Виталий Войтов - Океанские дороги человечества Страница 3

Спущенный с борта «Славска» мотобот подошел вплотную к камышовой ладье. Подали конец, пытаясь буксировать «Тигрис», но слабосильный мотобот не справился с дрейфом. «Тигрис» был отброшен еще ближе к пенящимся рифам.

Вдруг из тумана выскочила большая арабская лодка — дау. Неподалеку от дрейфующего «Тигриса» дау заглушила мотор, и арабы начали ставить сети.

Далее к Бахрейнским островам «Тигрис» шел на буксире огромного «Славска». Почему экспедиция Тура Хейердала направлялась на эти острова? Хейердал знал об археологических раскопках, проведенных датским ученым Джеффри Бибби. Эти результаты очень интересовали норвежского ученого. Юрий Сенкевич приводит его высказывание: «Представляете, он (речь идет о Бибби. — В. В.) отодвинул истоки мировой цивилизации более чем на тысячу лет!»

В документальных источниках Двуречья часто упоминается Дильмун — богатая заморская страна, с которой торговали шумеры, в частности обменивая шерсть на металлы. По авторитетному мнению Бибби, Бахрейн и является легендарным Дильмуном.

Бибби специально прилетел в столицу Бахрейна Манаму, чтобы повидать Хейердала и осмотреть его камышовую ладью. Бибби был твердо убежден, что дильмунская цивилизация не менее древняя, чем цивилизации шумеров. Более того, экспедиция Бибби нашла в Бахрейне следы еще более древней цивилизации. Некоторые сооружения были построены из каменных блоков, которые, несомненно, доставлялись на острова морским путем [10].

В припортовом районе Бибби при раскопках было обнаружено много торговых печатей (относящихся к цивилизациям Двуречья и долины Инда), слитков меди, рыболовных крючков.

Дильмунские находки наталкивают на мысль, что древнейшие сооружения Бахрейна воздвигнуты еще в дошумерскую эпоху, во время существования так называемой убейдской цивилизации. Такое название было дано древнейшей цивилизации Двуречья, открытой при раскопках холма Эль-Убейд. Этот прибрежный холм соседствует с руинами морского порта убейдцев Эриду. По некоторым источникам, именно здесь некогда обосновались «полурыбы-полулюди», приплывшие с юга. Именно, здесь, на берегу залива бог Энки научил их ремеслам, градостроению, кораблестроению. Считают, что это «ядро» протошумерской цивилизации распространилось вверх по Тигру и Евфрату [5].

В захоронениях протошумеров были найдены глиняные копии орудий труда, а также модели лодок, как весельных, так и парусных. Одним словом, протошумеры были народом-мореплавателем.

Именно протошумеры, или убейдцы, как считают некоторые ученые, доставили с Бахрейнских островов саженцы финиковой пальмы, столь типичной для Двуречья. Существует и более смелое предположение, что приплывшие с юга убейдцы отступали на север в поисках новых земель… под натиском моря.

По этой же версии протошумеры были связаны не столько с Дильмуном (Бахрейном), а, возможно, просто с плодородными долинами Тигра и Евфрата, которые несли свои воды непосредственно в Оманский залив, иными словами, они жили на дне современного Персидского залива. Положение русел этих рек легко угадывается на современных батиметрических картах Персидского залива.

Полагают, что в послеледниковый период, примерно шесть с половиной тысяч лет назад, когда уровень Мирового океана поднялся на 14 м, были затоплены почти все прибрежные районы, где начиналось развитие человеческих цивилизаций. По мнению американского ученого Рода Фейербриджа, это и был легендарный всемирный потоп, нашедший отражение в мифах и сказаниях. Возможно, затопление отлогих берегов мелководного Персидского залива и наступление моря вдоль русел великих месопотамских рек привело к необходимости переселения предков шумеров на новые земли. Скорее всего, люди, пришедшие с юга, где плескалось море, казались для окружающих племен «полулюдьми» — «полурыбами».

Однако продолжим описание плавания Хейердала и его спутников на камышовой ладье «Тигрис».

Плавание в Персидском заливе было первым этапом плавания «Тигриса». Можно ли как-то оценивать его однозначно? Тур Хейердал считал первый этап самым трудным, подчеркивая, что экспедиция ставила цель испытать камышовое судно на морской волне, убедиться в его устойчивости и непотопляемости, выяснить, что конструкция рулей в принципе верна.

