Юрий Веремеев - Мифы и правда о плане «Барбаросса» Страница 25

Основные подразделения пехоты вермахта

Стрелковая рота (Штат № 131с от 01.02.1941)

В советские времена в качестве объяснения причин крупнейших неудач Красной Армии летом 1941 года, наряду с тезисом о внезапности нападения, было в широком ходу утверждение о всеобщей моторизации вермахта и массового оснащения немецкой пехоты автоматическим оружием. Прежде всего, – автоматами. К сожалению, эти утверждения народ первоначально услышал из уст тех, кто абсолютно точно знал, что это совершенно не так. Конкретно – из уст высшего командования Красной Армии.

От автора. Автоматом той поры более правильно называли пистолет-пулеметом. Этот вид оружия обеспечивал уверенное поражение цели на дальностях до 100 метров, в то время как винтовка до 500–600 метров и дальше. Атаку нужно встречать прицельным огнем, и чем раньше, тем лучше. А наступающим необходимо выбивать вражеских стрелков и его пулеметы на как можно больших дистанциях, пока они не успели перебить атакующих. И совершенно верным было распространенное в военных кругах всех стран мнение о том, что автомат (пистолет-пулемет) это оружие скорее полицейское, а в армии пригодное лишь для ближнего боя, что случается довольно редко. Ниже увидим, что это мнение бытовало в командовании вермахта в большей степени, чем в РККА.

Позднее тезис о немецком моторно-автоматном превосходстве прочно закрепился в советской исторической науке, и что хуже всего, это неоднократно подтверждали в своих мемуарах наши прославленные маршалы и генералы. То ли у них не хватало мужества объяснить истинные причины тяжких поражений, и признать, что в 1941–1942 годах германские генералы переигрывали их, то ли «литобработчики» из ведомства Суслова (секретарь ЦК КПСС по идеологии), которые фактически и писали эти самые мемуары, слегка разбавляя свои опусы действительными воспоминаниями советских военачальников, неукоснительно следовали утвержденным свыше установкам.

От автора. Один только маршал Р. Я. Малиновский смог предвидеть, что в далеком будущем получится из таких «мемуаров» и какие мины закладываются под фундамент нашей военно-исторической науки. Он категорически и наотрез отказался ставить свою подпись под творчеством литобработчиков. Не стал и сам писать мемуары, хотя доказал свои литературные таланты, написав, обладавший несомненными литературными достоинствами автобиографический роман о русских солдатах в годы Первой мировой войны.

Суслов и его ведомство приспособлением важных исторических свидетельств к нуждам агитпропа сослужили очень плохую службу нашей исторической науке, дали основание даже добросовестным иностранным историкам сомневаться в нашей трактовке об истории Второй мировой войны, безоговорочно отодвигать в сторону все, что было изложено от имени маршалов Победы. А где нет правдивого изложения событий той войны с нашей стороны, нашего истинного и тщательного анализа событий, там занимают место писания битых гитлеровских генералов. Они не более правдивы, поскольку не может быть правдив тот, кому приходится оправдываться за бездарно проигранную войну, но люди, справедливо отвергая идеологические измышления сусловского ведомства, неизбежно начинают принимать за чистую монету измышления западной пропаганды.

Проще говоря, скрывание правды (какой бы горькой она ни была) одной стороной, широко распахивает ворота для лжи со стороны врага.

Ну что ж, приходится, к моему глубокому прискорбию, документально опровергать утверждения людей, мне чрезвычайно симпатичных и очень мной уважаемых. Наших воистину и без всяких кавычек великих полководцев. Но, как говорится «Сократ мне друг, но истина дороже». Иначе никаким образом невозможно вырвать почву из-под ног идейных врагов России, рядящихся в белые одежды правдолюбцев, правозащитников и демократов, а на деле отравляющих умы и души моих сограждан.

Из представляемых ниже служебных документов читатель сделает собственный вывод – германская пехота передвигалась пешком и стреляла исключительно из винтовок. Немецкая стрелковая рота не была никоим образом сильнее советской стрелковой роты, чего, впрочем, нельзя сказать о соотношении сил немецкой и советской дивизий. Там соотношение в силах совсем иное – одна германская дивизия равна 2–3 советским.

Рассматривая один из штатов стрелковой роты вермахта, я надеюсь дать читателю возможность узнать и понять, что собой представляло основное подразделение германской пехоты.

