Женщина и война. Любовь, секс и насилие - Рафаэль Абрамович Гругман Страница 29

использованы источники, никогда не публиковавшиеся в стране, бережно охраняющей от своих граждан «секреты Полишинеля»[61] — ударила по сердцам советских историков. (Автор не оговорился, хотя Советский Союз рухнул в 1991-м, советские историки здравствуют и поныне.) Англичанина назвали «несерьёзным историком», пытающимся пересмотреть (ни много ни мало) итоги Второй мировой войны. «Нашим ответом Чемберлену»[62] стала книга Владимира Богомолов «Жизнь моя, иль ты приснилась мне?», которая, как сказано в аннотации издательства, опровергает «измышления писателей и псевдоисториков, пытающихся принизить значение нашей Победы». Круто!

Победа, Великая Победа (с большой буквы) — праздник, который «радость со слезами на глазах», объединяет всех, живших когда-то на одной шестой части суши. Великая Победа и правдивая история ВОВ — вещи абсолютно разные. Нет в мемуарах маршала Жукова объяснения, почему летом 42-го бросили в Крыму на произвол судьбы 95-тысячную Приморскую армию, почти целиком попавшую в плен, бойцов и командиров которой причислили к изменникам Родины и, вплоть до развала СССР, не считали ветеранами войны. Среди них была Александра Тимофеевна Мараренко.

Санинструктор Мараренко добровольцем ушла на фронт в июле 1941-го. В составе 25-й Чапаевской дивизии защищала Одессу и Севастополь, в июле 1942-го попала в плен вместе с остатками Приморской армии. Она рассказала автору этой книги о первых днях плена.

Крым. Жаркое лето 1942 года. Нескончаемая колонна пленных бредёт по разбитой камнями дороге. Её ноги в крови. Рядом плетутся, еле передвигая ноги, девушки из санитарного взвода. Колона подошла к реке. Несколько пленных, включая шедших рядом с ней девушек, желая освежить ноги, по щиколотку вошли в воду — конвоир, развлекаясь, кинул в воду гранату. На воде остались плавающие тела…

…Родина СМЕРШом встретила бойцов Приморской армии, не по своей вине оказавшихся в немецком плену. В советское время ветераном войны Александра Тимофеевна не считалась. Лишь в январе 1995-го был опубликован указ Ельцина «О восстановлении законных прав российских граждан — бывших советских военнопленных и гражданских лиц, репатриированных в период Великой Отечественной войны и в послевоенный период»[63].

После смерти Сталина Берия предлагал написать правдивую историю Великой Отечественной войны, но ему быстро закрыли рот. Правдивая история не служанка политических партий, правительств и государств. Непредвзятый читатель, привыкший и умеющий выслушивать оппонентов, с интересом прочитает художественно-историческое исследование о последних месяцах войны — «Падение Берлина. 1945».

К книге Богомолова о последних месяцах войны (она писалась как «наш ответ Бивору») обратимся в порядке очерёдности появления обеих книг и поблагодарим Богомолова за приведенные документы. В остальном его книга ничем не отличается от воспоминаний советского лейтенанта-пехотинца, даже не ротного — взводного, привыкшего аккуратно обходить «минное поле» истории и описывать фронт шириной в полкилометра.

600-страничная книга британского писателя и военного историка Энтони Бивора «Berlin. The Downfall 1945», сенсационная и в научном смысле безупречно оформленная, затронувшая болевые точки советской истории, к которым прежде прикасаться было запрещено, бесценна для читателей, изучавших историю войны на лживых (в силу цензуры и обстоятельств) мемуарах советских маршалов. Сразу же после перевода книги на русский язык «советскими историками» она была признана еретической. Последовали обвинения в непрофессионализме. Бивора назвали «альтернативным историком и русофобом», и поэтому, прежде чем на эту книгу ссылаться, выдержки из научной биографии автора:

Энтони Бивор, британский писатель, почётный доктор гуманитарных наук Кентского университета. Член Королевского общества искусств и литературы. Профессор Школы истории, классической филологии и археологии при Биркбек-колледже Лондонского университета (School of History, Classics and Archaeology at Birkbeck College, University of London).

