Валентин Янин - Очерки истории средневекового Новгорода Страница 22

По существу Новгород в конце первой четверти XIII в. стоит перед видимой перспективой ликвидации княжеской власти, поскольку проблема новгородского стола превращается главным образом в проблему государственного союза Новгорода с соседними русскими областями. В союзнических отношениях Новгород мог признавать суверенитет князей, но он мог также настаивать и на полном равенстве отношений. Необходимо, однако, вспомнить международную обстановку первой половины XIII в., чтобы понять ограниченность устремлений боярства в его антикняжеской борьбе.

С самого конца XII в. на западных рубежах Новгородской земли возникает постоянная опасность немецкого нападения. Захват крестоносцами земель ливов, латгалов и эстов уже к 1209 г. привел Новгород в непосредственное военное столкновение с немцами. Походы новгородцев в Прибалтику с этого времени возобновляются почти ежегодно. В 1223 г. начинается татаро-монгольское нашествие на русские земли. В сложнейшей обстановке двойной военной опасности перед Новгородом было только два пути – путь разрыва традиционных связей с русскими княжествами и изоляции, грозившей смертельной опасностью, и путь укрепления союза с княжествами, организации совместной защиты русских земель от нападения извне. Вполне очевидно, что союзнические отношения в этой сложной обстановке требовали взаимных уступок. Новгород был заинтересован в военной поддержке со стороны княжеских полков в не меньшей степени, нежели князья в поддержке новгородскими военными силами. Самая идея княжеского суверенитета над Новгородом при одновременном резком ограничении княжеской власти внутри Новгорода находится в прямой зависимости от общей политической и военной ситуации на Руси первой половины XIII в.

Следует, однако, отметить, что внутри новгородского боярства в рассматриваемое время еще не возникло единства в выборе наиболее действенного союза. Часть боярства стремится к разрыву с владимирскими князьями. Вспышка активной борьбы вокруг вопроса о князе и посаднике начинается в 1228 г., когда во время похода на Емь новгородцы «створиша вече и хотеша убити Судимира, и скры князь в на саде у себя». В следующем году начинается одно из сильнейших восстаний, в ходе которого был лишен кафедры владыка Арсений, обвиненный в незаконном избрании и сговоре с князем, а также были разграблены дворы тысяцкого Вячеслава, его брата Богуслава, владычного стольника Андрейца, Давыдка «Софейского» и липинского старосты Душильца. Последний, которого восставшие намеревались повесить, нашел защиту у князя. Тогда же был избран новый тысяцкий Борис Негочевич.

Восстание 1229 г. своим острием было направлено против той части новгородского боярства, на которую опирался князь Ярослав. Действия восставших определяются в первую очередь ненавистью «простой чади» к предержащим власть. Эти действия подготовлены затянувшейся дороговизной на торгу, причину которой новгородцы видят в размещении по Новгороду переяславских полков князя, в неурожае 1228 г., когда «великий дождь» не прекращался днем и ночью от Госпожина до Николина дня, в общем оскудении по волостям, отмеченным в их требованиях к князю: «Поиде к нам, забожничье отложи, а судии ти по волости не слати, и на всеи воли нашеи и на всех грамотах Ярославлих тъ ты наш князь; или того не хощещь, ты собе, а мы собе». Летописец особо отмечает действия «простой чади» против архиепископа. Главную же причину зла восставшие видят в союзных с князем боярах, говоря «ти князя на зло подводят», «мы братью свою есмя казниле, а князю есмя зла не створиле». Восстание завершается побегом из Новгорода обоих княжичей вместе с приставленными к ним боярами и приглашением из Чернигова на новгородский стол Михаила Всеволодовича.

Восстание 1229 г. приводит к победе ту часть боярства, которая находилась в оппозиции владимирским князьям. С приходом в Новгород князя Михаила посадничество передается славенскому боярину Внезду Водовику. Прежний посадник Иванко Дмитрович получает Торжок, но новоторжцы не приняли его, и он укрывается у Ярослава Всеволодовича. Вокняжение Михаила сопровождалось актом, завершившим восстание: «И целова крест на всех грамотах Ярославлих; и вдасть свободу смердом на 5 лет дани не платити, кто сбежал на чюжю землю, а сим повеле, хто зде живеть, како уставили преднии князи, тако платите дань». «А на Ярославлих любовницех, – добавляет летописец, – поимаша новгородци кун много и на городищанах, дворов их не грабяче, а даша то на Великыи мост»[206].

