Елена Яковлева - Польша против СССР 1939-1950 гг. Страница 22

Понятно, что от таких вояк Советскому Союзу проку не было. Только лишняя обуза для НКВД, естественно, отслеживающего ситуацию в частях Андерса и информирующего высшее руководство СССР о ненадежности и антисоветской настроенности польской армии. А потому достигнутое во время встречи Сталина с Сикорским 18 марта 1942 г. соглашение о переброске войсковых соединений в количестве 44 тыс. человек в Иран устроило всех. Что было связано в том числе и с большими трудностями со снабжением армии Андерса продовольствием, поскольку Англия и США его в достаточном объеме не поставляли, тем самым косвенно способствуя выводу польских войск из СССР. А когда это наконец произошло, взявшие на себя заботу о корпусе Андерса англичане сначала направили его в Ирак для охраны нефтяных месторождений (лишь бы не посылать туда собственных солдат), а затем перебросили в Италию, где, знамо дело, имелось все, что нужно культурному польскому солдату для того, чтобы храбро воевать: климат средиземноморский, вино итальянское! Это тебе не «немытая Россия»!

Только в качестве комментария хочется добавить, почему же в таком случае, Сикорский, когда Андерс еще в июне 1942 г. поставил перед ним вопрос об эвакуации всей польской армии из СССР, предложил ему ради высших политических целей не уходить и воевать вместе с Красной армией? Наверное, он просто понимал, чем это может обернуться для Польши на перспективу. Чего не скажешь об Андерсе, гонор и непомерные амбиции которого не знали удержу.

А впрочем, несмотря на весьма сомнительное боевое прошлое пана генерала Андерса, его значение в современной Польше, наконец-то «освободившейся» от рабства, как коммунистического, так и советского (что у поляков ныне равнозначно понятию «русский») все растет и растет. Дескать, как на него ни посмотри, а все-то он делал мудро и прозорливо, и даже по этой части самого Иосифа Виссарионовича переплюнул. И вот пишет некто Ромуальд Буры в статейке «Воспитание ложью» в польском интернет-издании «Польское завтра» о том, что 22 июня 1941 г. Сталин стал искать спасения на Западе, и ради спасения своего владычества он вынужден был пойти на некоторые уступки, в том числе он принял решение объявить «амнистию» для поляков и позволил им формировать польскую армию во главе с генералом Владыславом Андерсом. Правда, вследствие разных обстоятельств эта армия, называемая по имени своего командира «армией Андерса», была выведена польскими властями из СССР вместе с несколькими тысячами гражданских лиц, и в том числе семьями солдат и офицеров.

Пан Буры считает, что это было хорошо, так как Сталин задумал в действительности уничтожение армии Андерса. Ибо иной судьбы на фронте у ее частей, недостаточно обученных, вооруженных и накормленных, и не предвиделось. В то время как поляки уже достаточно засвидетельствовали свои заслуги в «борьбе с немцами» с сентября 1939 г. и сверх того ничего и не было нужно[55].

Ну, чем не замечательная логика! Малость повоевали, свидетельство оставили, и будя! Пусть теперь русские пупы себе развязывают, а мы со стороны поглядим. Не сидеть же с ними в окопах, или, того хуже, под их командованием идти на немецкие штыки. Вот если бы против них, тогда еще туда-сюда. В общем, отцы-командиры свои «прынцыпы» выдержали, а вот простой солдат, как всегда, остался в дураках. Он ведь в армии Андерса был в основном родом как раз-таки с «восточных окраин», и Андерс обещал ему счастливое возвращение домой, когда уводил армию куда потеплее и побезопаснее. Армию, о которой в СССР небезосновательно осталась только недобрая память. А потому те из андерсовцев, что после 1945 г. вернулись в родные пенаты, оказавшиеся уже на территории советских Украины и Белоруссии, снова двинулись дальше на восток, по печально известному маршруту. За что им нужно сказать отдельное спасибо пану Андерсу.

Что же до поминаемого в польском Интернете кровопролития, на которое «головорез» Сталин, скрежеща зубами, замышлял обречь славных польских сынов из армии Андерса, так ведь на нет и суда нет. Пролить свою «голубую» кровь в России им так и не довелось, зато пан Андерс «на халяву» обучил своих солдат, вооружил, откормил и бросил в бой под Монте Кассино в Италии. И была это фактически одна-единственная значительная боевая операция его армии (как, впрочем, и других польских частей, долгие годы готовившихся к сражениям и использованных, дай бог, единожды, и то в самом конце войны), потому что положил он там всю свою доблестную пехоту. Так что Сталин, может, и планировал, а Андерс осуществил — истек кровью его солдат. Да так, что это чуть не привело к расформированию пехотных частей, хотя при численности корпуса более чем в 100 000 человек потери под Монте Кассино составили около 1 000.

