Дмитрий Гаврилов - Боги славянского и русского язычества. Общие представления Страница 35

Имя Дый имело и форму женского рода. Его супруга Дыя, вероятно, богиня земли: «Ов требоу створи на стауденьци, джда искы от него, забыв яко Бог с небес дждь даеть. Ов несущим Богом жьреть, и Бога створьшаго небо и землю раздружаеть. Ов реку богыну нарицаеть, и зверь живущь в неи, яако бога нарицая, требу творить. Ов Дыю жьреть, а дроугыи Диви. А ин град чьтеть. Ов же дьрьн вскроущь, на главе покладая, присягу творить; ов присягы костьми чловечами творить. Ов кобени птить смотрить. Ов сретения сумьниться. Ов мущьн скот, творя убиваеть. Ов в неделю и в святыя дни делаеть, прибыт к себе, творя свою погыбель, да елико в сею неделею сделаеть, тем дьньмь погоубить. Ов на мащьх лжю присязаеть» (Слово Св. Григория, Беседа Григория Богослова).

Так как практически во всех индоевропейских мифологических системах существует симметрия женского и мужского, пара «земля – небо», напрашивается предположение, что Див (Дый) и Дива (Дия) являются именно такой парой. Что Див соотносится с небом (Верхним Миром) этимологически и сюжетно, видно хотя бы из «Слова о полку Игореве»: «Збися Див, кличет верху древа – велит послушати земли незнаеме» (не имеется ли в виду Мировое древо?); «Уже снесеся хула на хвалу; уже тресну нужда на волю; уже вержеся Дивь на землю».

По мнению того же Гальковского, до греческих книжников у славян никогда не было такой богини – Дивы. Однако рискнем предположить, что богиня все-таки была, просто в силу тех или иных обстоятельств ее стали называть на греческий лад. Или же Дивия – имя собственное, которое восходит к индоевропейскому корню. Напомним, что из литовской мифологии нам известно о супружестве высшего мужского божества Диеваса и протобогини Дейве.

Латыши называют Дейве (Жемину) Zemes mate – Мать Земля. Диевс ее супруг. Иначе говоря, Дива, Дивия и есть богиня Мать Сыра Земля, славянская Гея, которая оплодотворяется небесными водами Дыя-Дива.

Не стоит путать ее с другой богиней – Деваной или Джеваной. Согласно «Хронике Польши» Длугоша, она – богиня лесов и охоты. По списку «Mater Verborum» она – «Девана», Летницы-Латоны и Перуна-Юпитера дочь: «Devana Lentnicina i Perunova dci: Девана Diana Latone et Jovis fi lia»; она же, вероятно, Dzievvauna А. Френцеля: «De Dzievvauna seu Dzievonia, Dea ferarum Silvestrium, Silvarumque», то есть «О Дживане или Джевоне, богине лесов и диких животных». По-видимому, это тоже не собственное имя богини, но нарицательное, и речь идет о неком божестве славян, уподобленном Диане римлян.

А вот богиня Своба (Svoba) в «Mater Verborum» упомянута как «Feronia, dea paganorum». Смысл имени непонятен, по крайней мере, из древнерусского языка. Гильфердинг предположил, что Своба, как и Феронiя, была «богиня свободы, богиня вольноотпущенных» (Гильфердинг, 1885; История балтийских славян, 1994, с. 183). Но, скорее всего, выстраивая подобную связь, он заблуждался: древние греки отождествляли Феронию с хтонической Персефоной. Ферония была хтоническим божеством древних италиков и упомянута, например, у Вергилия в «Энеиде» (VIII, 563–565). Дионисий Галикарнасский переводит имя Феронии на греческий язык то как Антофора (Цветоносная), то как Филостефания (Любящая венки), то как Ферсефона. Словом, прослеживается некая связь богини с растительным миром (Мифы народов мира, т. 2, с. 306). Что именно имел в виду автор «Mater Verborum», сказать уже затруднительно. Все будут только догадки.

Еще одна божественная пара, кстати, – Перун и Перуница. Женой Перуна, как мы видели, названа некая Летница, в «Mater Verborum» сопоставленная с Латоной. Другие ее имена, вероятно, Громовица, Меланья, царица-Молния.

Словенам известна супружеская пара Перун – Баба. Она обладает рядом атрибутов Мокоши или Бабы Яги как божества, связанного, по мнению ряда исследователей, со смертью и возрождением, одно из воплощений Великой Богини (ср. Gimbutas, 1989).

Вопросы и сомнения

– Восходит ли славянский Дый к индоевропейскому Дьяусу или налицо переосмысление некоего бога средневековыми грекоязычными монахами, своеобразная калька с эллинского Зевса? Можно ли в противовес этим версиям предполагать влияние верований балтских народов?

Лада и Леля – славяно-греческие параллели. О боге Ладе-Ладо

По созвучию Летница–Лето–Лато–Лада А. Н. Афанасьев сопоставляет богиню Ладу с женской ипостасью Громовника: «Богиня Лада, в христианской замене ее Богородицею, чествуема в народе прозваниями громницы и огненной Марии» (Афанасьев, 1994, т. 2, с. 143, 498). У него же упомянут «суд Солнцевой матери», коего следует дожидаться людям. Мария здесь: мать Иисуса Христа, богородица.

