Андрей Пушкаш - Цивилизация или варварство: Закарпатье (1918-1945 г.г.) Страница 3

Приближались конец Первой мировой войны, распад Австро-Венгерской монархии, приведший к существенным изменениям и в судьбе славянского населения этого региона. Задачей данного исследования является в научном плане раскрыть процесс становления, развития населения Закарпатья на первом этапе новейшей истории – в межвоенный период и в годы Второй мировой войны. Для этого привлечены материалы опубликованных документов во многих странах, а также хранящиеся в архивах России, Украины, Венгрии, Германии, Польши и др.

По проблемам истории Подкарпатья периода 1918–1945 годов серьезных научных исследований, за исключением нескольких статей, не было. Они создавались по ходу событий практически на протяжении всего сложного процесса преобразований в крае, в том числе и связанных с переходом его территории от одного государства к другому, что не могло не оказать влияния на взгляды авторов рассматриваемых трудов.

Несмотря на это, уже созданы и историографические обзоры. Некоторые из них заслуживают особого внимания. В хронологическом порядке прежде всего следует назвать анализ И.Г. Коломийца источников и литературы в написанном им первом капитальном труде (свыше 67 печатных листов) «Социально-экономические отношения и общественное движение в Закарпатье во второй половине XIX столетия» в двух томах. Историографическому анализу литературы и источников посвящены 129 страниц.[17]

Иван Гаврилович Коломиец, оказавшись политическим репрессированным, в годы Второй мировой войны попросился на фронт и был реабилитирован. Кандидат исторических наук – после демобилизации работал в Ужгородском историческом музее. В начале 1946 года был открыт Ужгородский университет, и Коломиец перешел туда на работу, где преподавал всеобщую историю нового времени. Одновременно в соавторстве в газете «Закарпатская Украина» опубликовал ряд острых полемических статей и нажил себе недругов. Те и подняли вопрос, что он в своей автобиографии не писал о вышеназванных сюжетах. Защищаясь, Коломиец ссылался на реабилитацию, которая давала ему на это право. Созданное этим вокруг него общественное мнение привело к смене им места работы. Он переехал в Томский университет, где и был написан его основной труд. Кроме того, в Томске он опубликовал «Очерки по истории Закарпатья» в двух частях. Первая вышла в 1953, а вторая – в 1959 году. При жизни Коломийца в словацком Прешове опубликована только первая часть «Очерков».

В этом обзоре автор всесторонне проанализировал и обобщил проработанный им объемный материал, почерпнутый из доступных в то время архивных источников, в том числе и из центральных хранилищ СССР, а также фактически имевшуюся к этому времени всю литературу по изучаемому периоду. Были использованы исследования, опубликованные во многих странах мира.

И.Г. Коломиец дал не только оценку эпохе подкарпатских «будителей», но и всесторонне рассмотрел позицию выходцев из Подкарпатья, ставших мадьяронами: Александра Бонкало, Антала Годинки, Гиадора Стрипского, а также показал истинное лицо Ореста Сабо. Он тщательно изучил все доступные ему труды по истории края, сохранившиеся в библиотеках и музеях России и Центральной Европы.

Коломиец проанализировал взгляды О. Сабо, который был в 1918 году, после победы буржуазно-демократической революции в Венгрии, министром по делам Руськой Краины (так тогда стали именовать Подкарпатье). Он подчеркивал, что Сабо пытался доказать отсутствие генетического единства русского и украинского народов, а закарпатские украинцы не имеют ничего общего с проживающими на востоке соплеменниками. Коломиец привел высказывания из книги Сабо, опубликованной в 1913 году. В ней Сабо утверждал: «Малорусский народ является наиболее древним славянским племенем с наиболее чистой славянской кровью и имя свое ведет от племени „Русь“, а потому малорус называет великоросса, который издревле смешан с кровью татарской и чудской, „москалем“ и всячески стремится отгородиться от него».

