Борис Рыбаков - Геродотова Скифия. Историко-географический анализ Страница 24

Остается последний вопрос о том, можно ли воронежский скифский остров, удаленный от основной территории царских скифов, по крайней мере на 10 дней пути, и отделенный от них землями скифов-кочевников и савроматов (за Танаисом), считать частью царских скифов и сближать с той заметкой Геродота, где говорится о скифах, отделившихся от царских (§ 22)? На помощь нам приходит известный серебряный сосуд с изображениями скифов (Частые курганы близ Воронежа), многократно изучавшийся и издававшийся. Только в 1970 г. сюжет, вычеканенный греческим торевтом, получил убедительное и исторически важное истолкование. Д. С. Раевский доказал, что на сосуде изображена главная часть генеалогической легенды о сыновьях Геракла, рассказанной Геродотом в §§ 8-10[96]. На фризе серебряного ритуального сосуда, сопровождавшего в могилу знатного скифа, изображено испытание сыновей Геракла — Агафирса, Гелона и Скифа — отцовским луком. Здесь нет самого состязания, но показаны три пары фигур, из которых особенно интересна одна пара: юному безбородому воину его собеседник протягивает лук. Как известно, двое старших братьев не смогли натянуть лук Геракла и поэтому не получили права на отцовское царство на Нижнем Днепре. Победил младший брат — Скиф, натянувший лук и получивший царство; Агафирс и Гелон были изгнаны их матерью.

Расшифровка Д. С. Раевского важна для нас тем, что утверждает за воронежскими скифами IV в. бытование у них древней легенды, сложившейся именно в среде царских скифов Нижнего Днепра. Поэтому вполне обоснованным будет предположение, что обособленный воронежский район скифской культуры и является местом обитания тех «других скифов, которые прибыли в эту местность по отделении от царственных». Поселились они действительно рядом с меланхленами, удаленными от Черного моря на 20 дней пути. При перечислении народов от моря в глубь страны писатель должен сначала упомянуть отделившихся скифов, а затем уже более далеких меланхленов, живущих восточнее и севернее их на краю пустыни. Так и следует понимать конец § 20.

Почти бесспорным доказательством тождества «отделившихся скифов» со скифами Среднего Дона является начало § 23, прямо продолжающее заметку об «отделившихся»:

«До владения этих скифов вся упомянутая выше страна представляет равнину с толстым слоем чернозема. Начиная же отсюда земля уже твердая как камень и неровная. После долгого перехода по этой каменистой области придешь в страну, где у подножья высоких гор обитают люди…»

Горы эти исследователями единодушно отождествляются с Уралом; следовательно, предполагается движение в восточном направлении. На восток от Дона действительно идут псаммофитные степи и полупустыни, тянущиеся и далее за Волгу. Геродот очень точно отметил, что область отделившихся скифов является восточной окраиной черноземных пространств, пригодных, добавим, для древнего земледелия. Восточнее Дона в древности и в средние века земледелием почти не занимались. Если земля отделившихся скифов дает нам комплексное земледельческо-скотоводческое оседлое хозяйство[97], то обширная соседняя степная область меланхленов, так красочно описанная Геродотом, использовалась только для кочевого скотоводства, что и позволило историку назвать их образ жизни типично скифским, т. е. кочевническим.

Южными соседями и меланхленов, и воронежских скифов были савроматы, памятники которых встречены восточнее Северского Донца[98]. Савроматы занимали земли к востоку от Северского Донца и к югу от Нижнего Дона («за Танаисом»), проникая частично на Северный Кавказ и простираясь на восток за Волгу. Вопрос о размещении савроматов разобран мною выше в разделе «Реки Скифии» в связи с определением течения Танаиса.

Южные и западные соседи скифов (тавры, каллипиды, ала-зоны, агафирсы)

Тавры

ТАВРЫ. География крымских тавров достаточно подробно изучена по археологическим данным Х. И. Крис[99].

Таврские поселения VII–V вв. до н. э. тянулись от самой южной оконечности Крыма по юго-восточному побережью до Отуз, немного не доходя до Феодосии. Как мною уже установлено выше, Геродот очень точно измерил (очевидно, с моря) это таврское побережье протяжением в 130 км и сопоставил его с побережьем Тарентского залива от древнего Тарента до мыса Япигиона, также равным 130 км.

