Александр Криворучко - Суворовец – гордость Отечества Страница 36

Через месяц командир дивизии собрал офицеров полка и устроил экзамен по оружию массового поражения, о сущности цепной реакции ядерного взрыва и по другим вопросам, связанным с физикой и химией. После выпуска знания по данным предметам были свежими и обновленными. Мне польстило, когда командир батальона (!) подполковник Крамаренко обратился ко мне с просьбой написать ответы на поставленные вопросы. С огромным удовольствием выполнил просьбу своего командира.

Замполит полка дал мне партийное поручение организовать подписку на газеты и журналы. Солдаты стали мне жаловаться, что подписанные издания не доходят до адресата. Пообещал им положительно решить этот вопрос. Как и предписывалось, посетил библиотеку, чтобы оформить подписку на всю роту. Молодая библиотекарь Ольга Павловна Ковалева сразу же мне приглянулась. Стали с ней встречаться и поженились. Вырастили двух сыновей-офицеров Петра и Александра.

С А. И. Гарнагой мы сняли квартиру и вечерами готовились к сдаче экзаменов в университете. В начале ноября 1963 года от начальника Суворовского военного училища генерал-майора Б. М. Кибардина пришло приглашение на юбилей. Это приглашение мы заранее согласовали, прислали свои адреса. Строевой отдел моего полка быстро оформил мне все необходимые документы для отправки в Киев, а у друга появились с этим делом проблемы, связанные с болезнью начальника строевого отдела. Меня предупредили безо всяких объяснений, чтобы числа 15 ноября был в полку, хотя дата юбилея — 24 ноября. Мы приняли решение не ждать друг друга, а выезжать мне первому, выяснять адреса преподавателей, а затем, встретившись через пару дней в Одессе, пройти необходимые испытания. Так и решили. Из Урюпинска доехал поездом до Волгограда, а затем полетел самолетом в Одессу. Первый раз пользовался услугами аэрофлота. Вместо осмотра земной поверхности с высоты 3000 метров приходилось штудировать логику, историю Англии, грамматику и фонетику английского языка. А. И. Гарнага так и не прибыл в Одессу, и мне пришлось самому один на один с педагогом отвечать на все вопросы экзаменационного билета. Я далеко не вундеркинд и не обладатель гениальной памяти. Любой на моем месте достиг бы аналогичных результатов. Свойство памяти таково, что если человек знает, что завтра ему сдавать экзамен по данному предмету, а у него на подготовку всего сутки, то он добивается успехов. Получил огромное удовлетворение, когда за 4 дня сдал успешно 4 экзамена и улетел на службу. Оставались еще некоторые хвосты. Но меня в деканате заверили, что отчислять не будут. Походатайствовал насчет друга, объяснив его отсутствие в университете участием в крупных маневрах. В последующем мы часто пользовались этим выражением, что позволяло досрочно сдавать экзамены со всеми студентами во время сессии. Это давало возможность экономить время, необходимое для посещения родных и близких.

В начале 1960-х годов в Советской армии не хватало командиров танковых подразделений. В связи с этим общевойсковых офицеров перепрофилировали на танкистов. Нас с А. И. Гарнагой отправили сначала по ошибке в Волгоград, где с нами произошел неприятный случай, связанный с купанием в ноябре месяце в озере. С нами был наш товарищ по выпуску из Одесского училища В. С. Цветков. Прогуливаясь по Волгограду, подошли к небольшому озеру, где у берега находилась рыбацкая лодка. Приняли решение покататься на ней. Проплыв больше половина пути, стали ребячиться и раскачивать лодку, которая вскоре перевернулась, и мы в шинелях и сапогах оказались в холодной воде. Очень переживал за друга, который слабо плавал. Оказывая ему всяческую помощь, мы втроем благополучно добрались до берега, нашли баню и стали париться, чтобы не заболеть. Вот до чего могло довести наше несерьезное поведение на озере. Вернувшись в Урюпинск, мы тут же получили новое предписание: прибыть в г. Грозный на двухмесячные курсы переподготовки офицерского состава Сухопутных войск.

Гуляя по Грозному, мы не могли и думать о том, что здесь в 90-е го- ды ХХ века начнется контртеррористическая операция российских войск против чеченских боевиков. Тогда это был красивый мирный город. Чеченцы к советским офицерам относились вполне дружественно. Никто не вспоминал факт переселения этого народа после Великой Отечественной войны. Тогда казалось, что дружба всех народов, населявших Советский Союз, будет вечной и нерушимой.