Очевидный успех «простой чади» противостоит другому результату восстания – разрыву военного союза с Владимиром, разрушению наиболее действенных сил, способных возглавить борьбу с экспансией извне. Союз Новгорода с Черниговом в обстановке того времени не мог стать даже слабой тенью союза Новгорода с Владимиром. Между тем союзное Чернигову боярство с Внездом Водовиком во главе строит свои отношения с князем по той же схеме княжеского суверенитета над Новгородом.

Михаил Всвелодович, приняв новгородский стол, остается черниговским вотчинником. Он возвращается в Чернигов в том же 1229 г., оставив в Новгороде своего несовершеннолетнего сына, и из Чернигова руководит новгородской политикой. В 1230 г. Михаил ненадолго появляется в Новгороде, чтобы совершить постриги своему сыну Ростиславу и официально провозгласить его новгородским князем, и снова возвращается в Чернигов. Эта ситуация в значительной степени способствует возобновлению борьбы в Новгороде.

Снова, как и в 1229 г., боярская борьба совмещается с движением «простой чади», положение которой еще больше ухудшается в результате нового неурожая и голодного мора. Инициатором борьбы с посадником Внездом Водовиком теперь выступает сын бывшего посадника Твердислава – Степан, к которому присоединяется с самого начала Иванко Тимощинич. После того как они «распрелись» с посадником, Иванко был избит «посадничьими паробцами» и на другой день собрал вече на Водовика. Последний в союзе с бывшим посадником Семеном Борисовичем сумел одержать верх. По его приказу тут же на вече был убит один из его противников Волос Блудкинич, обвиненный в покушении на поджог посадничьего дома. Вскоре был убит и сброшен в Волхов Иванко Тимощинич, а один из заговорщиков Яким убежал к князю Ярославу Всеволодовичу, что раскрывает политические связи Степана Твердиславича и его единомышленников.

Борьба с Водовиком продолжилась в конце 1230 г. и на этот раз увенчалась успехом. 9 декабря, после того как Водовик уехал с молодым князем в Торжок, новгородцы убивают Семена Борисовича, грабят двор и села Внезда Водовика и его сторонников и дают посадничество Степану Твердиславичу, «а добыток Сменов и Водовиков разделиша по стом»[207]. Избрание Степана Твердиславича сопровождается приглашением на новгородский стол Ярослава Всеволодовича, созвавшего вече на Ярославовом дворище и целовавшего крест «на всех грамотах Ярославлих и на всеи воли новгородчкои». Под 1231 г. летопись содержит сообщение о смерти Внезда Водовика в Чернигове[208].

Весьма показательны обвинения, которые были предъявлены княжичу Ростиславу при его изгнании из Новгорода перед приходом Ярослава Всеволодовича: «Како отець твои рекл был всести на конь на воину с Въздвижениа и крест целовал, а се уже Микулинь день, с нас крестьное целование; а ты поиди прочь, а мы собе князя промыслим»[209]. Если раньше молодость князя признавалась особым преимуществом, теперь интересы военного союза выступают на первый план.

Политическое лицо сторонников черниговской ориентации наглядно проявляется в событиях последующих лет. Вместе с Водовиком в Чернигов бежали многие бояре из числа его родственников и сторонников: сын Водовика Петр, брат Семена Борисовича Глеб, Михаил с братом, Миша, а также тысяцкий Борис Негочевич. Все эти лица, которых летописец именует «Борисова чадь», в 1232 г. приходят к Новгороду и приводят с собой своего ставленника на новгородский стол трубчевского князя Святослава. Еще не дойдя до Новгорода, Святослав убедился, что никаких видов на княжение у него быть не может, «уразумев, яко сии солгаша», и вернулся в Трубчевск, а заговорщики утвердились в Пскове и избили там бывшего новгородского тысяцкого и Ярославова сторонника Вячеслава, передав его в Новгород только в обмен на своих жен, которых они побросали во время бегства в 1230 г. Вызвав противодействие псковичей, «Борисова чадь» удалилась в Медвежью Голову, а результаты широко задуманного ими предприятия свелись к семейному празднику. Их действия можно было бы признать лишь недалекой авантюрой, если бы, находясь в Медвежьей Голове, они не заключили союза с немцами против Изборска и Пскова[210].

Таким образом, выступая первоначально против союза Новгорода с Владимиром, направленного к защите новгородских рубежей, сторонники Водовика в конечном счете оказываются в числе наиболее активных врагов Новгорода.