпочитавший называть себя на греческий лад Кириаком. Систематического образования Кириак Анконский не получил. О веках расцвета науки и искусства он знал из рассказов гуманистов, которые указали ему на надписи, покрывавшие кое-где стены старинных домов в его родном городе. Заинтересовав¬шись надписями, Кириак стал совершенствовать свои знания латинского языка, а затем занялся изучением греческого. Его влекло к тем местам, где родились Музы. Чтобы посетить Грецию, Кириак поступил на службу к купцам, которые вели заморскую торговлю.

В ноябре 1435 г. Кириак оставил родной город и по дороге, огибающей Адриатическое море, отправился на землю древних греков. Он посетил городишко Патрас при впадении в море речки Главка. Руины некогда величественных строений да несколько измененное название самого местечка — вот и все, что осталось от некогда процветавшего греческого портового города Патры.

Двинувшись в глубь страны, Кириак оказался на берегу небольшой бухты Коринфского залива. Поднявшись отсюда в горы, он увидел впечатляющие руины. Это были остатки знаменитого Дельфийского храма Аполлона, к оракулу которого обращались не только греки, но и римляне, скифы, восточные цари. Путешественнику бросилась в глаза стена, поддерживавшая склон холма. Подойдя ближе, Кириак увидел, что многие из камней, составлявших стену, покрыты надписями. Некоторые из них путешественник тщательно скопировал.

7 апреля 1436 г. Кириак прибыл в деревню, находившуюся на месте знаменитых Афин. Он обратил внимание, что окрестности завалены множеством обломков мраморных колонн и статуй, к которым местные жители не проявляли ни малейшего интереса. Вдали виднелся холм со строениями из мрамора, отчетливо выделявшимися на фоне неба. Туда и поспешил Кириак, догадавшись, что перед ним знаменитый Акрополь.

У западного входа в Акрополь Кириак увидел мраморную четырехугольную постройку с двумя рядами стройных колонн. Это были знаменитые Пропилеи, воздвигнутые во времена Перикла архитектором Мнесиклом. С правой стороны к Пропилеям примыкал тогда еще не разрушенный храм Бескрылой Победы. Именно отсюда бросился вниз Эгей, увидев в море корабль с черными парусами.

Через Пропилеи итальянский путешественник прошел к величественному, прекрасно сохранившемуся зданию, в котором он сразу же узнал храм Афины Девы времени Перикла. Несмотря на то что храм давно стал христианской церковью и мраморные колонны его были испещрены благочестивыми надписями паломников, все здесь дышало языческой древностью. Фигуры на обоих фронтонах изображали языческих богов. Кириак сделал зарисовки храма и его отдельных частей, не подозревая, какую неоценимую услугу оказывает он будущим поколениям исследователей Парфенона.

К востоку от Акрополя Кириак увидел монументальную арку, воздвигнутую в честь прибытия в «город Тесея» знаменитого поклонника греческой культуры римского императора Адриана. В своем дневнике Кириак назвал этот и ныне впечатляющий памятник «благороднейшей мраморной аркой». Врата Адриана отделяли древний город, основание которого приписывается Тесею, от так называемых Новых Афин, практически созданных Адрианом. От Афин Адриана сохранился, в частности, крупнейший на территории всей Греции храм с огромными коринфскими колоннами — знаменитый храм Зевса Олимпийского. Кириак насчитал в нем 21 колонну. Внимание путешественника привлекла также восьмиугольная мраморная башня с надписями на гранях в верхней части. Он списал их и легко распознал названия ветров, которых греки почитали как богов. Эту «башню» Кириак назвал храмом Эола.

В Афинах сохранилось также немало других древних зданий, превращенных в церкви или склады. Кириак счел своим долгом зарисовать их, чтобы показать у себя на родине ценителям старины. Он посетил также афинский порт Пирей, обнесенный со стороны моря и суши стеной. От этой стены, описанной Фукидидом, по словам путешественника, сохранились отдельные участки и две круглые башни. Из памятников скульптуры Кириаку бросилась в глаза огромная статуя льва. За шестнадцать дней своего пребывания в Афинах он увидел многое из того, что впоследствии было разрушено или исчезло без следа. На Пелопоннесе, где Кириак побывал в 1437 г., его особенно привлекли руины Аргоса. Особо впечатлили путешественника стены крепости на возвышавшемся над городом холме.

