Александр Королев - Загадки первых русских князей Страница 22

Итак, можно предположить, что Хельгу «Кембриджского документа» был «царем» этой Тмутараканской, во многом уже смешавшейся с аланами Руси, существовавшей совершенно отдельно от уже значительно славянизированных киевских русов.

Война Хельгу с греками удивительным образом совпадает по времени с известным по русским летописям и византийским источникам неудачным походом 941 года киевского князя Игоря Старого на Византию. Н. Я. Половой сравнил греческие и русские источники о походе 941 года русов с повествованием «Кембриджского документа» и пришел к обоснованному выводу, уже давно существующему в науке в качестве предположения, о том, что они говорят об одном и том же походе{125}. Хельгу и Игорь, судя по всему, были союзниками в этом походе. При этом они могли руководствоваться разными мотивами в своих выступлениях против Византии. Если Хельгу, возможно, заставили отправиться на греков хазары, то поход Игоря был порождением волевого решения союза князей Киевской Руси.

Согласно русским летописям и некоторым византийским источникам, в походе участвовало 10 тысяч судов (византийский автор XII века Иоанн Зонара писал даже о 15 тысячах кораблей). Европейские авторы, современники событий, при описании этого похода указывают более скромную цифру в тысячу судов, что кажется вполне реальным. Последняя цифра и так значительна — это порядка 40 тысяч воинов. Совершенно ясно, что в поход отправилась объединенная армия нескольких русских князей. В нем приняли участие и отряды данников Киева — кривичей, древлян, радимичей, северян и др. Не могли русские князья обойтись и без привлечения норманнов, легкие и быстроходные суда которых удачно дополняли в боевых операциях ладьи русов.

Основываясь на русских и византийских источниках, а также на данных «Кембриджского документа», можно выстроить следующую последовательность событий. К Константинополю русы двинулись двумя путями. Одни во главе с Игорем отправились по днепровскому пути, другие, во главе с Хельгу, прошли в Черное море из Азовского, через Керченский пролив. Русы знали, что основные силы греков заняты войной с арабами, и поэтому надеялись на легкий успех. Тайно подойти к византийской столице русам не удалось. Об их приближении одновременно сообщили грекам болгары и жители греческого города Херсонес, мимо которого проплывал Хельгу. И все же заблаговременно собрать необходимое количество сил император Роман Лакапин не смог. Объединенная русская эскадра появилась на Босфоре в июне и начала стремительно опустошать окрестности византийской столицы. Роман несколько ночей провел без сна, стараясь подготовиться к отражению нечаянной опасности. Ему удалось подготовить очень небольшой флот и уже 11 июня император послал его против русов во главе с патрикием Феофаном. Русы и греки встретились у маяка, близ Иерона. Игорь до того недооценивал силы греков и был так уверен в победе, что даже убеждал русов не убивать греков, а брать их в плен для последующей продажи в рабство. Вдохновляемые своими вождями русы смело поплыли навстречу грекам, стремясь максимально приблизиться к византийскому флоту и вступить в абордажную схватку. И тут русов ожидал весьма неприятный сюрприз. Дело в том, что греческий флот был оснащен огнеметными машинами. Феофан двинул флот греков навстречу русам, ворвался в строй русских кораблей, разорвал его на две части и начал поджигать ладьи русов страшным для них оружием — «греческим огнем». Это было секретное оружие византийцев, представлявшее собой зажигательную смесь, состоявшую, вероятно, из серы, смолы, нефти, селитры и пр. Состав этот выбрасывался через бронзовые трубы, устанавливавшиеся на носу и на бортах византийских кораблей. Для полноты эффекта эти трубы были сделаны в виде чудищ с разинутыми пастями. Трубы можно было поворачивать в разные стороны. Потушить выбрасываемую ими жидкость практически не представлялось возможным, она самовоспламенялась и горела даже на воде. В X веке «греческий огонь» делали только в Константинополе. За разглашение технологии его производства грозила мучительная казнь. Секретность производства «греческого огня» была столь велика, что до сих пор историки спорят о его точном химическом составе. В сражении у Иерона, учитывая численный перевес русов, применение этого оружия было просто необходимо. Для русов «греческий огонь» вообще был в диковинку — в этом сражении они, похоже, столкнулись с ним впервые. Можно себе представить, какое он произвел на них впечатление. При виде льющегося на головы из пастей диковинных чудовищ жидкого огня среди русов началась паника. И немудрено, ведь вокруг происходило нечто невообразимое. Казалось, что греки поджигали русские суда с помощью молнии. Метавшиеся в сплошной стене огня люди совершенно обезумели от ужаса. Желая спастись, некоторые из русских воинов бросались в воду. Наиболее знатные из этих несчастных, отягощенные панцырями и шлемами, тут же шли на дно. Другие, победнее, более легко экипированные, пытались выплыть, но также погибали, сгорая в пламени, так как вокруг горела и вода, покрытая зажигательной смесью.

