Руслан Скрынников - Святители и власти Страница 35

Иосиф Санин не желал ссориться с Иваном III в момент, когда решался вопрос о преследовании еретиков. Поэтому он предпочел действовать за кулисами. В «Житии Иосифа» нет и намека на смелые речи игумена в защиту монастырских имуществ. Автор «Жития» обрисовал участие Иосифа в соборе с помощью самых деликатных и уклончивых фраз. «И в сих же съвопрошаниях, — записал он, — Иосиф разумно и добре, разчиняя лучшая к лучшим, смотря обоюду ползующая». О речах Иосифа ничего не мог сказать и автор «Слова иного», сообщивший самые подробные сведения о соборе 1503 года.

В своих сочинениях Иосиф Санин выступал как яростный защитник церковных и монастырских имуществ. Кто бы ни покушался на владения святой церкви и монастыря, «князь или ин некий… будет проклят», — писал игумен. Зная принципы Санина, трудно усомниться в том, что, воздерживаясь от произнесения речей и стараясь казаться полезным для всех («обоюду ползующим»), Санин был в действительности одним из главных инициаторов выступления высшего духовенства против правительственного проекта секуляризации.

Ободренный поддержкой влиятельных иерархов, митрополит с епископами и архимандритами посетил Ивана III и заявил: «Аз убо сел пречистыя церкви не отдаю, ими же владели… чудотворцы Петр и Алексей; тако же и братия моя, архиепископы и епископы и архимандриты и игумены сел не отдают церковных».

Сохранилась выписка из соборного деяния 1503 года. Из нее следует, что священный собор сначала послал к великому князю с речью от собора дьяка Леваша, затем Симон и другие иерархи сами посетили Ивана III и «список перед ним чли». Государь отклонил доводы духовенства, и тогда члены собора в третий раз направили во дворец дьяка Леваша с посланием, в котором подробно описывали подвиги русских князей, наделявших церковь землями, и доказывали. что все «стяжания церковные — божия суть стяжания».

Всем был памятен собор 1490 года, вызвавший разногласия по поводу московских еретиков. В то время Иван III перенес решение дела в Боярскую думу и не допустил суда над Курицыным и другими «начальными» еретиками. В 1503 году он мог поступить аналогичным образом. Однако указания летописи объясняют нам, почему великий князь не пытался созвать думу и трижды принимал посланцев собора во дворце. Летом того же года, отметил летописец, государь впал в недуг и «начат изнемогать». Как и другие люди того времени, Иван III искал спасения в богомолье. Он уехал в Троицу в сентябре, едва кончился собор, и вернулся в столицу лишь в ноябре.

Согласно троицкому преданию, здоровье Ивана III резко ухудшилось (у него отнялись рука и нога), когда он спорил с игуменом из-за земель. Описание «чуда», смирившего самодержца, легендарно. Посетив Троицу после собора, Иван III ездил затем на богомолье в Переяславль, Ростов и Ярославль, чего никак не мог бы сделать, если бы его действительно разбил паралич.

В свое время новгородские еретики резко протестовали против продажи церковных должностей. Собор 1503 года строжайшим образом запретил иерархам взимать плату за поставление «всего священнического чина». Архиепископ Геннадий, славившийся сребролюбием, одобрил постановление, но не желал следовать ему в жизни. Сразу по возвращении в Новгород он «начят мъзду имати у священников от ставления наипаче первого», то есть больше прежнего. Иван III использовал благоприятный случай для расправы с Геннадием. Владыка оказал прямое неповиновение государю на соборе, грубо прекословил ему и добился отклонения проектов секуляризации. За это он должен был понести наказание. В 1504 году в Новгород приехал «Юреи Дмитрея Володимерова сын» (Юрий Грязной-Головин) и сын боярский И. Телешов с митрополичьим боярином. Посланцы Ивана III опечатали софийскую казну и 1 июня того же года увезли Геннадия в Москву. 26 июня владыка отрекся от архиепископского сана «поневоле» и был отправлен в монастырь. Там он и скончался полтора года спустя.

Суд над еретиками, которого новгородский владыка добивался много лет, состоялся, когда Геннадий томился в заточении в Чудовом монастыре. Инициатором новых гонений на еретиков выступил Иосиф Санин. Поддавшись настояниям Санина, Иван III обещал начать розыск о еретиках, но дело затянулось на год-два. Одной из причин задержки была болезнь государя. В конце 1504 года собор для суда над еретиками был наконец созван. Но вместо Ивана III на нем присутствовал его сын Василий.