К 1443—1447 гг. относится путешествие Кириака по островам Архипелага, в столицу Византийской империи Константинополь, Сирию, Египет. Обойдя в 1444 г. эгейское побережье Апатолии, он на юге его осмотрел впечатляющие своим величием руины храма Аполлона в Дидимах и впервые их зарисовал.

О своих впечатлениях и находках Кириак сообщал друзьям в письмах. Из этих писем вырос трехтомный труд — «Комментарии к древним памятникам». Наряду с описаниями памятников здесь были помещены их зарисовки, а также копии надписей. Гибель труда Кириака во время пожара библиотеки Сфорца в Пезаро стала огромной потерей для науки. Гуманисты с большим интересом отнеслись к археологическим путешествиям Кириака. Он получил бесчисленное количество поздравлений в стихах и прозе. Когда Кириак совершал поездку по Италии с целью описания сохранившихся там античных памятников, его встречали в городах как самого почетного гостя. Короли и высшие сановники устраивали в его честь приемы. Ему старались показать все, что представляло для него интерес и возбуждало любопытство.

Кириаку не хватало образованности и, как следствие, критического отношения к рассказам местных жителей. Некоторые его свидетельства позднейшие издатели справедливо называют «старушечьими баснями». Но это не умаляет заслуг Кириака как первого археолога-практика, давшего описание многих впоследствии исчезнувших памятников греческого искусства. Велико было также значение труда Кириака как образца для последующих работ подобного рода.

Длительное общение с греческими памятниками не могло не повлиять на мировоззрение путешественника. Однажды, когда Кириак копировал латинскую надпись, к нему подошел священник и пойнтересовался, чем он занят. «Моим обычным делом, — ответил Кириак. — Извлечение мертвых из преисподней — мое призвание. Я обучился ему у Аполлона в Дельфах». Для Кириака, как это явствует из его писем, Христос равнозначен Юпитеру, а своим гением он считал Меркурия. И на самом деле, кто как ни бог торговли, привел его на заре новой эпохи в Грецию и подвиг на путь спасения остатков древней цивилизации.

В то же время, когда Колумб открывал Америку, художники, искатели приключений, князья и представители высшего духовенства открывали Древний Рим, который на протяжении многих столетий грабили и разрушали все, кому не лень. Друг Кириака, гуманист Поджо Браччолини, был таким же энтузиастом археологии. Он описал много древних памятников Рима и превратил свою виллу в археологический музей. Где бы ни находился Браччолини, он копировал древние надписи. Эти надписи, дополненные сборником неизвестного монаха IX в., составили довольно внушительное собрание эпиграфических текстов.

В этом же направлении действовал другой итальянский гуманист — Помпоний Лет (1427—1497). Собрав множество надписей, древних монет, фрагментов статуй, он превратил свой дом на Квиринале в настоящий музей. Вместе со своими друзьями и учениками он создал ученое общество, которое назвал «Римская академия». Члены этой «Академии» собирались в потаенных местах, чаще всего в катакомбах, и устраивали там пиршества. При этом каждому из гостей присваивалось тайное имя. Сам же Помпоний Лет избрал для себя титул «Понтифик Величайший». Время от времени он устраивал археологические путешествия по городу, показывая землякам и чужеземцам расположение императорских форумов, дворцов, храмов, терм, одновременно разъясняя по произведениям древних авторов происхождение и историю архитектурных комплексов.

В 1468 г. двадцать членов «Римской академии» были арестованы и в оковах заточены в замок Святого Ангела. На состоявшемся процессе Помпоний Лет выступил в качестве защитника и добился освобождения друзей. «Римская академия» была восстановлена, и Помпоний возобновил свои занятия. При чтении с учениками «Скорбных элегий» Овидия у него возникло сомнение в правильности описания поэтом климата мест, куда был сослан великий римский поэт. И вот Помпоний совершил поездку через Белоруссию (Левкоскифию) к Черному морю. Климат этих мест показался ему не столь суровым, каким описал Овидий, жаловавшийся на тяготы своей ссылки.