Лоуренс Грин - Острова, не тронутые временем Страница 22

Итак, капитану Гудвину пришлось отправляться восвояси. Он вернулся на Тристан, одарил островитян чаем, мукой и другими необходимыми продуктами. А команда, сойдя на берег, стала менять свою одежду на циновки из пингвиньих перьев и другие тристанские редкости... Уходя в Кейптаун, "Трулс" забрал с собой еще и скопившуюся почту. Я думаю, что после этой экспедиции Гласе остался в полной уверенности, что алмазы "сыграли" свою роль во всей этой истории.

Позволю себе кое-что добавить в целях предостережения искателям приключений. Геологи, посещавшие остров Гоф в последние годы, установили, что на острове нет геологических структур, содержащих в себе хотя бы отдаленные признаки, напоминающие о наличии там алмазов.

Родерик Гарден никогда не жалел о своем юношеском увлечении "погоней за несбыточным". Сделанные им старые фотоснимки до сих пор волнуют его воображение, напоминают места, где он месяцами бродил со своим бульдогом; он до сих пор отчетливо слышит рев морских слонов в ночи, свист крыльев буревестника и звуки "чак-чак" водяного пастушка.

- Самым таинственным реликтом из всех, что я видел на Гофе, говаривал он, - были отпечатки ног предшествующих посетителей острова: мох изменил свой цвет, постарел и завял, а отпечатки остались. Это было непостижимо, даже страшновато...

Настоящее богатство острова Гоф состоит в уникальных представителях животного и растительного мира. Только там да еще на нескольких далеких и малодоступных островках вы найдете лежбища морского котика, известного в науке под названием Arctocephalus gazella. Только на острове Гоф есть одна-единственная рощица уникальной софоры, мистического дерева-цветка*, родичи которого растут в далекой Новой Зеландии. Только в речных кустарниках острова обитает маленький глянцевито-черный водяной пастушок с красным гребешком и малюсенькими, бесполезными крылышками; он всегда суетлив и свистит от испуга. Только здесь вы увидите бесстрашную зеленую овсянку, которая может прыгнуть вам на плечо. Эти сокровища неоценимы и не идут ни в какое сравнение с алмазами.

_______________

* У софоры на ранней стадии развития молодые ветви переплетаются, как лианы, а очень маленькие листочки не опадают годами. У взрослого дерева стебель и ветви распрямляются, листья становятся длиннее, и дерево сбрасывает их первые два года перед началом цветения. - Прим. ред.

У Роберта Гласса имелось еще немного алмазоносного песка, когда я в 1923 году заехал к нему на пару дней. Он достал какой-то мешочек, когда мы вечером остались одни, и таинственно прошептал:

- Мистер Грин, я побывал на острове Инаксессибл и нашел там алмазы. Думаю, что кто-нибудь заинтересуется в Кейптауне и снарядит сюда пароходик. Я мог бы показать место...

Но в то время я уже знал немного Гласса и был наслышан об "алмазной истории". Жаль только, что "Рыжего" Гардена не было со мной в тот вечер!..

Глава седьмая

ОБЛОМОК ПОСРЕДИ ОКЕАНА

Теперь перейдем к другому одинокому острову, о котором я слышал еще с детства. Это высокий хребет с тремя пиками и клубящимся над ними туманом. Три пика, где до сих пор растут папоротники, камедные* и капустные деревья**. Когда-то весь остров был покрыт лесами. Множество деревьев и растений, которых не найти нигде больше во всем мире; они пережили и людей и их коз. Я выбрал именно это место, чтобы не только обозреть остров и океанские дали, но и подумать о своей жизни.

_______________

* К а м е д н о е д е р е в о выделяет из надрезов коры камедь густой сок, применяемый в медицине. Наиболее известное камедное дерево акация сенегальская (Acacia Senegal), дающая камедь желтоватого цвета. Прим. ред.

** К а п у с т н о е д е р е в о (Cordyline australis), или драцена южная, растет в Новой Зеландии на открытых влажных равнинах. Часто используется как декоративное дерево. Фибра из листьев идет на приготовление щеток. По внешнему виду несколько напоминает ветвящуюся пальму. - Прим. ред.

Первозданная природа делает остров более унылым, чем он есть на самом деле. Причудливый ландшафт, пропасти, базальтовые иглы и вулканические трещины создают впечатление некоторой неуверенности и ненадежности. Океан пуст, ибо вблизи не видно земли. Как здесь ориентироваться? Это, наверно, самый древний кусок земли в мире. Он приводил в восторг Дарвина*, то есть не сам остров, а его причудливые растения, невиданные насекомые и окаменелые ископаемые, которые служили ученому звеном в цепи эволюции живых существ. Речь идет об острове Святой Елены, осколке земли, оставшемся в середине океана после древнего катаклизма. "Нет более интересного места на земле для натуралиста", - писал о нем много лет назад естествоиспытатель Меллис.