Тем не менее пропагандистское обеспечение этой операции было на высоте, вплоть до песни о красных маках под Монте Кассино. Однако мертвые, как известно, «сраму не имут», а потому о погибших польских солдатах можно сказать одно: они свой воинский долг выполнили и тем самым, хотели они того или нет, отчасти помогли русским солдатам. Что касается военного значения этой операции, то итальянский фронт и для вермахта, и для союзных войск никогда не был основным направлением удара. Под большим вопросом и «героические» деяния «генерала на белом коне», как его любовно величают паны польские историки, горячо защищающие «великого» польского полководца от русских наветов. А чтобы доказать это, приведем слова великолепного американского (!!!) журналиста Александра Верта, работавшего в России в то самое время, когда воины Андерса самоотверженно охраняли нефтяные поля в Ираке: «...в чисто военном отношении значение итальянской компании было ничтожным»[56]. Хотя с другой стороны, чем черт не шутит, а вдруг как германские войска в Италии и впрямь так боялись генерала Андерса, что из страха попасть к нему в плен капитулировали только 29 апреля 1945 г.?

А если серьезно, то сколько б сегодня не ерничали на эту тему наши польские «друзья», армия Андерса — самая крупная из упущенных их дедами возможностей не только проявить себя на полях сражений, но и, что тоже не исключено, направить по другому руслу историю послевоенной Польши. Ведь она, эта армия, создавалась пусть и в СССР, но самими поляками. Ее предназначением было воевать вместе с Красной армией, однако же под командованием офицеров из предвоенной польской армии. И хотя, уж простите за банальность, история сослагательного наклонения не имеет, сделать попытку представить, как все могло бы обернуться, будь это не так, никому не возбраняется. Так вот, если бы армия Андерса вместо армии Берлинга пришла в Польшу, у бойцов подпольной Армии Крайовой не было бы тяжелого выбора: приносить или нет присягу во второй раз, уже в другой армии, к тому же явно прокоммунистического толка. Кроме того, у нее оставался бы шанс дойти до Берлина, а при таком длительном боевом сотрудничестве и Сикорский со Сталиным наверняка с более выигрышной бы позиции разговаривал. А самое главное, солдаты армии Андерса вернулись бы к родным очагам соратниками по борьбе с общим врагом, а не подозрительными личностями из вражеского лагеря.

Да только вряд ли подобные расклады устроили бы давних «союзников» Польши англичан, которым, как и бравым легионерам, не нужна была польская армия, воюющая вместе с СССР, а значит, на благо ненавистных Советов. Как не нужен был прагматик Сикорский, склонявшийся к отличной от британской точке зрения. Потому, вероятно, он и погиб в 1943 г. при таинственных обстоятельствах, к разгадке которых ближе всех подошел адъютант Андерса Климковский, который считал, что без английских спецслужб тут не обошлось. Того же мнения придерживался и известный польский историк С. Штрумф-Войткевич, участвовавший в формировании армии Андерса. Штрумф-Войткевич высказал предположение, что у англичан возникли опасения, будто Сикорский, как патриот Польши и реалист в политике, руководствуясь начинавшей вырисовываться военной ситуацией, намеревался пойти собственным путем и каким-то образом договориться со Сталиным. А последнее не устраивало Британию уже по той причине, что, исходя из понятных эгоистических соображений, она желала иметь польские подразделения на своем театре боевых действий. И впрямь, зачем терять собственных солдат, когда в случае подобной надобности, наряду с колониальными войсками, можно бросить на немцев поляков? В результате Андерс, бывший и антикоммунистом и русофобом одновременно, пришелся англичанам по душе уже потому, что им легче было манипулировать. Жаль только, его «белый конь» так и остался невостребованным.

«А ведь после выхода Восточной Армии из пределов Советского Союза правительство генерала Сикорского потеряло очень многое. Собственно говоря, рушилась его политика. Попросту Черчилль мог теперь умыть руки, а Сталин тоже не обязан был считаться с союзником, который бросает общий, фронт, нарушая соглашение и солдатское слово (выделено автором). Можно, конечно, разным образом оправдывать акт ухода из России, но остается истина: польская армия сама вычеркнула себя из боевых порядков Красной Армии и оказалась под британским командованием, еще дальше от поля сражения и от страны»[57], — писал об этом польский историк Штрумф-Войткевич.