Я не оговорился, называя эту роту стрелковой. Именно стрелковая рота. Так она именуется в штате – Schützenkompanie. Schütze – стрелок, Kompanie – рота. Хочу сразу возразить тем, кто полагает, что слово Schützenkompanie общепринято переводить как «пехотная рота». Нет. В немецкой военной терминологии существуют слова Infanterie division (пехотная дивизия), Infanterieregiment (пехотный полк), Infanteriebataillon (пехотный батальон), но рота именуется не Infanteriekompanie, а именно Schützenkompanie. Следовательно, перевод как «пехотная рота» неправомерен.

Оно, конечно, удобнее в текстах, говоря о нашей армии, писать – стрелковая, говоря о немецкой – пехотная. Не нужно тогда всякий раз уточнять о чьей роте идет речь. Но удобнее это далеко не всегда значит правильно.

Замечу для знатоков, если вы найдете некоторые расхождения с имеющимися у вас данными, не удивляйтесь. Штаты подразделений и частей очень часто менялись, и одновременно могло существовать несколько штатов одного и того же типа подразделений. И уж тем более, невозможно все привести к одному знаменателю, если пользоваться в качестве источника не официальным штатом (Kriegsstarkenachweisung), указывающим на номер штата и дату, а иными документами. Даже если перед вами тоже официальная штатно-должностная книга конкретного подразделения. Я не говорю о том, что вашему документу нельзя доверять и он ошибочный. Одно дело штат, т. е. документ, предписывающий численность и структуру подразделений данного рода войск, и несколько иное состав конкретного подразделения, составленный на основе штата, но в который внесены изменения, предписанные наличием или отсутствием вооружения, транспортных средств, личного состава и т. п.

Например, согласно штату, в описываемой роте возможны два варианта тылового вещевого подразделения (Gepäcktross). Одно из них имеет две конные повозки, а другое вместо повозок один грузовик. Отсюда общая численность личного состава роты меняется на одного человека, а оснащение разнится на количество лошадей и повозок. Следовательно, можно встретиться с двумя стрелковыми ротами одного штата, но разнящимися по численности и оснащению.

Также в конце штата стрелковой роты имеются примечания. Одно из них указывает, что ручными пулеметами, автоматами и минометами рота оснащается только по возможности. Естественно, что если в роте нет минометов, то из ее структуры выпадает и минометное подразделение. Следовательно, можно встретить уже не два, а четыре варианта роты одного и того же штата. Во взводах может не быть конных и ручных тележек, т. к. и они выделяются лишь при их наличии. Отсюда меняется количество лошадей в роте. Тут уж количество вариантов просто невозможно подсчитать.

Стрелковое отделение (Schützengruppe).

В отделении 10 человек. Командир отделения в звании от обергефрайтера (Obergefreiter) до унтерфельдвебеля (Unterfeldwebel). Вооружен автоматом (пистолет-пулеметом).

Семь стрелков (Schützen). Звания могут быть стрелок (Schütze), старший стрелок (Oberschütze), гефрайтер (Gefreiter). Вооружены винтовками.

Два пулеметчика (M.G.Schützen). Звания могут быть пулеметчик (M.G.Schütze), старший пулеметчик (M. G.Oberschütze), гефрайтер (Gefreiter). Вооружены оба пистолетами. Они обслуживают ручной пулемет. Табельным пулеметом считался M.G. 34, но широко использовались пулеметы других марок, включая трофейные.

От автора. Вообще-то в штате написано – карабин (Karabiner 98k). Штатным стрелковым оружием германской пехоты был укороченный вариант винтовки типа 98 (Gewehr 98) под названием Karabiner 98k (K.98k). Но у нас общепринято называть это винтовкой. Думаю, что не слишком погрешу против истины, если ниже буду употреблять слово «винтовка».

Вообще германская пехота вооружалась стрелковым оружием очень разнообразно. В ход шли все приемлемые по боевым качествам пистолеты, винтовки, автоматы, пулеметы, минометы, орудия, которые оказались в руках вермахта. Самое широкое использование получили трофейные чешские, французские, польские, английские и советские образцы. Единственным требованием было то, что конкретным образцом стрелкового оружия должно быть вооружено подразделение уровня не ниже батальона. То есть батальон должен быть вооружен одним типом винтовок. А вот в полку один батальон может иметь, например, советские винтовки, другой польские, третий немецкие. С одной стороны, это снижало нагрузку на германскую оружейную промышленность, но, с другой – крайне затрудняло обеспечение боеприпасами, запчастями, ремонт и замену вышедших из строя. Немецкие мемуаристы нередко сетуют на то, что Красная Армия была оснащена небольшим количеством образцов вооружения, что давало ей значительные преимущества в деле снабжения боеприпасами, ремонте.