_______________

* Остров Святой Елены Чарльз Дарвин посетил в июле 1836 г., возвращаясь в Англию после кругосветного путешествия на корабле "Бигль". Прим. ред.

Огни светились у кромки воды на всем берегу от бухты Просперис до бухты Долины Лимонов, пока судно, на котором я подплывал к острову перед рассветом, огибало крутую береговую линию. Это были костры рыбаков, которые при помощи шипов и веревок спускались с отвесных и угрюмых скал, чтобы ловить морского угря, макрель, серебряную рыбу-тарпона и вкуснейший "бычий глаз" - все, что годится для обеденного стола. Рискованное это занятие, особенно когда приходится взбираться обратно в гору с полными мешками улова. Но людям надо есть, и, кроме того, Святая Елена славится на весь мир своей прекрасной рыбой.

На первый взгляд остров производит мрачное впечатление. С высоких прибрежных утесов, посещаемых только птицами, не видно чистых, плодородных полей, тихих одноэтажных домиков-коттеджей, солидных особняков или больших домов. Остров кажется тюрьмой, хотя за высокими стенами укреплений есть небольшой изолированный участок земли площадью в сорок семь квадратных миль, который сохранил очарование английского захолустья, прелесть поселков прошлого века, когда такие небольшие коттеджики служили настоящим прибежищем страждущим и гонимым. Стоит, однако, вашему судну подойти к якорной стоянке города Джемстаун, который расположен на северо-западном берегу острова, как Святая Елена предстает перед вами совсем в ином виде. Джемстаун, на мой взгляд, играет более значительную историческую роль, чем какой-либо другой город. Вы ощущаете историю в старых орудийных окопах и пороховых погребах, располагавшихся в свое время по всей линии порта, в английском замке XVII века с его заполнявшимся водой рвом, запирающим долину. Эта картина хорошо знакома каждому коллекционеру по маркам и художественным открыткам.

Став лицом к городу, вы увидите перед собой узкий горный проход между двумя отвесными скалами - Холмом Мундена справа и Лестничным Холмом слева. Над уровнем моря эти скалы подымаются на одну пятую мили, а просвет между ними заполнен дамбой и зубчатыми стенами замка. Со старого парапета вы можете любоваться шпилем церкви Св. Джемса с металлической рыбкой вместо флюгера. В узкой треугольной долине виден город: белые дома и большие деревья. Если вы будете стоять и смотреть довольно долго, то вам непременно посчастливится увидеть кого-либо из местных жителей, спускающегося по знаменитой лестнице Иакова*, семьсот ступенек которой связывают долину с высокогорной частью острова.

_______________

* Л е с т н и ц а И а к о в а - согласно Библии, лестница от земли до неба, которую Иаков увидел во сне. - Прим. пер.

- Эта... славный астгавок, сэг, только... если б поболе деньжат, произнес лодочник с гнусавым островным выговором, когда вез меня к пристани.

Это в общем правильная оценка острова и его жизни.

Я предъявил в таможне бутылку французского бренди и бутылку хереса, которые купил на борту судна пароходной компании "Юниэн Касл".

- Без выплаты пошлины разрешается провозить только одну бутылку, сказал, улыбаясь, таможенник. - Но пошлина очень низка. За вами - стакан вина...

Я воспринял это как своеобразную форму приветствия путникам, впервые попадающим на остров, и отправился в отель на Мэйн-стрит.

С первого взгляда Консульский отель в Джемстауне не производит впечатление заведения, где хозяин не знает, какими бы еще экзотическими блюдами попотчевать гостя. Правда, у мистера Джорджа Мойса, островитянина, арендовавшего это старое здание под отель, жила молодая женщина, миссис Ричардс, постоянно торчавшая в старомодной кухне и исполнявшая, как я полагаю, функции жены и кухарки. Отель был реликтом былой славы острова и знаменитого консула Французской империи.

По одной стороне Консульского отеля тянулась деревянная галерея, такая же шаткая, как выступающий вперед балкон. Она служила своеобразным мостиком к ванным комнатам. Каждое утро я заставал мистера Мойса растапливающим ванные колонки сухими банановыми листьями. Однажды я заметил, что клеенка на полу моей ванной сдвинута. Через отверстие величиной с блюдце можно было наблюдать за миссис Ричардс, которая внизу, в кухне, жарила яичницу с беконом.