Николай Фоменко - Корона Российской империи. Слава, честь и доблесть династии Романовых Страница 2

Боярская дума, разделявшая власть с царем, ежедневно заседала в одной из палат дворца (худ. А. П. Рябушкин, 1893)

Единственным взрослым мужчиной среди ссыльных был князь Борис Камбулатович Черкасский, однако никакого участия в воспитании маленького Михаила Романова он не принимал. Это было не в традициях эпохи. Будущим царем занимались в основном женщины, мамки и няньки. Однако самую заметную роль в воспитании маленького Миши сыграла княгиня Марфа Никитична Черкасская. Несомненно, женское руководство наложило отпечаток на характер будущего царя. Михаил с детских лет отличался смирением, кротким нравом и необычайной ласковостью.

Со смертью Годунова девятилетнего Романова вернули в столицу и, как невинно потерпевшего, тут же пожаловали в стольники – почетный придворный чин. Юный Михаил увидел в такой неожиданной перемене судьбы промысел Божий. Он отличался религиозностью с самого детства, но по возвращении в Москву это качество лишь усилилось. Юноша часами простаивал на молитвах, регулярно ездил на богомолье и чрезвычайно ревностно придерживался всех церковных канонов. Кстати говоря, о своем избрании царем Михаил Федорович узнал лишь через несколько дней после окончания Земского собора. В этот момент он находился в Ипатьевском монастыре, что в Костроме.

Борис Годунов ненавидел Романовых как возможных соперников на троне (илл. из «Царского титулярника», 1672)

Современники отмечали, что этот тихий, скромный и мягкий молодой человек с начала царствия не испытывал склонности ни к государственным делам, ни к державному устройству. Неудивительно, что и мать Михаила, умная и волевая инокиня Марфа, узнав о решении Земского собора, пришла в ужас. По ее мнению, сын совершенно не подходил на роль властителя огромной державы. «Люди московские измалодушествовались!» – такова была ее первая реакция. Лишь после долгих уговоров мать, скрепя сердце, согласилась благословить сына на царство.

Михаил и сам долго колебался, стоит ли ему принимать шапку Мономаха. Ведь к тому времени он уже подумывал принять монашеский постриг. В Москву Михаил Федорович отправился лишь 19 марта 1613 года, то есть спустя полтора месяца после окончания Земского собора. Путь оказался долгим. По дороге в столицу новоизбранный царь заезжал во все монастыри, которые попадались на пути, участвовал в молебнах и испрашивал у отцов церкви благословения на подвиг царствования. Так что в столицу Михаил Романов прибыл лишь через полтора месяца после отъезда из Костромы. Встреча Михаила Федоровича была торжественной. Высшее духовенство, бояре, дворяне и посадские вышли крестным ходом к Спасским воротам. После долгого молебна у гробниц московских царей в Архангельском соборе Михаил Федорович отправился в Кремль. Коронация состоялась 11 июля 1613 года. Происходила она по традиции в Успенском соборе. В центре храма, на высоком ступенчатом постаменте красовался парадный трон, по обе стороны от которого восседало высшее духовенство. Царские регалии были торжественно внесены в храм и выставлены на всеобщее обозрение на аналое рядом с троном. После троекратного оглашения имени царя казанский митрополит Ефрем приступил к долгому и торжественному обряду венчания на царство, сопровождаемому таинством миропомазания. Эта церемония, известная еще со времен византийского императора Феодосия Великого, подчеркивала божественное происхождение царской власти. Писание повествует о помазании первосвященниками библейских властителей в знак благодати, дарованной им Господом для богоугодного управления царствами. На голову молодого царя была возложена шапка Мономаха. Кроме нее монарх получил и другие знаки царской власти: крест, золотую цепь, бармы и скипетр.

После благодарственного молебна и всех необходимых формальностей новоиспеченный царь отправился к народу. Такой выход, называвшийся великим, был обязательной частью чина венчания на царство. Радость москвичей была искренней и единодушной.

Народ, сплотившийся вокруг монарха, надеялся, что его правление наверняка положит конец всем недавним смутам. Молодой царь сумеет восстановить законность, порядок и справедливость.

Восшествие Михаила Федоровича на трон и ознаменовало появление новой царской династии, которой будет суждено править в России триста четыре года. Неизвестно, как сложилась бы дальнейшая судьба Михаила Романова, да и всей династии вообще, если бы юный царь не обладал одним ценным качеством: он умел прислушиваться к советам ближайшего окружения. По наставлению матери, авторитет которой в глазах молодого царя тогда был непререкаемым, Михаил Федорович сразу же окружил себя боярами, опытными в делах государственного устройства: Романовыми, Черкасскими, Лыковыми, Салтыковым, Шереметевым. По сути, на первых порах Михаил Федорович выполнял лишь представительские роли. До 1619 года страной фактически правила его мать, «великая старица Марфа». Однако такое положение дел пришлось по душе практически всем, от боярской верхушки и церковных иерархов до купцов, посадских, казаков и черносотенного крестьянства. Царь был добр, незлобив, приветлив и очень привержен древнему византийскому благочестию. Все это значительно укрепляло авторитет самодержавной власти, сильно подорванный за последние десятилетия.

В 1616 году по Москве разнесся слух о том, что инокиня Марфа собралась женить венценосного сына, которому к тому времени пошел двадцатый год. По всем городам Московского царства были устроены смотрины девиц. Кто-то из царского окружения отыскал в подмосковной Коломне юную красавицу Марию Хлопову из незнатного и небогатого дворянского рода. История этой неудачной женитьбы воскрешает в памяти шекспировские трагедии. Налицо тот же драматизм интриги и небывалый накал страстей!.. Мария Хлопова сразу же приглянулась молодому царю, и он без раздумий решил сделать ее царицей. Невесту тут же поселили в Кремле, дали ей новое имя Анастасия, после чего весть о будущей свадьбе разнеслась по всему государству. В известность об этом были поставлены и иностранные послы. Свадьба была уже делом решенным. В царский дворец поселили бабку и мать будущей царицы, а также всех прочих ее близких родственниц.

А. Д. Кившенко «Избрание Михаила Федоровича Романова на царство», 1880

«Великая старица Марфа», мать Михаила Федоровича, была против его невесты уд. Ф. Г. Солнцев, 1770-е

Отцу и дяде было позволено ежедневно появляться во дворце. Михаилу Федоровичу очень понравился дядя невесты, Гавриил Васильевич Хлопов, человек умный и обстоятельный. Естественно, такое положение дел пришлось не по вкусу многим сановным боярам, окружавшим Михаила Федоровича, и прежде всего – многочисленным Салтыковым. Эти персоны посчитали, что возвышение Гавриила Хлопова отдалит их от трона. Да и в глазах Михаила Михайловича Салтыкова, самого могущественного человека при дворе, служилые дворяне Хлоповы были безродными выскочками, которых следовало поставить на место.

Оставалось лишь ждать какого-нибудь удобного случая, и таковой вскоре представился. Царская невеста неожиданно заболела. Бесхитростный летописец подробно описал, как «ее рвало, и нутро ломало, и опухоль была великая». Девушка, воспитанная в канонах «Домостроя», была чрезвычайно испугана. Ведь болезнь случилась не в доме Хлоповых, а в царских палатах! Со страхом и мольбой смотрела она на всякого, кто заходил в ее покои, словно хотела прочитать правду во взглядах чужих людей. Не умрет ли она еще до венчания с царем Михаилом?

По всей видимости, это было обычное пищевое отравление, однако Михаил Федорович очень всполошился и приставил к невесте собственного лекаря Бальцера. Тот не нашел у больной ничего серьезного, прописал полный покой в течение нескольких дней. Вскоре она действительно поднялась на ноги. Однако боярин Михаил Салтыков сумел под благовидным предлогом удалить Бальцера из Москвы и соврал царю, что лекарь якобы обнаружил у его невесты неизлечимую болезнь, которая не позволит ей стать матерью престолонаследника.

Коварному Салтыкову удалось настроить против Хлоповой мать Михаила Федоровича, «великую старицу Марфу». Дело о продолжении царского рода выглядело настолько важным, что оно немедленно было передано на решение Боярской думы. Суд был скор и неправеден. Дума приговорила, что «девица Хлопова к Государевой радости не прочна», после чего ее немедленно сослали в Сибирь, при этом разлучив с матерью и отцом, которого отправили на воеводство в Вологду. Именно мать Михаила Федоровича и настояла на том, чтобы Хлопову сослали в далекую сибирскую глушь. Не зря Михаил Салтыков ежедневно внушал ей мысль о неравности венценосного сына и худородной дворянки!

Мог ли сам Михаил Федорович воспротивиться разлуке с горячо любимой девушкой, которую гнусно оболгали его приближенные? Наверное, все-таки нет. Даже для Божьего помазанника слово матери было законом. При всем своем желании он не мог ее ослушаться.