Русы начали поспешно и беспорядочно отступать: одна, меньшая, часть русского войска во главе с Игорем бежала к европейскому берегу Босфора, а другая, во главе с Хельгу, спасалась на мелководье Малой Азии. Было потоплено много русских кораблей, многие русы попали в плен. Однако их поражение не было окончательным. Ведь на мелководье русские корабли были в безопасности — тяжелые греческие суда с большой осадкой, вмещавшие от 100–150 до 300 человек, рисковали сесть здесь на мель и не стали преследовать легкие ладьи русов. Самым главным и печальным для русов итогом этого сражения было то, что русская эскадра оказалась разделенной на две части, которые в дальнейшем потеряли всякую связь между собой и действовали совершенно самостоятельно. Одна часть, которую возглавлял Игорь, считая, что она одна уцелела в сражении, не решилась продолжать поход и, разорив незначительную территорию на европейском берегу Босфора, вернулась в Киев. После тяжелого пути, до Киева с Игорем добралось всего около десяти судов, которые и доставили сообщение о поражении и гибели большей части русского флота. Вторая часть эскадры, о похождениях которой русские летописи молчат, отошла в противоположную от первой, южную, сторону, к берегу Малой Азии и, имея еще силы и желание сражаться, высадила на берег десант и начала боевые действия в византийской области Вифинии. Много бед натворили здесь русы, раздраженные пережитыми на море ужасами. Прежде чем подоспело византийское войско, в Малой Азии были разорены Вифиния, Ираклия, Никомидия, Пафлагония и другие византийские области. Византийские авторы в красках описывают зверства, которые учинили русы в отношении местного населения. Одних пленников русы распинали, других — пригвождали к земле, третьих, поставив как цель, расстреливали из луков. А если брали в плен кого-либо из священного сана, то, связав руки назад, вбивали в голову железные гвозди. Много также сел, церквей и монастырей русы разграбили и предали огню. Так продолжалось целых три летних месяца. Лишь в сентябре греки смогли собрать необходимое количество сил и против русов были брошены по суше опытные византийские полководцы Варда Фока и Иоанн Куркуас с отборной кавалерией, которые начали по частям разбивать русские отряды, рассеявшиеся к тому времени по Малой Азии. Достаточно быстро русы были вытеснены на их корабли. После этого добывать продовольствие им с каждым днем становилось все труднее. Приближалась осень, и пора было подумать о возвращении домой. В сентябре русы решили отплыть восвояси и, стараясь уйти незамеченными греческим флотом, направились к берегам Фракии, но были перехвачены по пути вышеупомянутым патрикием Феофаном. Началось второе крупное морское сражение в эту русско-византийскую войну. Теперь русы были научены горьким опытом и старались отступить, избежав сближения с флотом византийцев. Это не удалось. Как и в июне, Феофан начал жечь русский флот «греческим огнем». Победа далась грекам легко, так как, панически боясь «греческого огня», русы при одном только приближении к ним вражеского судна сразу же бросались в воду, надеясь спастись вплавь или желая утопиться, но не быть сожженными заживо. Много русов погибло в тот день: одни сгорели, другие утонули, третьи попали в плен и были впоследствии казнены или стали рабами. Большинство русских кораблей было потоплено, но часть русского флота все же уцелела, как и в первый раз прижавшись к берегу, и с наступлением ночи ушла к Керченскому проливу (в Тмутараканскую Русь).