Сергей Войтиков - Высшие кадры Красной Армии 1917-1921 Страница 36

Солдаты, матросы, рабочие, крестьяне — в наступление по всей линии.

Смелые честные — вперёд»[544].

Троцкий приехал в Москву. Председатели ВЦИК и Высшего военного совета детально согласовали вопрос о централизации управления не только военным ведомством, но и государством в целом[545].

В конце августа 1918 года уже были намечены кандидаты в члены проектируемого РВС Республики — об этом свидетельствует перевод «в Генеральный штаб» 30 августа Главнокомандующего Восточного фронта и будущего Главнокомандующего всеми вооружёнными силами республики И.И. Вацетиса. Приказ подписал Э.М. Склянский, стало быть, в решении вопроса он также принимал некоторое участие[546].

Связанные с покушением события развернулись 2 сентября в Москве на чрезвычайном заседании ВЦИК. Подвойский выехал в Москву, но 1 сентября на 280-й версте Тамбово-Камышинской линии в результате диверсии с рельсов сошёл его поезд, Подвойский был ранен и не участвовал в заседании[547].

М.С. Кедров в августе 1918 года состоял комиссаром 6-й армии и потому также не мог помешать Л.Д. Троцкому и Я.М. Свердлову. В первых числах сентября Кедров докладывал Троцкому, а также Свердлову и Совнаркому: «До сего времени я ведаю исключительно оперативной частью, органами снабжения и всеми военными вопросами. С назначением [В.М.] Гиттиса командующим мне здесь делать нечего. Ваша телеграмма, заставляющая меня оставаться здесь, связала меня по рукам и ногам и одновременно возлагает на меня ответственность, каковую я ни в коем случае принять не могу, о чём считаю необходимым поставить в известность Совнарком, председатель коего возложил на меня ответственность за работу на С[еверном] ф[ронте]». Кедров сообщил о своих трениях с местными политическими комиссарами (Н.Н. Кузьминым, А.К. Наумовым, И.В. Мгеладзе), закончившихся только после разграничения работ и отъезда Кузьмина и Наумова. Исполнять свои обязанности Кедров соглашался только до приезда Гиттиса и возвращения обоих комиссаров[548]. Из телеграммы следует, что Троцкий и Свердлов воспользовались назначением Кедрова, чтобы не допустить его к решению вопроса о создании принципиально нового коллегиального органа высшего военного управления. Что касается К.А. Мехоношина, то он один помешать Троцкому и Свердлову просто не мог.

2 сентября на заседании ВЦИК выступил Лев Троцкий. Его поддержал Яков Свердлов. По итогам Советская республика объявлялась «военным лагерем»; во главе всех фронтов и всех её военных учреждений ставился Революционный военный совет [Республики] с одним Главнокомандующим, в распоряжение которого поступали «Все сила и средства» РСФСР. Что же представлял собой новый высший военно-политический центр?

Глава 2

«Власть, которую можно назвать беспредельной»: РВСР и его председатель

Постановление ВЦИК Советов только декларировало создание Реввоенсовета Республики и его предполагаемое высокое место в системе органов государственной власти, функции Реввоенсовета Республики, что сам по себе достаточно показательный факт, определил сам Реввоенсовет в первом приказе от 6 сентября 1918 года.

В автобиографии Троцкий писал: «В годы войны в моих руках сосредоточивалась власть, которую практически можно назвать беспредельной. В моём поезде заседал революционный трибунал, фронты были мне подчинены, тылы были подчинены фронтам, а в известные периоды почти вся захваченная белыми территория республики представляла собой тылы и укрепрайоны». Фактически первая цитируемая нами фраза не является преувеличением на момент ранения Ленина, а вплоть до декабря 1918 года верно и утверждение второй части фрагмента.

Реввоенсовет Республики первоначально вместе со своим штабом (с 8 ноября 1918 года — соответственно, Полевым штабом) находился в Арзамасе, где и проводились его заседания[549], 6 сентября Реввоенсовет закончил своё формирование и объявил в приказе № 1 (Арзамас), что «приступил к исполнению своих обязанностей». Оформился персональный состав новой высшей военной коллегии: председатель Л.Д. Троцкий, главнокомандующий И.И. Вацетис (до 28 сентября оставался командующим Восточным фронтом), П.А. Кобозев (до 25 сентября — член РВС Восточного фронта), К.А. Мехоношин (до сентября — член РВС Восточного, а с 3 октября — Южного фронта), Ф.Ф. Раскольников (командующий Волжской флотилией), К.Х. Данишевский (до 7 октября — член РВС ВФ, затем — председатель Ревтрибунала Республики), И.Н. Смирнов (член РВСВФ, с 11 октября — заведующий политотделом РВСР). Таким образом, шестеро из семи членов первоначального состава входили в Реввоенсовет Восточного фронта, ставшего базой РВСР[550]. Фактический глава центрального военного аппарата — Э.М. Склянский — формально стал членом РВСР только 22 октября[551].