В народной же молве Огненная Марина (Мария) считается сестрой громовержца св. Ильи, которая вынуждена скрывать от брата день его именин, дабы тот не развеселился и не пожег бы все живое молниями (Славянские древности…, с. 183). Вспомним, что иной раз сестра и жена Зевса Гера также усмиряет его гнев. Характерно, что она же охраняет от укуса змей, прямых врагов Перуна-Илии и властвует над ними. В день Марии (за три дня до Перунова дня) запрещены все женские работы. Ее молят защитить от пожаров и засухи.

Сказанное не мешает нам более доверять сведениям «Mater Verborum» («Lada: Лада – Venus, dea libidinis, cytherea»). Здесь Лада – богиня любви, сходная с Венерой, богиня желаний, отличается от той же Летницы (супруги Перуна-Юпитера).

Если отцом огня у славян выступает Сварог (Гефест, Вулкан), так и Ладу надо сопоставлять с Афродитой (Венерой), женой Гефеста[52]. В таком случае огонь Ладин иного свойства, это пламень страсти. По «Синопсису» она – богиня брака. Именно Лада, возможно, упомянута в «Повести о построении бенедиктинского монастыря на Лысой горе» (XVI в.) под именем Gardzyna («Охранительница») и в паре Lado и Lely в польских церковных запрещениях языческих обрядов начала XV в. (Urbanczuk, 1947, s. 88).

Христианизированный культовый камень с изображением т. наз. «бабы» (Беларусь). Возможно, руки ее были разведены в стороны еще в языческие времена. Тогда она напоминает изображения Рожаниц (?) на русских вышивках

«Лысая гора названа от замка Лысец, который на ней был, названный так потому, что был бел. В том замке одна госпожа перед тем жила. Превознесшись от гордости, что победила Александра Великого под той горой, велела она почитать себя как богиню Диану… на том же месте был храм трех идолов, которых звали Лада, Бода, Леля. К ним простые люди сходились в первый день мая, молитвы им творить и жертвы им приносить». По приказанию княгини Дубравки храм разрушили, а поставили там Троицкий монастырь.

То, что чествование Лели и Лады приходилось на первые числа мая, дает основания говорить, что они все же богини, а не божества мужского (Лель) и среднего (Ладо) рода. На первые же числа пятого месяца солнечного года у русских и белорусов приходится Красная горка – праздник по преимуществу женский, а по представлениям католиков в ночь на 1 мая на Лысой горе ведьмы проводят шабаши.

Из несколько более ранней (1423) «Ченстоховской рукописи Яна из Михочина», мы узнаем, что «в эти три дня (Троицких праздников)… сходятся старухи, женщины и девушки, но не в храм, не на молитву, а на пляски, не бога, а дьявола, то есть Йеша, Ладо, Леля, Ныя. Такие если не покаются, да пойдут с “Yassa, Lado” к вечному проклятию». В ряде других польских поучений против язычества XIII–XIV вв. говорится, что именно девушки поклоняются идолам именно в эти дни. Таким образом, Леля – богиня. Лишь в странных фантазиях авторов XVI–XVIII вв. она стала мальчиком Лелем. Было бы глупо искать поклонения юному богу у «старух». Лель возник из желания непременно заиметь в славянской мифологии своего Купидона.

Культ Лады и дочери ее Лели подробно рассмотрен Б. А. Рыбаковым, склонным видеть в них Рожаниц, с одной стороны, а с другой стороны, отыскивать аналогии с Латоной и Артемидой из страны гипербореев (Рыбаков, 1981, 1987). Если же проводить аналогию между Ладой и Деметрой, Леля будет тождественна жене Аида Персефоне (обратите внимание на соседство имени славянского Аида бога Ныя и богини Лели в процитированной рукописи).

Возможно, на русских вышивках рожаницы (Леля и Лада) представлены как две Лосихи. Между ними на изображении находится фигура Макоши или некоего солярного бога (Даждьбог?). Леле посвящена рябина, а также береза. Металл Лели, по аналогии с лунным культом Артемиды, – серебро.

Лелю упоминают часто рядом с Ладой-Ладом. Лада, очевидно, еще и богиня брака, она представляется женой бога Лада. По принятому в современной науке мнению, Лада и Лад(о)[53] – одно божество; за выделение бога Лада в свое время сильно ругали такого известного исследователя, как Фаминцын (Фаминцын, 1884). Однако значительное число упоминаний бога Лада имеется в первоисточниках: Лад (Синопсис); Ладо или Ладон (Густинская летопись, О идолах Владимировых); Ладон – «Польская хроника» Я. Длугоша (в ней он сравнивается с Марсом, а Венера – любовница последнего); Alado (в польских церковных запрещениях языческих обрядов начала XV в. (Рыбаков, 1981)). Божест во Ладо имеет и признаки гермафродитизма. Ср.: Dedis Dewie («Дид-Ладо – великое наше божество»), что указывает на его значительную древность.