Константин Станюкович - В мутной воде Страница 22

Поезд только что пришел. По дороге показалась статная красивая фигура. Варвара Николаевна бросилась навстречу, обняла юношу и, прильнувши губами к его губам, шепнула:

- Ты до завтра останешься у меня?

Но вдруг она отскочила от него, точно ужаленная. Лицо Привольского не сияло, как обыкновенно, счастьем свидания. Оно было задумчиво; какая-то серьезная торжественность виднелась в чертах его свежего лица.

У Варвары Николаевны упало сердце. Она вдруг побледнела, как полотно. Вот-вот он сейчас скажет то роковое слово, которого она так боялась.

- Сережа, что с тобой? Ты сердишься на меня?..

Но он вместо ответа подошел к ней, крепко сжал ее руку и сказал:

- Ты разве не знаешь? Через неделю мы выступаем в поход...

В первую минуту она обрадовалась, но прошло мгновение, она поникла головой и тихо прошептала:

- На войну?

- Да, на войну!

- Но ты не пойдешь?.. Ты не пойдешь, Сережа?.. К чему тебе идти? Ты возьми у меня денег, сколько хочешь возьми... Скажись больным... И знаешь что?.. Я завтра же поеду в город и устрою, чтобы ты остался. Ты хочешь? Говори!..

Она говорила отрывисто, со страхом глядя в глаза Привольскому.

- Полно вздор говорить, Варя... Разве можно не идти на войну, когда посылают? - заметил серьезно юноша и, любуясь любовницей, весело прибавил: - Еще неделя у нас впереди, и я у тебя буду каждый день...

Варвара Николаевна была в отчаянии и решилась непременно проводить Привольского хотя до границы... Она целый день была задумчива и вечером, когда они сидели вдвоем на террасе, проклинала войну и просила Привольского повторить, что он ее не забудет. В ответ юноша целовал ее в открытую шею и наконец подхватил ее и на руках унес в комнаты.

- Так ты позволишь проводить тебя?.. - говорила она на другой день, прощаясь с Привольским. - Я только до границы доеду.

Юноша согласился, и Варвара Николаевна приказала Параше приготовиться к отъезду.

Через неделю они ехали в отдельном купе на юг. Варвара Николаевна то плакала, то весело улыбалась под впечатлением горячих ласк влюбленного юноши.

Так доехали они до Ясс. В Яссах приходилось расстаться. Она упросила, однако ж, отдать ей один день. Он отдал ей этот день и на следующее утро наконец вырвался из горячих объятий влюбленной женщины и отправился догонять свой полк. Варвара Николаевна рыдала, как ребенок, и объявила Параше, что они поедут дальше. Она будет об этом просить военное начальство. Целый день просидела она печальная в номере и собиралась уже ложиться спать, как вдруг кто-то постучался в двери.

Ей почему-то показалось, что непременно войдет Привольский. Он вернулся, чтобы еще раз проститься с ней.

- Войдите! - весело крикнула она и бросилась навстречу.

Отворились двери, и в комнату вошел Башутин.

Варвара Николаевна остановилась в ужасе.

- Неожиданная встреча! - промолвил он, улыбаясь. - Что это вы так испугались?.. Так не встречают старых друзей, - заметил он, протягивая руку. - Присядемте... Мне надо с вами поговорить.

С этими словами он взял ее за руку, усадил на диван и сам сел подле.

Глава восемнадцатая

С ГЛАЗУ НА ГЛАЗ

- Так не поступают с верными друзьями! - нежно упрекнул Башутин. - К чему вы секретничаете со мной?.. Отчего вы не отвечали на мои письма?.. Я все знаю, что вы делали последнее время! Что вы на это скажете, милейшая Варвара Николаевна? - продолжал Башутин, дотрагиваясь до руки молодой женщины, - но что с вами? Вы нездоровы? Ваша рука холодна как лед!

Варвара Николаевна брезгливо отдернула руку.

- Не беспокойтесь о моем здоровье, Башутин, и продолжайте! проговорила она спокойно.

Башутин взглянул ей в лицо. Она встретила насмешливый взгляд смелым, вызывающим взглядом. Она справилась с собой и скрыла свое волнение.

- Вот как! Вы совсем отрекаетесь от друзей! Впрочем, ведь у вас все длится медовый месяц восторженной страсти, и вы находитесь еще под влиянием идиллических прогулок в Ораниенбауме!

- Оставьте этот тон, Башутин! - остановила его Варвара Николаевна. Надеюсь, вы не о чувствах пришли говорить со мной!

- И все это в награду за пятилетнюю любовь! - попробовал было Башутин, впадая в тон оскорбленного любовника.

Варвара Николаевна подняла на него глаза и презрительно усмехнулась.

- Нельзя ли без излияний. Мы, к несчастию, слишком хорошо знаем друг друга!

- Извольте! Я заговорю в другом тоне. Но понравится ли он вам?

- Приберегите эффектные места к концу.

Башутин позеленел от злости. Варвара Николаевна с какою-то отвагой отчаяния решилась во что бы то ни стало покончить с Башутиным.