Надо также учесть, что роль случайностей на этом экспериментальном этапе рейса была очень велика. Возьмем хотя бы такой факт: выйди «Тигрис» неделей раньше или неделей позже, когда над акваторией залива господствовал попутный ветер «шамала», скорее всего, не было бы таких отклонений от курса, как вынужденный дрейф к острову Файлака.

Что касается шумерских плаваний в Персидском заливе, то, безусловно, они имели двусторонний характер. Разумеется, древние мореходы знали ветры Персидского залива, знали признаки смены этих ветров и, конечно же, владели секретом управления своими камышовыми судами и искусством маневрирования.

Проход через Ормузский пролив был, наверное, высшей точкой испытания мореходности шумерской ладьи. С одной стороны, приходилось зорко следить, чтобы не наскочить на прибрежные скалы, а с другой — уклоняться от встречных судов. «Как между Сциллой и Харибдой», — шутил Хейердал. Люди облегченно вздохнули, когда «Тигрис» вышел на безмятежные просторы Оманского залива, оставив восточнее судоходный фарватер пролива.

Следующий заход предполагался в оманский порт Матрах. «Тигрис» плыл на запад, придерживаясь берега Аравийского полуострова. Посещению Омана Тур Хейердал придавал большое значение: Оман является частью территории древнего Макана, о котором сообщали шумерские источники. Расположенный на ключевых позициях африкано-азиатских путей, он торговал с шумерами и их индийскими партнерами, но, главное, поставлял им медь, лес. В районе прибрежных медных рудников возвышалась знаменитая медная гора, она хорошо была видна с проплывающих судов. Очевидно, по ней сверяли курс капитаны камышовых шумерских судов. Рудокопы врубались в гору, прорывая в ней глубокие туннели. Породу переплавляли в слитки, которые грузились на ладьи и доставлялись в страны, расположенные на берегах Индийского океана.

Среди шлаков и кусочков посторонней породы Туру Хейердалу посчастливилось найти небольшой слиток меди.

Из Омана «Тигрис» сначала взял курс на северо-восток, но непрерывная смена ветров заставляла снова менять курс. Что касается генерального направления плавания, то оно было выбрано не сразу. Карло Маури предлагал плыть к полуострову Индостан, известному еще в далекие шумерские времена. Норман Бейкер предлагал южное направление, чтобы достичь Мадагаскара, а там, если повезет, — обогнуть мыс Доброй Надежды и выйти в Атлантику.

Хейердал отмалчивался, считая, что оба маршрута, вероятно, были реальны для шумерских мореходов, но какой путь выбрать? И неожиданно для всех он приказал рулевому сделать поворот и взять курс вместо Африки на Пакистан.

Попутный ветер нес «Тигрис» вдоль пакистанского побережья. Наверное, так же целеустремленно плыли древнешумерские торговые ладьи, направляясь в страну Мелухху. Неподалеку от полуострова Ормара «Тигрис» сделал остановку, затем направился дальше и отшвартовался в Карачи. Участники экспедиции отправились в Мохенджо-Даро, один из центров исчезнувшей чуть ли не тысячи лет назад могущественной протоиндийской цивилизации, существовавшей в долине реки Инд. Цивилизацию эту называют также хараппской, поскольку впервые раскопки, свидетельствующие о существовании этой цивилизации, были произведены вблизи поселка Хараппа. Открытие произошло случайно, сооружая железную дорогу, наткнулись на развалины древнего города. Каменные блоки древних строений пошли на строительство железнодорожного полотна. Когда в Хараппу устремились археологи, от сооружений древнего города осталось совсем немного. Но и то, что осталось, свидетельствовало о высоком уровне развития древней цивилизации.

Кстати, в Пакистане французской экспедицией недавно найдены следы еще более древней цивилизации, чем хараппская, из которой, по-видимому, последняя и возникла. Эта древняя цивилизация может датироваться VI тысячелетием до нашей эры. Она безусловно более низкая, неолитическая. Но вот что любопытно: ее обнаружили в районах гималайского предгорья, где, как полагают, жили предки дравидов, а последние, как считают многие ученые, были строителями Хараппы и Мохенджо-Даро.

В Мохенджо-Даро Тур Хейердал увидел на одном из стендов музея под стеклом печать с изображением плетеной лодки с хижиной на палубе, с загнутыми кверху носом и кормой — вылитый «Тигрис». Хейердал выпросил у сотрудников музея разрешение сфотографировать печать.

Кроме того, участники экспедиции на «Тигрисе» обнаружили по пути в Мохенджо-Даро болотца, заросшие камышом: