А. Фурсов - De Aenigmate / О Тайне Страница 34

Что означает «иудейство» меровингской — или псевдомеровингской — «фигуры отсутствия»? В особенности когда эту фигуру так или иначе связывают с Дагобертом II? Дело в том, что Дагоберт II во время своего возвращения из Ирландии и победного похода по возвращении по франкским землям предпринял и ещё более решительные меры, ставшие, возможно, одной из причин его убийства. Дело в том, что средневековая Церковь, руководствуясь разработанной блаженным Августином «теорией презрения», воспрещала не только уничтожение иудеев, но и их насильственное крещение — в глазах Римского престола они оставались «избранным народом». Именно благодаря этой теории, как указывает еврейский историк и философ Пинхас Полонский, «в средневековой Европе в конечном счёте не выжило ни одно нехристианское меньшинство, за исключением евреев, и это не в последнюю очередь из-за "теологии презрения", запрещавшей крестить евреев насильно. С другими народами поступали иначе: если они не крестились сами, им предлагали креститься под страхом смерти, как это было, например, со славянами Прибалтики, а евреи всё же могли остаться сами собою»[302]. Конечно, были «эксцессы» — у крестоносцев, и особенно в Испании, да и «погром» — дело совсем не русского происхождения, хотя в европейских языках его и пишут le pogrom — как sputnik или kosorylovka… Однако Меровинги совершенно однозначно превысили норму «допустимого презрения», и в этом столь же однозначно пошли против Рима, его идеологии. Французский историк Анри Костон писал по этому поводу, что визиготы и бургунды приняли меры в отношении их (евреев), а совет города Ванна в 465 г. даже запретил священникам посещать сынов Израиля. Короли меровингский династии Хлотарь II и Дагоберт II приняли ещё более суровые меры: первый лишил их права судиться с христианами, а второй жестоко расправлялся с ними в годы своего правления». Для тех, кто готов некритически воспринимать «мифологию» М. Байджента и его соавторов и, особенно, Дэна Брауна, всё это выглядит совершенно непонятно, на что и указывают Линн Пикнет и Клайв Принс: «Дагоберт II, который позднее стал самым мистическим героем Приората Сиона, упоминается (А. Костоном. — В.К.) в этом отрывке как ярый антисемит, и упоминается как раз тем человеком, с которым Плантар гордо связывает свое имя, тем, кто поддерживал и "Завоевание" (Vaincre. — В.К.), и орден альфа-галатов. Всё это нисколько не похоже на благородную (с точки зрения "западных ценностей". — В.К.) романтику "Кода да Винчи"»[303].

Как бы то ни было (без оценок), схема М. Байджента, Р. Ли и Г. Линкольна (и Д. Брауна), действительно, трещит по всем швам. Однако продолжим:

«Итак, в 671 г. возвратившись на континент, Дагоберт женился на Гизеле (де Реде, дочери Беры II, графа Реде, и внучке Тулки, короля вестготов. — В.К.). Судя по рассказам современников, свадьба состоялась в Реде-Ренн-ле-Шато — в резиденции юной принцессы Разесской, и в церкви св. Магдалины, на месте которой много веков спустя должна была подняться церковь Беранже Соньера. У Дагоберта уже было три дочери от первого брака, но не было наследника, и вот вторая жена родила ему ещё двух дочерей, а затем, в 676 г., сына Сигиберта IV — в это время Дагоберт уже снова был королем»[304].

После убийства Дагоберта II, согласно «Священной загадке» и «Документам общины», Сигиберт IV был спасён своей сестрой (в других случаях называют святую Ирмину) и был тайно переправлен на юг, во владения его матери, вестготской принцессы Гизелы де Реде. Он стал герцогом Разеса и графом де Реде, приняв имя Плантар (Plant-ard) — пламенеющий отросток. Именно от него, согласно нашим авторам, тянется до наших дней линия «утерянных королей». И… Пьер Плантар. Другие же Меровинги были насильственно острижены (т. е. лишены родового магического символа — длинных волос) и отправлены в монастырь, где вскоре и скончались.