В 1502–1504 годах волоцкий игумен цаписал главное сочинение своей жизни — «Сказание о новоявившейся ереси новгородских еретиков», над которым он продолжал работать и в последующие годы. Этому сочинению суждено было сыграть столь значительную роль в развитии русского богословия, что позднее почитатели таланта Санина назвали его труд «Просветителем». Иосиф начинает трактат с обоснования православного догмата о пресвятой Троице, положив в основу своих рассуждений идеи Нового завета и решительно отвергая языческое наследие. Главная цель сочинения — компрометация русского вольнодумства и искоренение ереси на Руси. В свое время митрополит Зосима отказался выполнить требование Геннадия о суде над московскими еретиками и потребовал от владыки «исповедания». Оказавшись в трудном положении, архиепископ решил одним ударом покончить со своими противниками из числа новгородцев. Не ранее 1490 года он впервые объявил, что его враги являются тайными приверженцами иудаизма и ересь все восприняли от общего вероучителя. В 1471 году, утверждал Геннадий, в Новгород приезжал литовский князь Михаил, с ним приехал некий «жидовин еретик да от того жидовина распростерлась ересь в Ноугороцкой земли…» Владыка предъявил еретикам решающее обвинение с явным запозданием. К тому же он не мог назвать по имени человека, совратившего новгородцев. Сведения о «жидовствующих» (так называли сторонников иудейской религии) носили фантастический характер. Со временем они были использованы Иосифом Саниным для дальнейшего мифотворчества. Игумен составил подробную роспись, в точности воспроизводившую порядок совращения новгородских попов. Имя главного ересиарха, неизвестное Геннадию, спустя пятнадцать лет стало ведомо Иосифу. То был некий Схария, имевший помощниками неких Иосифа Шмойло и Моисея Хануша. Ни русские летописи, ни иностранные источники не заключают в себе ни прямых, ни косвенных известий о Схарии. Можно согласиться с Я. С. Лурье, что свидетельство о Схарии является вымыслом.

Иван III держался традиционного взгляда и требовал от Санина доказательств того, что убийство еретиков не является грехом и угодно богу. Книга Иосифа с подробной росписью распространения иудаизма в России должна была избавить монарха от сомнений и колебаний. Из росписи следовало, что Схария совратил Дениса и Алексея, Алексей совратил Гавриила и Клоча, Клоч «научи Григориа Тучина жидовству» и т. д. Алексей якобы стал зваться по-еврейски Авраамом, жену «нарекоша Сарра». Но Санин не мог привести никаких доказательств исполнения еретиками иудейских обрядов и ограничился неясными намеками на то, что неким из еретиков (Ивану Черному и Игнату Зубову) удалось «отбежати и обрезатися в жидовьскую веру». Названные лица скрылись за рубежом и успели умереть лет за пятнадцать до собора 1504 года, а потому обвинения против них не поддавались проверке. Живых еретиков Санин обвинил в двурушничестве, тем самым отняв у них всякую надежду на оправдание. Перед «ведящими писание» еретики прикидывались православными, зато простых людей соблазняли «жидовством».

Иосиф не жалел красок, расписывая опасность, которую несут церкви расплодившиеся еретики. Он писал, что ныне «еретиков умножилось по всем городам, а християнъство православное гинет от их ересей». Однако поименно Санин мог назвать лишь очень немногих лиц, уцелевших от расправ в 1490 году.

В «Книге на еретиков» всю силу гнева Санин обрушил на голову Федора Курицына. Главный новгородский еретик Алексей давно умер, а среди уцелевших Курицын высился подобно горе. Второго столь же выдающегося деятеля среди них не было. Чтобы покончить с Курицыным, Иосиф решился на неслыханную дерзость. Он вслух напомнил всем о близости Курицына к особе великого князя. «Толико же дрьзновение тогда имеаху к державному протопоп Алексей и Федор Курицын, яко никто ж ин звездозаконию бо прилежаху, и многым баснотворениемь, и астрологы, и чародейству, и чернокнижию».

Санин с видимым удовольствием описывал «сатанинскую» смерть еретика Алексея, муки в заточении еретика Захара. Он не преминул бы упомянуть о наказании и кончине Курицына. Но ни в «Книге на еретиков», ни в последующих его посланиях такого упоминания нет. Отсюда следует, что Курицын был жив ко времени розыска и, возможно, избежал пыток и жестокого наказания. Отсутствие среди подсудимых и среди казненных главного обвиняемого — это лишь одна загадка страшного процесса 1504 года.