Оскар Райле - Секретные операции абвера Страница 24

После того как адмирал Канарис взял на себя руководство абвером и установил, что, принимая во внимание нарастающую напряженность, разведка в отношении Советского Союза была слабой, он распорядился проработать вопрос, нельзя ли использовать украинскую эмиграцию в гораздо большем объеме, нежели прежде. Результатом явилось решение адмирала в январе 1937 года установить контакт и начать сотрудничество с ОУН — Организацией украинских националистов. Но отныне для своих замыслов подходящих людей из украинской эмиграции должен был рекрутировать уже II абвер.

ОУН в основном финансировалась украинцами, жившими в западных странах. Большую поддержку она получала от земляков из США. Возглавлял ОУН в 1937 году Коновалец, революционер с умеренно реформистскими взглядами. Адмирал Канарис лично вел с ним переговоры о будущей совместной работе против Советского Союза. Принимавшие участие в этой встрече офицеры абвера свидетельствовали, что Канарис явно выражал личную симпатию к революционеру Коновальцу. Это совпадало с консервативно-национальными взглядами самого адмирала. Однако сотрудничество с Коновальцем продлилось короткое время. После нескольких переговоров, которые вели с ним уполномоченные офицеры абвера, он был убит в Нидерландах, где жил в изгнании. По данным следствия, проведенного нидерландскими властями, в качестве убийцы подозревались агенты одной восточной разведслужбы. Характерно для Канариса, что он, пока это было возможно, заботился об уходе за могилой Коновальца.

После убийства Коновальца Мельник, бывший управляющий митрополита греко-католической церкви в Лемберге, графа Щептицки, принял руководство ОУН. Его поддерживал Рикко Джери, бывший кадровый офицер австрийской армии. Но среди лидеров ОУН был и Штефан Бандера, радикал-революционер, имевший среди украинской молодежи в Галиции значительное количество приверженцев. Между ним и Мельником существовали столь сильные разногласия относительно целей и тактических методов, что это привело к разрыву между обоими. В соответствии с этим абвер работал как с Мельником, так и с Бандерой и его приверженцами.

Однако вернемся к строительству адмиралом Канарисом резидентур абвера против Советского Союза.

В первую очередь это было II отделение абвера, которое для выполнения своих задач подыскивало подходящие кадры среди украинских эмигрантов на территории рейха. В эти задачи в первую очередь входила подготовка диверсионных операций на случай войны и мероприятия по разложению войск противника.

Отобранные украинцы с 1938 года обучались частично в уединенно расположенном пансионате на озере Химзе, частично в лабораториях II отделения абвера в Тегеле под Берлином, частично в Квенцгуте под Бранденбургом. Обученные там украинцы до начала войны практически не использовались ни против Польши, ни против Советского Союза.

Отношения доверия, возникшие в результате этого сотрудничества между задействованными немцами и украинцами, уже год спустя подверглись тяжелому испытанию. В особенности оттого, что Гитлер в 1939 году решил отдать украинскую часть Карпат Венгрии. Украинские партнеры были этим глубоко разочарованы. Вскоре после этого им пришлось пережить еще более неприятное. Как только 23 августа 1939 года был заключен германо-советский договор о дружбе, Гитлер запретил абверу какие-либо контакты с ОУН. Абверу строго запрещалась и какая-либо финансовая поддержка украинской организации.

Что примечательно, приказ Гитлера в какой-то степени производил впечатление, что в этот период фюрер хотел соблюдать пакт о ненападении с Советским Союзом. Или он так действовал по расчету, поскольку уже решился на войну с Польшей и хотел избежать любого осложнения германо-советских отношений — по меньшей мере в ближайшие месяцы?

После того как Гитлер запретил абверу сотрудничество с ОУН, сотрудники японской секретной службы перехватили тайные контакты с украинцами. Японцы как партнеры германско-японского антикоминтерновского пакта 1936 года были не менее озадачены и ошеломлены заключением германо-советского пакта о дружбе, нежели украинцы, состоящие в контакте с абвером.

Тем временем заключение германо-советского пакта о ненападении ничего не изменило в дружественных отношениях между абвером и японской секретной службой. Японские специалисты еще до того, как они подхватили у абвера украинских доверенных лиц, налаживали контакты с белорусами в Германии, оказывавшими им помощь в изготовлении антикоммунистических пропагандистских материалов. Японцы финансировали взятых под опеку украинских доверенных лиц в том же объеме, что раньше абвер. Это было очень важно. Ибо в июне 1941 года ситуация изменилась таким образом, что у абвера появилась настоятельная потребность вновь вернуть себе украинских доверенных лиц и стоящие за ними группы.

Во избежание недоразумений подчеркнем: сотрудничество с украинскими и другими эмигрантами не возобновилось не потому, что Германией планировалась война, а скорее оттого, что руководители военной разведки опасались спровоцировать войну с неприятельскими странами. Кроме того, адмирал Канарис считал неотложной необходимостью ускорить строительство абвера, поскольку, как уже говорилось, он, по сравнению со странами потенциального противника, был слишком маленьким и слабым. Предварительная подготовка абвера к запланированной рейхом войне не рассматривалась уже потому, что Гитлер совершенно не посвящал Канариса в свои тайные планы.

До сих пор описываемые пути, которыми абвер через информаторов и агентов пытался проникнуть на территорию Советского Союза, начинались в рейхе. Но и в дружественных и нейтральных странах существовало множество иных возможностей обретения источников информации на территории Советского Союза. Поэтому I отделение абвера под руководством полковника генштаба Пикенброка в 1935-м и в последующие годы приступило к созданию небольших тайных резидентур в соответствующих странах. В Вене и Будапеште это происходило по согласованию с шефами секретных служб этих стран.

Но в те времена абвер I по тайным каналам искал людей, которых можно было бы использовать для выполнения своих задач, и в Болгарии, Румынии, а также в странах Ближнего, Среднего и Дальнего Востока.

Разумеется, всего за несколько лет до начала войны из небольших резидентур было нереально создать плотную сеть информаторов в странах потенциального противника. И все же проведенных в мирное время поисковых работ хватило для того, чтобы сразу в начале войны в течение нескольких месяцев абвер более или менее законспирированно сумел развернуть резидентуры и отделения в следующих странах: в Венгрии, Болгарии, Румынии, Турции, Иране, Афганистане, Китае и Японии.

В заключение о проводимой разведывательной работе абвера в предвоенные годы против Советского Союза можно сказать следующее: вряд ли какая-либо другая страна предпринимала столь обширные профилактические меры против внедрения шпионов, как Советский Союз. Поэтому тем более поразительно, что отделение германского генерального штаба «Иностранные армии Востока» в те немногие мирные годы, в которые против Советского Союза велась военная разведка, смогло составить довольно полное представление о Красной армии, ее оснащении, вооружении и вероятном потенциале в мирное и военное время. Составленные этим отделом германского генерального штаба уже в предвоенное время сведения содержали точные данные по большинству советских частей, которые позднее воевали против Германии.

В первое время после прихода к власти национал-социалистов у военной разведки и контрразведки была сильная позиция. Имперскому военному министерству удалось добиться распоряжения Гитлера, неоднократно именуемого как «кабинетский указ», который уполномочивал предпринимать все необходимые меры по охране вновь образованных вооруженных сил, исключительно за счет вермахта, в особенности что касалось борьбы со шпионажем и диверсиями. Поэтому абвер мог проводить широкомасштабные профилактические меры безопасности по всей территории Германии, вводить уполномоченных абвера в учреждения власти и на военных предприятиях и многое другое.

Начиная с указанного распоряжения Гиммлер и Гейдрих, руководители полиции и СС, старались урезать исключительную компетенцию военной разведки и контр-разведки и все больше и больше распространяли свое влияние на дела разведки. Так как абвер по всем вопросам исполнительной власти вынужден был обращаться к тайной государственной полиции, в чьей компетенции находились аресты, обыски и допросы по делам государственной измены, то Гейдрих и тут пустил в ход все средства. Еще в 1934–1935 годах он, как руководитель гестапо в Пруссии, использовал любую представлявшуюся ему возможность, чтобы вмешиваться в работу военной разведки и контрразведки.