Автор монографии «Гражданская война в Испании» (1982 г.); второе издание (2005 г.) признано в Испании бестселлером № 1. Книга «Сталинград» (1998 г.) получила первую премию Самуэля Джонсона (Samuel Johnson), премию Вульфсона (Wolfson) по истории и литературную премию Хауторндена (Hawthornden).

Книга «Падение Берлина. 1945» (Лондон, 2002 г.) стала бестселлером в 7 странах, не считая Великобритании, и вошла в пятёрку наиболее читаемых книг ещё в девяти странах.

Слово Энтони Бивору

Кино- и театральный режиссёр капитан Захар Аграненко командовал подразделением морской пехоты, воевавшим в Восточной Пруссии. Во фронтовом дневнике Аграненко, на который ссылается Бивор, написано о групповых изнасилованиях немецких женщин: по десять-двенадцать морских пехотинцев набрасывались на жертву, и напуганные немки, «доведенные до отчаянья», — слова Аграненко — сами предлагали себя морпехам, надеясь избежать убийства. Зачастую этим «месть» и заканчивалась. Легендарная морская пехота действительно внушала врагу ужас и страх!

Не оправдались надежды немецких женщин, что женщины-военнослужащие их защитят. Расчёт на женскую солидарность не состоялся. По воспоминаниям немок, они смеялись, наблюдая насилие, и не препятствовали. Капитан Аграненко был удивлён, когда 21-летняя девушка из его разведывательного подразделения сказала ему, одобряя массовые изнасилования: «Поведение наших солдат в отношении немцев, особенно немецких женщин, совершенно корректное».

Литературовед (германист) Лев Копелев, в 1941-м записавшийся добровольцем в Красную армию, благодаря знанию немецкого языка служил пропагандистом и переводчиком в группе войск, вошедших в Восточную Пруссию. Когда одна из его помощниц в политотделе грубо пошутила по поводу изнасилования немок, он не выдержал и дал ей резкую отповедь. Вот тогда СМЕРШ спохватился! Копелева арестовали и приговорили к 10 годам тюремного заключения за пропаганду «буржуазного гуманизма» и «сочувствие к противнику». В «шарашке» Копелев познакомился с Солженицыным, он стал прототипом Рубина в романе Солженицына «В круге первом».

Копелев вспоминал, как в Алленштейне он услышал пронзительный женский крик и увидел, как испуганная молодая девушка, крича: «Я полька! Святая Мария, я полька!» — убегала от двух пьяных советских танкистов. Несчастная думала, что это остановит пьяных солдат, не догадываясь, что национальность для насильников не имела значения — им нужна женщина, любая женщина, какая на глаза попадётся, как в известной песне Владимира Высоцкого: «Она ж хрипит, она же грязная, / И глаз подбит, и ноги разные, / Всегда одета, как уборщица… / — Плевать на это — очень хочется!»

В том, что касалось грабежей и насилия, даже в тылу армия оставалась неуправляемой. Советский комендант города Лауенбург жаловался Аграненко, что он бессилен остановить насилие на улицах города хотя бы той причине, что руководит насилием офицерский корпус. Аграненко записал в дневнике, как один из офицеров-кавалеристов пояснил ему необходимость насилия: немецкие женщины «слишком гордые», и их нужно «оседлать». Надо понимать его слова так: приставить пистолет к виску, всадить шпоры в бок, а затем засадить по самые небьющиеся тестикулы…

* * *

Какое войско представляла собой вошедшая в Германию Красная армия? Вычитавшие из дневника Марты Хиггенс только то, как она достигла оргазма, и гордящиеся мужской доблестью безымянных майоров-насильников, будут разочарованы.

Первыми друзьями мародёров стали моторы и лошадиные силы.