Но если «меровингская генеалогическая линия» всё же вопреки М. Байдженту, Лоренсу Гарднеру или, тем более, Дэну Брауну действительно утрачена в Европе, то куда шло подземными путями течение «реки Алфиос»? Еще в середине 90-х годов прошедшего столетия, работая над книгой «Русь Мировеева», мы обратили внимание на загадочные совпадения и путеводные нити, ведущие нас прямо к дому Рюрика. Указания о «магическом христианстве» Меровингов, роднящие Франкию поры «первой расы» и Русское государство разных эпох, сделанные во втором томе «Заката Европы» О. Шпенглера[305], а также прямые указания русских ученых XIX в. В. Венелина[306] и Е. Классена[307] только подтверждали наши догадки. А только что ушедший Жан Парвулеско (1929–2010) высказался совершенно недвусмысленно: «Конечная интеграция всей совокупности движений высшей духовной направленности на великоконтинентальном пространстве первых гиперборейских миграций должна происходить под активной защитой имперских геополитических структур и обозначать конец нынешнего космического цикла. Причём именно на нынешних просторах "сердцевинной земли", т. е. на русской земле, там, где будет происходить становление Новой России, должны быть обретены рассеянные потомки великого Древнего Света, призванные завершить созидание Последнего Рима как исполнение сверхисторического проявления внутреннего обретения последней божественной идентичности, "Последнего Брака"»[308].

Что же можно здесь иметь в виду в чисто историческом плане? Остаётся только кратко изложить то, что уже было нами сказано в «Руси Мировеевой», общая концепция которой не изменилась. Постараемся кратко изложить[309].

Слово царь мы впервые встречаем в Древнем Шумере, где оно произносилось как cap. Язык шумеров строго нельзя отнести ни к яфетическим, ни к семитским — он, по-видимому, древнее тех и других. Так называемая ностратическая теория находит одно из подтверждений именно через изучение Шумера. Напомним, что в древности слова читались как слева направо, так и наоборот, что и доныне сохраняется в некоторых языках Востока. Ностратический корень ср или рс (со всеми вытекающими отсюда сур, сир, рус, раса, роса и т. д.) означает солнце, свет, кровь (руда), род (раса) и, естественно, царскую власть (волость, символом коей являются волосы). Ряд этот можно продолжить и выстраивать чередование смыслов до бесконечности. Если же мы вспомним, что даже в XI–XII вв., во времена «Правды Русской», когда уже можно говорить о целостном, сложившемся государстве, законодательно разделяются «русин», «Словении», «варяг» и «кол-бяг», то становится ясно, что «русь» и «славяне» — не столько этнонимы, сколько именования сословий, если угодно, варн, сохранившихся от древней арийской общности.

Сегодня уже почти общепризнанным названием североевропейских ариев или «пра-славян» стало их греческое именование венеды. Именно они населяли огромное пространство от Ботнического залива до берегов Испании. Венеды — предки не только собственно славянских (в современном понимании), но, по сути, всех народов Европы, да и не только её. Везде, где жили индоевропейцы, мы встречаем корень вен — Вена, Венеция, Вятка (с переходом носового звука в «я», как в слове пять) и даже озеро Ван. А финны, чьим легендарным предком был Вейнамейнен, до сих пор называют Россию «Венайя» — любопытствующий может отправиться в Ленинградскую область и посмотреть на пограничные столбы. Русь (красные, рдяные) — царское или воинско-княжеское (кшатрийское) сословие у венедов, собственно, цари, князья или конунги (rix, rex, rig, roi). Этих царей французский исследователь Жан Робен именует «царями-мореплавателями» или «белыми венерианцами». Путать их с викингами не следует, ибо последние, как правило, — «отбившиеся от рук» дружинники этих самых «царей» или «конунгов», т. е. князей, наподобие бежавших от Рюрика в Киев Аскольда и Дира или упомянутых ниже лехитов.

Тем не менее изначальное происхождение «морских царей», то есть собственно Руси, — не морское, а именно континентальное. Не море, а суша — их колыбель. Европейские хроники, прежде всего самая ранняя и знаменитая «Хроника Фредегара» VII в., выводят их происхождение из погибшей Трои. Война ахейцев и троянцев, архетипическая в истории культуры, была на самом деле едва ли не первой войной цивилизаций, войной моря и суши в понимании Карла Шмитта. Если мировоззрение ахейцев было, условно говоря, протолиберальным, т. е. торговообменным, собственность у них определяла власть, то в Трое господствовал своего рода (конечно, условно) монархо-аристократический «социализм», связанный с культом воинской доблести. Не случайно именно троянцы стали основателями государственности практически по всей Европе. Эней отплыл на запад и стал родоначальником царей Рима, которые ещё долго, в течение всей эпохи «Двенадцати таблиц», т. е. до возникновения работорговли, сохранял в целом троянские архетипы жизни и власти.