«За таврами опять живут скифы: частично далее на восток на морском побережье, а частью на западе Киммерийского Боспора и озера Меотиды до реки Танаиса…» (§ 99).

Все это, как уже говорилось, полностью подкрепляется археологическими данными о размещении тавров и скифов в Крыму и на Керченском полуострове. Тавры занимали обширный район гор и побережья, а скифы (царские) — степные пространства и часть побережья восточнее античной Феодосии. Постепенно происходит процесс ассимиляции туземного населения скифами[100].

Каллипиды. Алазоны

КАЛЛИПИДЫ. АЛАЗОНЫ. Первыми народами Скифии, которые Геродот начал перечислять, продвигаясь на север от Ольвии, были каллипиды (по переводу Б. Н. Гракова — «потомки доброконных») и алазоны, или ализоны[101].

«От торгового города борисфенитов, составляющего наиболее срединный пункт во всей приморской Скифии, первыми живут каллипиды, представляющие собой эллино-скифов. Выше их живет другой народ, именуемый алазонами. Как алазоны, так и каллипиды во всем ведут такой же образ жизни, как и скифы, но хлеб они сеют и употребляют в пищу, равно как лук, чеснок, чечевицу и просо…»

«…Народы эти (каллипиды, алазоны, пахари и невры) живут вдоль реки Гипаниса к западу от Борисфена» (§ 17).

Археологические памятники тех степей, которые подступают к Ольвии к западу от Днепра, немногочисленны. Оседлые поселения земледельцев в этих краях обнаружены близ моря, по берегам лиманов и в самых низовьях Днепра. Границу земледельческих поселений VI–V вв. на Нижнем Днепре И. В. Яценко определяет примерно около Каховки, «значительно южнее Никополя»[102], т. е. на расстоянии около 100 км от устья Борисфена. Граница между каллипидами и алазонами не определена Геродотом. Археология почти бессильна помочь здесь, т. к. в степях в удалении от моря памятников так же мало, как и в земле скифов-кочевников в Приазовье. Возможно, что, говоря о «скифском образе жизни», Геродот в большей степени имел в виду степных алазонов, чем земледельцев каллипидов, смешавшихся с приморскими греками.

По происхождению каллипиды могут быть потомками каких-либо кочевых конных племен киммерийского времени, частично осевших на землю после потери обширных днепровских пастбищ, занятых «храбрейшими и многочисленнейшими» царскими скифами.

Географически каллипиды размещались в срединной части «Исконной Скифии» и, очевидно, были покорены скифами в первую очередь. Западными прибрежными соседями каллипидов были тириты, жившие в устье Тиры. А. И. Мелюкова относит греко-фракийское по антропологическому облику население Днестровского лимана тоже к каллипидам[103], но, может быть, правильнее было бы следовать Геродоту:

«У устья Тиры живут эллины, которые называются тиритами» (§ 51).

Северная граница алазонов известна нам хорошо, это — речка Эксампай:

«Ручей этот протекает на границе скифов и алазонов… Тира и Гипанис сближаются своими излучинами в земле алазонов. Далее обе реки делают новые повороты и разделяющее их пространство становится все шире» (§ 52).

Таким местом сближения является примерно параллель 48° северной широты, идущая от Первомайска на Буге на запад через Балту к излому Днестра. Именно здесь кончаются алазонские степи и начинается лесостепь скифов-пахарей.

Труднее определить широтное протяжение земли алазонов. Предположительно можно говорить о кочевании их между Днестром и Ингулом или Ингульцом, за которыми уже начинались владения царских скифов. На западе алазонские кочевья должны были соприкасаться с тиритами и агафирсами.

Любопытно отметить, что в описании кампании 512 г. ни разу не упомянуты ни каллипиды, ни алазоны: они не участвуют в совещаниях, нет речи об их царях, они не упомянуты ни в составе скифских войск, ни в числе тех племен, которые пытались сохранить вооруженный нейтралитет. Это тем более странно, что персидские войска должны были проходить сквозь всю прибрежную территорию каллипидов. Очевидно, каллипиды и алазоны были полностью подчинены царским скифам и самостоятельного политического целого не представляли.