- Вы объявляете войну? - проговорил Башутин.

- Без фраз, прошу вас... Скорее к делу!

Его раздражал этот спокойный, иронический тон. Он думал, что при первых словах угрозы она испугается и сразу согласится на все то, что он от нее потребует, а она вдруг еще смеется над ним.

- Первая любовь вас сделала забывчивой?

- Я все помню, Башутин... Все!

- Так отчего вы не отвечали на мои письма?

- Во-первых, не хотела, а во-вторых, что мне было отвечать? Вы просили опять денег, и вам позволено было бароном взять десять тысяч из кассы. Заплатила их, конечно, я.

- Позволено было!.. - повторил Башутин. - Я мог бы и без позволения взять их. Вы разве забыли, кому вы обязаны состоянием?

- Счеты? Я обязана вам, Башутин, многим, это правда... Я обязана вам, что сделалась знаменитостью в Петербурге! - проговорила Варвара Николаевна со смехом. - О, я вам многим обязана и никогда этого не забуду!.. Но я, кажется, заплатила вам за все деньгами... Я не хочу, слышите ли, вспоминать начало нашего рокового знакомства и дальнейшую историю...

Варвара Николаевна вздрогнула и с ненавистью взглянула на Башутина...

- Впрочем, и не к чему... Все равно поздно!..

- Период раскаяния? - усмехнулся Башутин. - Реабилитация посредством любви?! Я об этом кое-что читал в романах, и то плохих. Оставимте лучше романическую часть в стороне... Я ведь имел честь быть вашим alter ego* и кое-что знаю пикантное...

_______________

* Вторым "я", близким другом (лат.).

- И я знаю немало, Башутин! И если вы теперь на свободе, то вспомните...

- Послушайте! Не советую вам говорить так... - вскрикнул Башутин, вскакивая с места. - Я не пожалею себя, но и вас жалеть не буду!

- О, себя вы пожалеете, а потому, вероятно, пожалеете и меня!.. Чего вы от меня хотите? Вы долго были моим советником... Теперь довольно... Пора нам расстаться... Я намекала вам об этом... С этой целью вам предложили управлять делом в Бухаресте, то есть получать большое содержание... Что же вам еще надо? Я вам передала в течение последнего времени более пятидесяти тысяч!..

- Чего мне надо?.. - усмехнулся Башутин. - Мне надо, чтобы мы расстались дружески... Ваши пятьдесят тысяч давно истрачены... И что ваши пятьдесят тысяч?.. Мне надо доли по совести!..

- А в противном случае не обратитесь ли и вы к судебному следователю? - усмехнулась Варвара Николаевна.

- Я приберегу эту развязку к концу, а пока...

- А пока? - переспросила Варвара Николаевна, чувствуя, как забилось ее сердце.

- А пока я расскажу вашему возлюбленному юноше, из каких средств вы заплатили за него долги. Юноша ведь и не подозревает, что он на содержании. Но когда он узнает и когда узнают его товарищи, он, наверное, поблагодарит вас!

Варвара Николаевна не ожидала этого. Удар был нанесен метко, прямо в сердце. У нее помутилось в глазах. Сердце упало. Она опустила голову, и прошло несколько мгновений, прежде чем она подняла ее. Она попробовала ответить на слова Башутина презрительной улыбкой, но улыбка вышла печальная, и дрожащие ее губы неуверенно прошептали:

- Он не поверит вам!

- Тогда его убедят ваши письма!

Это было уж слишком. Вся энергия этой женщины исчезла под угрозой. Она взглянула на Башутина растерянным, умоляющим взглядом.

- Но вы не сделаете этой... этой подлости? Вы шутите? Не правда ли? прошептала она упавшим голосом, с каким-то суеверным страхом заглядывая в лицо Башутину.

- Мы ведь перестали шутить, Варвара Николаевна! - холодно заметил Башутин. - Какие шутки!

- Послушайте, Башутин! Говорите скорей... сколько вы хотите? Назначайте цену. Я вам дам денег, но возвратите мне мои письма и дайте слово, что вы ничего не станете говорить Привольскому... Я на все готова!.. Довольны вы?

- Давно бы так! Нам пора свести счеты! Я не буду запрашивать. После Орефьева вы получили восемьсот тысяч... По совести, мне бы следовала половина, но я помирюсь на одной сотне.

- Вы ее получите!

Башутин чуть не привскочил от изумления при этих словах. Он не ожидал такого быстрого решения денежного вопроса со стороны Варвары Николаевны. "Женщина всегда останется женщиной! - подумал он. - Когда она любит, из нее можно веревки вить!"

- Письма мои с вами?

- Они в гостинице!

- Все?

- Все до одного...

- Привозите их завтра утром, - и вы получите деньги... Еще одно условие. Надеюсь, больше мы никогда не увидимся... и вы уедете отсюда... Управление делом сдадите Иваницкому! И еще, Башутин, я предупреждаю вас, что если вы нарушите слово...