Алла Намазова - Бельгийская революция 1830 года Страница 20

Хотя все важные вопросы (об отделении Бельгии от Голландии, о независимости и форме правления) Временное правительство, вышедшее из революции, могло решить самостоятельно, оно отложило их окончательное рассмотрение до Национального конгресса, созыв которого был назначен на 4 октября.

Однако, для того чтобы успокоить общественное мнение, Временное правительство объявило, что отделившиеся от Голландии бельгийские провинции составят независимое государство. Но с этим решением были согласны, однако, не все члены Временного правительства. Де Поттер, например, настаивал на немедленном провозглашении республики. Следует отметить в этой связи некоторое влияние на де Поттера идей Ф.Буонарроти, с которым он был знаком уже в 1824 г., со времени своего пребывания в Италии. Де Поттер восхищался старым тосканским революционером и помогал ему публиковать «Conspiration». Об этом свидетельствуют письма де Поттера к Николини, хранящиеся в национальной библиотеке Флоренции, которые частично опубликовал в своей монографии итальянский историк Галанте Гарроне[260]. В одном из писем де Поттер писал: «Среди немногих лиц, почти совершенно посторонних, которых я вижу иногда, имеются несколько итальянцев и особенно два флорентийца — один, по-моему, самой благородной твердости характера — Буонарроти. Надеюсь способствовать выходу в свет его работы, в которой еще больше засверкает его прекрасная душа и светлейший ум»[261].

Из этого письма явствует личная симпатия де Поттера к Буонарроти.

Надо сказать, правда, что бельгийский республиканец вовсе не был бабувистом и был весьма далек от эгалитаристских идей. Тем не менее во время нашумевшего процесса 1830 г., о котором упоминалось выше, прокурор короля в своей обвинительной речи приписывал де Поттеру ниспровергательские идеи, содержавшиеся в книге Буонарроти. Сам же де Поттер незадолго до выхода в свет книги великого революционера писал: «Шум, который она произведет, мне будет приятен для слуха. Если добрый старик выйдет, то я могу сказать, что я способствовал выходу в свет этой книги». При этом де Поттер добавил: «Я от этого не жду ничего, и не потому, что считаю ее слишком ранней или слишком поздней, а потому, что я не вижу, что вообще она когда-либо была бы кстати… и после нее все останется, как и прежде»[262].

Высланный по приговору суда Южного Брабанта, де Поттер в Париже неоднократно встречался с Буонарроти, который внимательно следил за революционными событиями в Бельгии и возлагал большие надежды на бельгийскую революцию. Скорее всего именно Буонарроти подсказал де Поттеру мысль основать в Париже бельгийский патриотический клуб, члены которого оказывали бы посильную помощь бельгийским повстанцам.

Начиная с 16 сентября со страниц парижской «Tribune» летели республиканские призывы де Поттера. Однако в самой Бельгии последователей де Поттера было мало, республиканские идеи были чужды подавляющему большинству членов Временного правительства и Национального конгресса. Среди членов Временного правительства господствовали иные мнения по поводу будущего государственного устройства Бельгии. Так, Жандебьен настойчиво добивался присоединения Бельгии к Франции, а Ван де Вейер — сторонник ограниченной монархии — заявлял, что если бы принц Оранский выразил желание занять бельгийский престол, то он охотно принял бы его предложение. В конце концов после долгих споров члены Временного правительства решили назначить комиссию для выработки проекта конституции и отложили все спорные вопросы до созыва Национального конгресса.

Тем не менее, Временное правительство начало постепенно осуществлять свою программу: оно уничтожило все ограничения в области просвещения, восстановило гласный суд, отменило наказание солдат палками, провозгласило свободу веры, печати, театра, политических собраний, религиозных, политических и торговых обществ. Эти мероприятия означали по существу установление в Бельгии буржуазного строя. Победу южных провинций не могли не признать Генеральные штаты, которые 29 сентября торжественно провозгласили отделение Бельгии от Голландии.

Тем не менее борьба между северными и южными провинциями не прекратилась. Она сделалась, пожалуй, еще более ожесточенной. Военные действия продолжались. 30 сентября генерал-лейтенант Корт-Эилигерс с 12-тысячным войском прибыл из Маастрихта[263], чтобы соединиться с потерпевшими поражение в Брюсселе войсками принца Фридриха. Утром вооруженные брюссельцы направились к Вильворде, где была расположена штаб-квартира принца Фридриха. Однако их отряды были отброшены намного превосходившими их силами голландских войск.