В разделе «Общая характеристика рутенов» Сабо приписывал им «приверженность к старине», пьянство и неспособность к культурному развитию, восхваляя вместе с тем их «богобойность». Он осуждал «схизматическое движение», выражавшее, как известно, протест против окатоличивания и ассимиляции закарпатского украинского населения, отмечал И.Г. Коломиец.[18]

Он всесторонне рассмотрел и писания профессора Будапештского и Братиславского университетов Антала Годинки. Тот опубликовал более 20 трудов по истории Закарпатья в целях оправдания и увековечения господства венгерских правящих кругов над закарпатскими славянами. Причем он пытался обосновать это «научно». В своей монографии «История Мукачевского греко-католического епископства» он «отрицал, – пишет Коломиец, – автохтонность славяно-русского населения в Закарпатье» и распространял тезис «о колонизации Закарпатья „угрорусами“ только после татаро-монгольского нашествия на Киевскую Русь, когда территория Закарпатья уже была завоевана венгерскими королями».

«Все произведения А. Годинки были пронизаны… враждебной своему народу идеей, смысл которой сводился к бездоказательному утверждению об отсутствии всякой общности между закарпатскими русинами и русским народом», – писал Коломиец. Национальное угнетение, преследование языка и культуры закарпатских украинцев Годинка оправдывал «приобщением» их «к высокой западной цивилизации».[19]

В историографическом обзоре И. Коломиец подверг критике и взгляды Александра Бонкало и Гиадора Стрипского. Первый – профессор Печского и Будапештского университетов, а второй – чиновник, редактор, сотрудник Будапештского национального музея, в годы Второй мировой войны был одним из активных деятелей в Закарпатье, а Бонкало стал первым председателем созданного там «Подкарпатского общества наук». Оба они (Стрипский и Бонкало) выступали как против русского, так и украинского языков. Они были сторонниками «живого языка», то есть создания «угроруського литературного» языка (на базе закарпатских диалектов) как обособленного, самостоятельного языка отдельной народности, нации, выпестованной на свято-стефанской идее верности венгерскому государству, восхваляя его как gens fidelissima – вернейшее племя – за участие на стороне венгров в войне против Габсбургов под руководством Ференца II Ракоци.

Но чего не могли отрицать и вышеназванные мадьяроны – это близости закарпатских говоров с малорусским (т. е. украинским) языком.

В 1995 году вышел в свет второй том «Очерков истории Закарпатья (1918–1945)», содержащий обширный историографический обзор,[20] включающий из украинских изданий множество журнальных статей, научно-популярных брошюр и исследований, в которых сюжеты закарпатской истории только затрагиваются. Автор рассматриваемого параграфа на эту тему опубликовал монографию,[21] послужившую основой названной части обзора. Он издавал и другие историографические обзоры, в том числе в соавторстве с М.В. Трояном. В них отмечены как публикации документов по отдельным проблемам, так и капитальное шеститомное издание[22] с отдельными подзаголовками по томам.

Уделено внимание коллективному труду, опубликованному в Киеве на украинском (1969) и русском (1982) языках в серии многотомного издания «История городов и сел Украинской ССР. Закарпатская область».[23]

Данилюк в своем обзоре перечислил научно-популярные брошюры, изданные на Украине (в основном в 20-е гг. ХХ в.), а также биографические изыскания – о деятелях коммунистического движения в Закарпатье. Там же названы статьи, публиковавшиеся в журналах и ученых записках Ужгородского государственного университета, по проблемам греко-католической церкви, социально-экономического движения, работа Б.И. Спивака[24] и других о революционном движении. Наравне с этой проблематикой разрабатывалась и нашла отражение в обзоре история коммунистической организации края, как обобщающие труды, так и многочисленные статьи.

В начале 90-х годов ХХ века пристальное внимание ученые Ужгорода уделяли вопросам истории Карпатской Украины, которые до того затрагивались только в критическом плане. Теперь же все диаметрально противоположно. Переводились, а если были изданы на Западе на украинском языке, то перепечатывались книги политэмигрантов из края волны 1939 и 1944–1945 годов. Они носили в основном характер воспоминаний, в которых отражено видение их авторами событий, участниками которых они были. Позицию их принимали на веру.

Одним из самых добросовестных авторов ряда частей второго тома «Очерков» является В.И. Илько. Но в обзоре больше всего не повезло ему. По его основному труду назван только автореферат докторской диссертации.[25]