Нам с моим другом и здесь повезло. Курсовой офицер, отвечавший за нашу переподготовку, учился заочно в Военной академии тыла и транспорта. Он нас попросил написать ряд контрольных письменных работ по гуманитарным предметам. В связи с этим у нас с Анатолием были свободные выходы в город, в ходе которых мы посещали не только библиотеки, но и театры, и выставки. Особенно нам понравился Русский драматический театр. В этой связи уместно вспомнить Одессу, где находится знаменитый Театр оперы и балета. Нам даже никогда и в голову не приходила мысль о возможной службе в столице нашей Родины Москве. Исходили из того, что больше у нас никогда не будет такой возможности посмотреть балеты и послушать оперы. Поэтому мы еженедельно, по воскресеньям, в дневные сеансы посещали этот театр. Покупали самые дешевые билеты. В течение первого акта сидели на своих местах, рассматривая партер. Во время антракта мы уже усаживались на лучших местах. Выглядели мы белыми воронами: всех, видимо, шокировала наша повседневная курсантская форма и особенно яловые сапоги (это сейчас введены ботинки). Зато мы изучили почти весь репертуар Театра оперы и балета.

Именно во время нашей переподготовки в г. Грозном 22 ноября 1963 года произошло убийство президента США Джона Ф. Кеннеди. Это событие нас всех потрясло. Главное в том, что до сих пор не раскрыты все тайны этого преступления.

После возвращения в Урюпинск нас назначили командирами танковых взводов. Нам новые назначения оптимизма не прибавили, поскольку мы понимали, что на вакантную должность командира роты прежде всего поставят выпускника танкового училища. Вскоре друга избрали секретарем комитета комсомола полка, а я продолжал служить танкистом, приходя домой запачканным мазутом и соляркой, что вызывало определенную улыбку у комсомольского вожака. Вскоре из округа пришла телеграмма об отправке нас в Одессу в качестве переводчиков английского языка, поскольку туда прибыла первая партия обучаемых из Танзании (как выяснилось через много лет — из ЮАР). Мне сразу же дали предписание, а другу предложили задержаться на 1 год до перевыборов комсомольских вожаков. Так что нас разлучили, но через 10 лет мы снова служили вместе в одной из воинских частей в Москве. Тяжело было расставаться с однокурсником. Обещал ему помогать в получении университетского диплома в Одессе.

Командир полка подполковник Петров, пожимая на прощание мне руку, заметил: «Зря, товарищ лейтенант, переходите служить в качестве переводчика, теряя при этом всю перспективу, ведь самая перспективная должность в армии — это командир взвода». Эти справедливые слова запомнил на всю жизнь.

Сначала работа военного переводчика приносила мне огромное удовлетворение: приобретал знания, умения и навыки в письменной и устной речи на иностранном языке. Мне это здорово помогало во время учебы в университете (перевелся с заочного отделения на вечернее).

Специальный факультет был создан при Одесском высшем общевойсковом командном училище. Иностранные слушатели были разбиты на роты и взводы. Для обеспечения учебно-воспитательного процесса было сформировано бюро переводов численностью примерно 30 человек. Военные переводчики были разделены по группам согласно учебным предметам: политическая, тактическая, огневая, инженерная, физическая подготовка и т. д. Переводчики, окончившие языковые вузы, привлекались для перевода, политической подготовки. Эта была наша элита. Мы, прибывшие из войск, с уважением относились к этим специалистам, учились у них. Мне доверили переводить занятия по тактике. Видимо, учитывался тот факт, что я обучаюсь в университете. Тактика рассматривалась по градации на втором месте по сложности перевода после политических занятий. Офицеры-переводчики объединились в дружный и сплоченный коллектив. Начальником бюро переводов был офицер в звании подполковника, который самостоятельно учил арабский язык. В последующем мне пришлось учить именно этот язык. До сих пор встречаюсь с теми молодыми переводчиками Львом Петровичем Баевым, Иваном Ивановичем Поздняковым и др. Их судьбы связаны с Главным управлением Генерального штаба. При встрече вспоминаем Одессу и нашу службу в качестве военных переводчиков. Многие из тех иностранных обучаемых заняли высокие посты в ЮАР и мы, переводчики, гордимся своим небольшим, но важным вкладом в дело борьбы с апартеидом за национальное освобождение.

Обучаться в университете было довольно непросто, поскольку студентами были девушки, а преподавательница английского языка Марта Васильевна, которую все боялись за ее принципиальность и строгость, в случае затруднения при ответе на тот или иной вопрос, поворачивалась в мою сторону и спрашивала: «Что думает наш единственный джентльмен?», и мне приходилось каждый раз выкручиваться. Особенно не давалась орфография английского языка, где огромная разница между тем, что говорят, и что пишут. Путь к экзаменам был сложен. Нужно было преодолеть много барьеров: диктант, изложение, теоретическая и практическая грамматика, внеклассное чтение (беседа по заданной классической литературе). Тот, кто преодолевал эти препятствия, допускался к зачету и курсовому экзамену. Никогда от Марты Васильевны не слышал одобрения в свой адрес. Правда, студенты мне говорили, что в мое отсутствие она меня хвалит. Помню, как пришел на занятие с пистолетом, будучи патрульным по городу, предварительно курсантов-патрулей, с которыми нес службу, отправил в кинотеатр. Пошел на это нарушение, так как до экзаменов оставалось несколько дней — не хотел отставать от программы. Марта Васильевна строго посмотрела на меня, не стала отчитывать за ошибки в употреблении грамматических времен. Ее как подменили. Она стала даже иногда меня хвалить.