При этом Вацетис так охарактеризовал свои первые шаги: «В Арзамасе Полевой штаб (имеется в виду Штаб РВСР. — С.В.) сливался со штабом Восточного фронта и во время нахождения штаба там я фактически командовал Восточным фронтом и всеми остальными фронтами. В первых числах ноября на должность командующего Восточного фронта было назначено самостоятельное лицо, и я получил возможность обратиться к должности Главнокомандующего всеми вооружёнными силами Республики. Полевой штаб был перенесён в Серпухов, во главе штаба поставлен был генштаба Костяев, под руководством которого был завершён и в деталях усовершенствован заведённый порядок»[552].

Прежде всего, рассмотрим первоначальный персональный состав РВСР: помимо председателя в него вошло шесть человек — И.И. Вацетис, К.Х. Данишевский, П.А. Кобозев, К.А. Мехоношин, Ф.Ф. Раскольников, И.Н. Смирнов. Точно не установлены критерии отбора этих людей (мемуарные свидетельства не полны и зачастую тенденциозны), непонятно, как кандидатуры согласовывались с другими высшими военными коллегии — большим СНК и Президиумом ВЦИК.

Ни все эти члены РВСР (за исключением Кобозева), ни тем более Главком Вацетис не были такими авторитетными работниками, какие были собраны в СНК и Президиуме ВЦИК: Данишевский принадлежал к партийной элите, но не российской, а местной; Мехоношин до Февральской революции был рядовым партийным работником и был ценен лишь с точки зрения накопленного опыта военно-организационной работы в коллегии Наркомвоена и Высшем военном совете, к тому же Мехоношин находился «в орбите» ВЦИК[553]; Раскольников выдвинулся в период подготовки и проведения Октябрьской революции, у него были связи в Кронштадте и некоторый опыт во второстепенном Наркомате по морским делам; Смирнов имел определённые партийные связи, позволявшие ему проводить решения в московских партийных организациях — не более того. С ленинским СНК (за исключением Кобозева, два дня «руководившего» наркоматом, и формально Мехоношина как одного из нескольких членов коллегии Наркомвоена) эти люди связаны не были. В составе коллегии РВСР эти партийные организаторы 3-го и ниже ранга возносились на вершину большевистского Олимпа. Главнокомандующим всеми вооружёнными силами Республики стал И.И. Вацетис, обративший на себя внимание Ленина во время событий 6–7 июля 1918 года. Когда обсуждался вопрос о назначении Вацетиса командующим Южным фронтом, Л.Д. Троцкий назвал его кандидатуру «смехотворной»[554]. Однако Ленин не настолько дорожил Вацетисом: 30 августа он поинтересовался, не расстрелять ли его вместе с военными специалистами из руководства Восточного фронта в случае неуспеха действий красных частей под Свияжском[555]. Не исключено, что Свердлов воспользовался этим при ведении собственной политической игры. Это косвенно подтверждает следующий факт. В конце декабря 1918 года имела место бестактная выходка Л.Д. Троцкого по отношению к И.И. Вацетису. Причём Троцкий не зашифровал свою телеграмму, «и последняя была принята через всех его подчинённых». За это, по воспоминаниям супруги председателя ВЦИК К.Т. Свердловой, Яков Михайлович сделал выговор председателю РВСР[556].

Введённый в РВСР Аркадий Петрович Розенгольц в просьбе о выдаче необходимой литературы самому «старейшему правдисту» К.С. Еремееву назван членом (не кандидатом в члены!) Президиума ВЦИК и членом РВСР[557].

Как заметил М.А. Молодцыгин, Лев Троцкий редко участвовал в заседаниях РВСР, так как часто разъезжал по фронтам или находился в Москве, когда требовалось его присутствие в ЦК большевиков. К примеру, 2 сентября 1918 года, сразу после официального образования РВСР, Троцкий отправился на Восточный фронт для участия в подготовке контрнаступления советских войск[558]. Уточним, его отправило на фронт бюро ЦК — в центре Свердлову он был более не нужен. К вопросу о позднем вхождении в состав Реввоенсовета Республики Э.М. Склянского — прекрасного хозяйственника, заместителя наркома и в некоторой степени его родственника (председатель РВСР и его постоянный заместитель были женаты на сёстрах). Постоянные командировки Л.Д. Троцкого, а также территориальная отдалённость Реввоенсовета Республики от столицы, где размещались центральные военные органы, не могли не беспокоить председателя РВСР. Троцкий отлично сознавал, что необходим человек, способный курировать работу всех центральных военных учреждений. 3 октября Троцкий провёл приказ РВСР о возложении на заместителя наркомвоенмора Э.М. Склянского обязанностей и прав в решении всех неотложных вопросов, выходящих за пределы компетенции ВГШ, ЦУСа и других центральных военных органов[559].