В Лувене народ также продолжал борьбу. Трудящиеся Гента не сложили оружия. Следует отметить, что среди гентской буржуазии были сильны настроения вернуть бельгийцев под власть голландского короля. Бельгийская революция нанесла огромный ущерб прибылям суконных фабрикантов, которые пользовались поддержкой голландского короля. Фабриканты и купцы Гента не раз обращались в эти месяцы к голландскому королю и просили его восстановить прежний порядок любыми средствами. К тому же в это время, естественно, прекратилась торговля гентских буржуа с обширными колониями. Рабочие и ремесленники Гента продолжали, однако, сопротивляться голландским войскам. 30 сентября на совещании, в котором принимали участие генерал-лейтенант Угиньи, генерал-майор Ван Ольдензель, комендант барон Ван Доорн, губернатор и бургомистр Ван Кромбруг, было решено, что голландскому гарнизону следует укрыться в цитадели, так как ему угрожали восставшие жители Гента.

В ночь на 3 октября голландцами была сделана попытка прорваться в Льежскую крепость, чтобы доставить оружие и боеприпасы осажденным. Однако эта попытка не увенчалась успехом. Восставшие льежцы, атаковав батальон пехоты и эскадрон конницы, вынудили их отступить.

Тем временем войска принца Фридриха отошли к Антверпену, им не удалось соединиться с войсками Корт-Эйлигерса. По мере того как восставшие бельгийцы одерживали одну победу за другой над королевскими войсками, некоторые богатые и знатные жители стали переходить на сторону народа. Так, газета «Московские ведомости» с возмущением писала, что барон Стассар, возвратившись из Намюра в Брюссель, отказался от «данной своему королю присяги в верности и перешел к мятежникам, умножив их число изменнической своей особой, а в вознаграждение за такой гнусный поступок крамольническим правлением назначен он министром внутренних дел и губернатором Намюрской провинции»[264].

Хотя Генеральные штаты 29 сентября официально признали отделение Бельгии от Голландии, Вильгельм I все еще не терял надежды вернуть потерянные провинции. 5 октября[265] голландский король назначил своего старшего сына принца Вильгельма Оранского правителем Бельгии и издал прокламацию, в которой призывал жителей верных провинций ко всеобщему вооружению. В этой прокламации говорилось: «Мы возлагаем на городские и земские управления приступить немедленно к мерам всеобщего вооружения с помощью наискорейшего набора волонтеров». Призыв короля вызвал среди голландцев широкий отклик. Во многих городах северных провинций стали собирать пожертвования в пользу добровольцев. В небольшом городке Дельфсгафене в самое короткое время жители собрали 2500 гульденов, в Гаагу и Амстердам отовсюду прибывало множество волонтеров. Голландцы тщательно готовились нанести удар восставшему бельгийскому народу. На помощь бельгийцам спешили соотечественники из других стран: прибыли бельгийцы из Парижа, предводительствуемые Зегерсом, и около 300 бельгийцев из Лондона.

Созданное в дни Июльской революции французскими республиканцами «Общество друзей народа» еще в начале сентября решило послать батальон добровольцев для поддержки бельгийской революции. С этой целью был организован бельгийский комитет, энергично приступивший к делу. К 15 сентября первый отряд был скомплектован и отправлен в Бельгию. В числе добровольцев был молодой сын О.Кона — французского республиканца, горячего поклонника Робеспьера. Сын Огюста Кона погиб в одной из жарких стычек, сражаясь под знаменем «Общества друзей народа», за дело бельгийской революции. На основе этого первого отряда Общество создало целый батальон, который сражался под руководством трех членов Общества[266]. В Бельгию были посланы также эмиссары «Общества друзей народа», одним из них был Шарль Тэст. По возвращении из Бельгии Тэст выступил с докладом о бельгийских делах[267].

В апреле 1831 г. в Париже проходил суд над участниками антиправительственного заговора. Парижская «Gazette des tribunaux» в двух номерах поместила отчет о его заседаниях. Одним из обвиняемых был Дюэ-старший, член «Общества друзей народа», который принимал активное участие в подготовке экспедиции отряда волонтеров в Бельгию. Показания Дюэ подтверждают, что первый отряд волонтеров отбыл из Парижа в Бельгию 25 сентября 1830 г.[268] Дюэ сказал также, что он был в это время в Бельгии и видел там Луи де Поттера. Шарль Тэст, выступавший в качестве свидетеля на этом процессе, заявил, что он был послан «Обществом друзей народа» в Бельгию с дипломатической миссией. Тэст подчеркнул, что одной из задач его поездки было предостеречь смельчаков из Парижа и не дать им погибнуть от пуль поджидавших их в засаде оранжистов[269]. По показаниям свидетеля Байеля (Bailleul), командирами батальонов добровольцев были Гехтер (Gechter), Корбьо (Corbiot) и Дюэ-старший[270].